Несовместимость (СИ)

Спрашивала всё ли у него хорошо. Ромка лишь отшучивался, улыбаясь, целовал меня в нос и уходил делать чай. Его нежность отгоняла сомнения. На подсознательном уровне разум не давал расслабиться, но сознание приняло условия его "игры", и я успокоилась.
Спустя два дня
Трое Таниных мальчишек носились по квартире, гоняли несчастного йорка, хватали его за хвост, уши, лапы. Бросали ему мяч, затем – отбирали. Юла стойко выносила все тяготы своей жизни, но оказавшись на последнем издыхании, не выдержала, запрыгнула на диван. Oбессиленно вытянулась во весь рост, высунула язык и больше не реагировала на детские вопли. Мальчишки продолжали подзуживать, кидали ей то мяч, то косточку, но Юла прикрыла глаза, окончательно дав понять, что на сегодня она свой план перевыполнила.
– Бедная собака. Как она ещё жива, – я со смехом опустилась в кресло.
– Привыкла, – Таня вынесла из кухни поднос с запечённым мясом.
– Давай помогу.
– Осторожно, горячий, – подруга вместе с полотенцем передала мне блюдо, снова ускакав на кухню.
– Тань, хватит, не суетись, полон стол еды, некуда ставить.
– Где это видано, чтобы гости остались голодными, – не унималась гостеприимная подруга, – я почти всё. Только картошку из духовки достану.
– Мам, дай попить, – на кухню забежал средний сын, держа в руках полуживую Юлу.
– Глеб, дайте отдохнуть нечастной собаке, – cо смешком сказала я.
– Тёть Даша, ей с нами весело, – с изумлением ответил мальчишка.
– Держи, – Таня дала сыну стакан с водой. – Закругляйтесь, через пять минут садимся за стол.
– Хорошо, мам, – убегая, крикнул Глеб.
Я смотрела вслед уносящемуся мальчугану, по-доброму завидуя Тане. В её жизни всё по-людски, как часто любила говорить бабушка. Встретились – влюбились – поженились – дети. Дети! Не было бесконечных метаний, мыслей "за" и "против", у её супруга нет прошлого, которое бесцеремонно вторгалось бы в настоящее, прошлого, которое имело законное основание, и от этого было ещё горше.
– Тань, у Ромы всё хорошо? – не удержавшись, задала я волнующий вопрос.
– Вроде нормально, а что? – Таня, красиво выкладывающая на блюдо картошку, обернулась и испытывающе посмотрела на меня.
– Не знаю. Он сам не свой последние несколько дней. Я подумала, может, на работе проблемы, а не хочет меня расстраивать.
Таня удивлённо покачала головой. Задумалась.
– Может, Анна? При разводе хочет побольше урвать?
– Он ей квартиру, машину, дачу оставляет. Вдобавок, ещё и отступные собирается заплатить. Куда больше?
– Эээ, подруга, ты не знаешь эту мадам. Она та ещё штучка.
Запустив руки в волосы, я сказала с сомнением:
 – Думаю, дело не в разводе. Что-то другое, – я махнула рукой. – Возможно, загоняюсь.
– Скорее всего. Ничего необычного я за ним не замечала, – Тата выложила в миску салат. Хотела отнести, но я перехватила её руку.
– Тат, я сама. Заодно наших мужчин позову.
Я поднялась на второй этаж. Танюшина двухэтажная квартира потрясала размерами. Вышла на балкон.
Мужчины сидели в плетёных креслах, о чём-то тихо беседовали. Неслышно подойдя, я обняла Ромку за шею. Он не вздрогнул, будто знал о моём приближении, погладил по спине, поцеловал в голову.
– Мальчики, всё готово. Можете идти, – Влад, Танин муж, улыбнулся, быстро поднялся и направился к выходу.
Xотела выпрямиться, но Рома не позволил. Усадив на колени, он обхватил моё лицо руками.
– Дарён, я люблю тебя, – поцелуй вышел странным, печальным. Он совсем слегка коснулся губ, практически не надавливая. Уткнулся носом в мою ключицу.
– Родной, что с тобой? – руками подняла его голову, заглядывая в глаза.
По глазам видела, он хотел что-то сказать, но промолчал. Тишина была давящей, тягостной, ужасающей.
– Крёстные, пошлите, – звонкий детский голосок разогнал атмосферу недосказанности. Ромка погладил крестника по голове, тот, улыбаясь, побежал по лестнице в гостиную. Мужчина аккуратно поставил меня на ноги, головой указав на дверь. "Мол, не самый подходящий момент". Не произнося ни слова, взявшись за руки, мы пошли вслед за ребёнком.
 
Вернулись домой поздно вечером. Напряжение усиливалось с каждой секундой, я не могла объяснить, почему во мне поселилась эта тревога.
Смотрела в зеркало, гадала, что не так? Ещё несколько дней назад, в церкви, сердце подсказывало мне, что всё будет хорошо, а сейчас будто кто-то неведомой рукой сгущал над нами тучи.
На несколько секунд Рома застыл на пороге спальни, а потом стал медленно прибилижаться ко мне, на ходу расстегивая рубашку. Столь любимый запах горького грейпфрута кружил голову. Только на этот раз всё казалось хрупким и чужим. Мы неотрывно следили друг за другом через призму зеркала. Выдержать его тяжёлый взгляд мне было не под силу. Замотала головой, разгоняя тяжесть мыслей. Его руки плавно обняли за талию. Если бы не страх потерять реальность, закрыла глаза, растворяясь в нём. Но страх настойчиво не давал забыться. Сердце сжималось. Больше не было сил выносить эту неизвестность. Рукой он погладил мои волосы, заправив за ушко выбившиеся прядки.
– Ты у меня такая красивая, – прошептал еле слышно. Ласково перекинул мои волосы на одну сторону. Его нежные касания убаюкивали, и мысли уходили прочь.
Руками потянулась к шее, нащупала золотой металл, который согревал сродни солнцу.
– Ром, помоги расстегнуть цепочку, – cказала чуть хрипло. Не от желания, а напряжения.
Он ловко надавил на шпрингельный замок. Его губы касались того места, где была цепочка, обжигая.
– Аня беременна, – на одном выдохе устало произнёс он. Голос ослаб, будто он сделал неимоверное усилие, а теперь всё, назад дороги нет.
НЕТ! Не мигая смотрела в его глаза. Рвануло! Внезапно перестало хватать воздуха. Что? Что он сказал? Коснулась рукой лба – горит. Боль гулким эхом отдалась в груди и растеклась по телу. Всё тело парализовало. Только душа жила собственной жизнью, ныла. Ныла болезненно, разрушая веру, чувства, мечты.
Сколько прошло времени – неизвестно, я застыла на месте, не в силах пошевелиться. Ожидала чего угодно, но только не этого. Рома тоже застыл, а потом спохватился. Cхватил меня за плечи и начал трясти как тряпичную куклу.
– Даш, Даш, не молчи! Скажи что-нибудь!
Губы не слушались. Как же больно! Рома что-то говорил, говорил, но я отключалась.
 – Даш, я остаюсь с тобой, я люблю тебя. Ты нужна мне!
Рома резко развернул к себе, схватил за запястья. Физически больно не было, но зато отрезвило.
– Поздравляю, – cделав над собой неимоверное усилие, только и смогла вымолвить.
– Даша, я люблю тебя. Для меня это ничего не значит! – Рома сильно стиснул меня в объятиях, лишая воздуха, которого и так мне не хватало.
Аня беременна. Как же так? Она родит Роме ребёнка! Она! Не я!
Я же сама хотела, чтобы он был счастлив. Только как же больно!
Чётко слышала, как стучит Ромино сердце. Его пальцы стальной хваткой держали моё податливое тело.
Непонятно откуда взялись силы, оттолкнула его, намереваясь выйти из спальни, которая душила меня своей горькой правдой.
– Ты куда? – Рома схватил за руку, испуганно глядя на меня.
– Воды, – eле слышно выдавила из себя.
Нехотя он выпустил руку, и я бегом выскочила из комнаты. Пройдя коридор, очутилась на кухне. Что же я хотела? Мысли путались, старалась сосредоточиться и осмыслить реальность, резавшую моё сердце на мелкие кусочки.
Воды! Точно! Я хотела воды!
Только силы опять меня покинули, со вздохом присела на стул. Рома опустился рядом, обнял мои колени.
– Даша, я люблю тебя! Ты нужна мне! – повторял он. – Я никуда не уйду!
– Что? – только сейчас до меня стал доходить смысл слов.
– Я не оставлю тебя. Ты у меня в крови, слышишь? – cудорожно говорил, впиваясь пальцами в мои колени.
– Подожди! – громко, не своим голосом остановила его, совершенно не чувствуя боли, – Аня беременна? – жуткий страх пронзил всё тело.