Василиса в стране варваров (СИ)

Знахарь тем временем резко ко мне обернулся и недовольно сдвинул брови.
– Зачем пришла?
Проигнорировав его вопрос, подошла ближе и села на колени возле Акрана, погладив по свисающей с кровати руке. Глаза жгло от слез, но я сдержалась, прекрасно понимая, что сейчас не время для них. Потом поплачу, когда останусь одна. Знахарь, поджав губы, отвернулся и принялся вновь осматривать глубокую рану в животе. Затем нанес на нее черного цвета мазь и приложил кусок ткани, пропитанной какой-то странной розоватой жидкостью. Закончив процедуру, немедленно обернулся в мою сторону и молча принялся буравить своими выцветшими зелеными глазами.
– Как он? – Сдавленно прошептала, не выпуская холодную безвольную руку Акрана из своей. В данный момент я чувствовала бесконечную жалость и всеобъемлющее чувство вины, которое тяжелым грузом легло на плечи. Это из-за меня Горахан решил убить его, это все из-за меня…
– Состояние тяжелое. – Констатировал старик и махнул мне рукой в сторону основного жилища. По видимому, раненому требовался покой, а наш разговор мог как-то потревожить его. Кивнула и, понурив голову, вышла из-за шторки.
Знахарь предложил присесть на стул и налил в глиняную кружку травяного чая.
– Выпей. Придаст сил. Вижу, что ты очень изнурена.
Я согласно выпила все до капельки, отметив чудесный вкус напитка, который действительно прибавил бодрости моему до крайности уставшему организму. Дальнейший разговор не клеился и на все вопросы о шансах Акрана на выздоровление, знахарь отвечал молчанием. Меня и не выгоняли, но и не замечали, так как старик принялся заниматься своими делами – перемалывать в деревянной ступке сухие травы, бормоча под нос какие-то слова. Поняв, что мне больше ничего не расскажут, погладила татуировку на запястье, бледный цвет которой говорил о многом. За последние часы она значительно посветлела, значит, Акрану стало хуже. Да и его вид не добавлял уверенности в благополучном исходе. Всхлипнув, поднялась со стула и, поблагодарив знахаря за чудесный чай, направилась к выходу. Уже у двери меня остановил старческий голос:
– Я делаю все, что в моих силах, но и они не безграничны, иномирная дева. Не думаю, что у тебя есть шанс пройти обряд единения со своим женихом.
– Спасибо, что сказали все как есть. – Прохрипела я и, не видя перед собой ничего из-за заструившихся из глаз слез, пошла обратно в хоромы Ирдана.
Не помню, как добралась до центральной площади, не помню, как вошла в дом, даже не помню, что сказала засуетившимся вокруг девушкам, настолько погрузилась в переживания. И только очнулась, когда меня мягко потянули за руки к деревянной лохани, полной горячей воды, от которой даже исходил пар.
– Давайте мы вам поможем раздеться.
– Не плачьте, все будет хорошо, он обязательно поправится. – Щебетали прислужницы, и не успела опомниться, как меня ловко избавили от одежды. Горячая водичка немного привела в сознание, и почувствовала некоторое успокоение. Все же, Акран еще жив, а я мысленно уже похоронила его, услышав страшные слова знахаря. Но надо надеяться на лучшее и молиться за его выздоровление, все же чудо еще никто не отменял, и оно нередко случалось как в моем прошлом, так и в этом мире. Тут вспомнилась Пира, которая по идее, должна была разбираться во всяких там травках и примочках получше любого знахаря и я, уже практически засыпая, решила, что обязательно переговорю с ней об этом, как только немного отдохну, ведь сил еще куда-то бежать просто не было…
Из состояния полудремы вывели девушки, осторожно дотронувшиеся до плеча. Отчаянно зевая, завернулась в местное полотенце в виде куска ткани и протопала в спальню, отмечая по дороге сонным взглядом богатую, по сравнению с другими жилищами, обстановку. В одной из комнат, и стулья были с резными спинками, и огромный внушительный стол красного дерева, по стенам развешаны железные чеканные блюда, что навело на мысль о том, что данное помещение являлось столовой. В остальных комнатах, через которые успела пройти, на стенах примостились белоснежные шкуры, на окнах имелись подобия тонких занавесок, что несомненно, украшало пространство, стеллажи заполнены бесчисленным оружием, сундуки отделаны искусными узорами из золота и серебра и, наконец, в спальне, в которую меня проводили, имелось зеркало. Зеркало! И пусть оно немного искажало меня, так как было из гладкого полированного металла, но как же соскучилась по своему отражению! На мгновение даже забыла обо всех переживаниях и дрожащей рукой провела по влажным волосам, отмечая, как сильно похудела и осунулась в последнее время. Не в силах и дальше бороться с усталостью, просто рухнула на кровать и мгновенно вырубилась.
 
Проснулась от жуткого чувства голода и гудящей от боли головы. Сморщившись, села в постели и непонимающе огляделась вокруг себя. Наконец, понемногу вернулись воспоминания прошедшего дня, и резко подпрыгнула с кровати. Сколько же часов проспала? По ощущениям никак не меньше десяти, но когда выглянула в окно, тихо застонала. На улице занимался рассвет! Это получается, я, что здесь весь день и всю ночь провалялась? Тут вспомнила, что в полях меня ожидает сегодня Пира. А я непременно должна переговорить с ней по поводу Акрана. Вдруг она сможет помочь ему? Принялась лихорадочно осматриваться вокруг себя, пытаясь найти снятую накануне одежду, чтобы немедленно отправиться к духу, но нигде не могла найти. Тут перед глазами возникло лицо Ирдана с горящими пламенем глазами и я, жалобно всхлипнув, вновь рухнула на кровать. Ведь, может быть, уже сегодня состоится решающее сражение, а я здесь преспокойно проспала всю ночь напролет! Сердце заныло от щемящей тоски по моему повелителю и бабуле, и мысленно поругалась на Ирдана за то, что он даже не дал мне и шанса остаться рядом, отправив под таким внушительным конвоем в клан Рагвазар. И ведь даже попрощаться не пришел, зная, что непременно вновь буду уговаривать его изменить решение. Эх, если бы я хоть чем-то могла помочь… И снова радостно подпрыгнула, ухватившись за мелькнувшую сумасбродную мысль. А что, если уговорить знакомых мне духов прийти на помощь в борьбе с северными кланами? Конечно, они вряд ли пересекут границу и отправятся на чужую территорию, но все же поговорить об этом стоило и немедленно. Вновь принялась обходить комнату за комнатой в этом огромном доме, но так и ничего не нашла, разве что одежду Ирдана. Одну из его рубашек порывисто прижала к груди и вдохнула его терпкий аромат, сохранившейся на ткани. Боже! Как же любила его, что даже дыхание от таких сильных чувств перехватывало! Вот здесь меня и нашла прислужница, подозрительно застыв на пороге и непонимающе разглядывая меня, прижимающую и нюхающую рубашку повелителя с мечтательным выражением лица. Резко опустила руки и, испытывая в душе неловкость, строго спросила:
– Где моя одежда? Уже собралась у повелителя позаимствовать, так как срочно надо встретиться с духом полей.
– Сейчас принесу. Мы выстирали то, в чем вы приехали, а сейчас перенесли ваши платья из дома брата повелителя. Они в спальне на кровати.
Молча отложила рубашку в сторону и с гордо поднятой головой пошла вслед за девушкой. Вскоре на мне уже было платьишко темно-синего цвета с круглым вырезом и рукавом фонариком. Тонкий кожаный ремешок подвязала на талии, волосы заплела в ставшую в этом мире привычную косу и прошла в столовую, где меня ждала овсянка с фруктами и молоко со свежеиспеченными булочками. Проглотила все за минуту и, наказав прислужницам не ждать моего возвращения, побежала в поля. На выходе из пилома мне любезно предложили сопровождающего, но я так же любезно отказалась и уже через час стояла среди пшеницы и вглядывалась в пространство, пытаясь найти Пиру.
 
– Я здесь! – Радостно возвестили за моей спиной, отчего резко обернулась. – Только что от Богини!
– Ну, что она сказала? – С невыразимой надеждой воскликнула я, подавшись вперед и приложив руки к сердцу, мгновенно ускорившему свой бег.
– Ничего! – Улыбнулась Пира, радостно вглядываясь в мое мгновенно погрустневшее лицо.