Кровь Рима (ЛП)

Макрон сморщил нос от отвращения. - Он воняет. Ему нужна ванна.
- Берниша позаботится об этом, - решил Катон. - Как только она закончит чистить и перевязывать мою рану. Но сначала ему нужно поесть.
- Дай-ка я, - вмешался Макрон, роясь в своей боковой сумке в поисках остатков мяса, которое он тайком принес из палатки Радамиста предыдущим вечером. Там было немного хряща и несколько полосок мяса, все еще прикрепленных к костям, и он бросил их собаке. Зверь вскочил на ноги и набросился на то, что сразу же оказалось съедобным, а затем принялся грызть кость, одной лапой прижимая ее к земле, пока его челюсти и язык яростно работали.
- Черт возьми, - размышлял Макрон. - Бедный ублюдок умирал с голоду.
Берниша надежно завязал повязку. Катон одобрительно кивнул, а затем указал на собаку и сделал скребущее движение. Она нахмурилась, но взяла поводок собаки и резко дернула его, после чего повела его к воротам лагеря, расположенным ближе всего к реке.
- Собаке нужно имя, если ты собираешься оставить ее у себя, - сказал Макрон. - Но если он будет досаждать, я могу позаботиться об этом. Я сделаю это быстро. Не люблю, когда животные страдают. Парфяне же – это совсем другое дело...
- Ну, да, естественно, - согласился Катон, наблюдая за собакой, бегущей рядом с Бернишей. Это было бы чудовищным предательством – позволить Макрону прикончить собаку, которая спасла ему жизнь. - Думаю, я оставлю его себе. Откорми его и хорошо выдрессируй, смею надеяться, что из него получится приличная охотничья собака.
- Охотничья собака? - Макрон поднял бровь на Катона. - С каких это пор ты стал охотником?
- Всегда есть время для новых интересов, - защищаясь, сказал Катон. - И я начну с... Плутон, ему нужно имя. - Он снова уставился на собаку. - Выглядит худым и голодным... Пожалуй, Кассий – самое подходящее имя.
- Кассий? - Макрон поджал губы. - Почему бы и нет? Тогда Кассий.
Катон встал и осторожно согнул локоть. В ране ощущалось резкое жжение, но, если не считать небольшой скованности, рука была вполне исправна. Он достал свой шлем и повернулся к Макрону. - Пора официально объявить о начале осады. Пошли.
Они прошли через лагерь и вышли за ворота, где возле своих лошадей их ожидал буцинатор и телохранители Катона. Пока Макрон взбирался в седло, Катон застегнул ремешки шлема под подбородком и сел на своего коня. С небольшого возвышения он с удовлетворением наблюдал за результатом ночного строительства. Передовой редут строился хорошо, изнутри доносился стук молотков и пил – рабочие продолжали возводить оборонительные сооружения. Промежутки между зданиями уже были заделаны брошенными повозками и телегами, а двери и ставни прибиты снаружи, чтобы служить импровизированным частоколом. На крышах виднелись еще люди, возводившие навесы напротив городских стен, чтобы защитить пращников и обеспечить укрытие для баллист, когда они будут подняты и собраны.
По одну сторону от зданий, не более чем в двадцати шагах, другая группа людей занималась тем, что наносила последние штрихи грубому земляному валу, обращенному к главным воротам Артаксаты. Он послужит укрытием для строительства вала для остальной части осадных механизмов после того, как будет закончено сооружение подходной траншеи. Третий отряд трудился над первым ее участком, расположенным на расстоянии выстрела из лука от городских стен, кирками взбивая каменистую почву, чтобы раздробить ее перед тем, как отсыпать с каждой стороны для защиты проходящих вдоль траншеи. Вокруг строительных работ иберийские патрули следили за любой попыткой вырваться из города.
Катон удовлетворенно кивнул.
- Будем надеяться, что наши усилия произведут на другую сторону такое же впечатление, как и на меня.
Макрон щелкнул языком. - Они будут еще более впечатлены, когда работы по возведению укреплений и сборка осадных орудий будет закончена и первые камни начнут летать над их головами.
Их прервал шум приближающихся всадников, и они повернулись, чтобы увидеть Радамиста и его придворных, которые рысью выехали из ворот лагеря навстречу им.
 
- О, замечательно, - прорычал Макрон. - Его лицо не выглядит довольным.
Катон повернул своего коня к иберийцу и поднял руку в приветствии.
- Прекрасное утро, Ваше Величество. Я собирался предложить условия сдачи царю Тиридату.
- Действительно, собирался? - Радамист нахмурился, глядя на редут и другие приготовления к началу осады. - Не мог бы ты объяснить, что это за подготовка? Меня об этом не уведомили.
Катон изобразил удивление.
- Я прошу прощения. Это обычные действия римской армии, осаждающей город. Я не подумал сообщить вам. Но, как вы видите, у нас хорошие результаты.
- Я бы предпочел, чтобы мне заранее рассказывали о ваших рутинных действиях, трибун.
Катон наклонил голову. - Конечно, Ваше Величество. В будущем я буду сообщать вам о каждом своем шаге. Так получилось, что я также хотел бы быть в курсе отчетов, которые докладывают вам ваши патрули. Прошлой ночью, когда я руководил нашими рабочими группами, со стороны дальней стены донеслось какое-то беспокойство. Я слышал звук рога одного из ваших отрядов. Могу ли я узнать причину?
Радамист бросил взгляд в сторону городских ворот, пытаясь скрыть свою вину.
- Небольшое дело. Один из моих патрулей наткнулся на отряд вражеских всадников. Произошло несколько стычек, после чего враги скрылись в долине. Один из моих людей получил небольшое ранение. Я не придал этому достаточного значения, чтобы сообщить тебе.
- Понятно, - невозмутимо продолжал Катон. - А этот вражеский отряд пришел из города или извне?
- Разве это имеет значение? - легкомысленно спросил Радамист. - Они были побеждены моими воинами и прогнаны. Это все, что имеет значение.
- Я надеюсь на это, Ваше Величество. - Катон жестом указал на Артаксату. - Вы хорошо выбрали момент. Хотите ли вы сопровождать меня, когда я буду требовать сдачи вашей столицы?
Радамист посмотрел в сторону стен. То тут, то там в лучах утреннего солнца коротко сверкал шлем в тот момент, когда защитники рисковали бросить короткий взгляд за городские стены, прежде чем снова скрыться из виду пращников на вершине редута. Он перевел взгляд на Катона и тонко улыбнулся.
- Нет ничего приятнее, чем приказать этим псам сдать мне Артаксату. Однако в последний раз, когда я стоял за этими стенами и требовал сдачи города, мне пришлось прибегнуть к хитрости, чтобы остаться победителем в тот день. Я боюсь, что некоторые из моих бывших подданных могут поддаться искушению не соблюдать правила ведения переговоров.
- Ах да. Я помню, что вы подкупили римский гарнизон, чтобы он выдал предыдущего царя, вашего дядю, и что вы немедленно убили его и его семью. - Катон сделал паузу, как бы размышляя. - Я понимаю, что такой поступок может подорвать доверие некоторых людей. Вы правы, Ваше Величество, возможно, будет лучше, если вы поручите переговоры мне.
Катон взял поводья и погнал своего коня вперед. Макрон и остальные последовали за ним, и небольшой отряд всадников направился к городским воротам. Некоторые из солдат в строительных отрядах посмотрели вверх, когда они проезжали мимо, прежде чем их офицеры отрывисто отдали приказ, и они поспешно продолжили выполнять свои обязанности. Солнце было уже далеко за горизонтом и почти у них перед глазами, так что Катону и его людям приходилось щуриться, когда они приближались к столице.
- Надеюсь, они не захотят нас встретить так, как они могли бы захотеть встретить Радамиста, - тихо сказал Макрон.
- Мы скоро узнаем. Будем надеяться, что у них к Риму осталось достаточно уважения, чтобы они не посмели нас обмануть.
 
- А если нет?
- Тогда, надеюсь, ты примешь мои извинения, когда мы встретимся в следующей жизни.
Макрон громко рассмеялся и покачал головой.
- Да, ты сама осторожность, трибун Катон. Кто-нибудь говорил тебе об этом?
- Разве что только сейчас... А теперь, что это?
Они только что прошли между редутом и передовым валом, установленным для осадных механизмов, когда раздался тупой грохот – городские ворота начали открываться.