Закрой глаза и не дыши (СИ)
— Ты очень вкусно готовишь, спасибо. — произнесла Лолита, как только съела последний кусок. Ее слова повеселили доселе приунывшего юношу, и тот вновь заулыбался. Он взял грязную посуду, ставя ее в раковину, решив помыть после.
— Я рад, что тебе понравилось. А теперь… — Ал достал из подставки столовых приборов длинный нож для мяса. — надо вскрыть комнату. Ты правда. Будь, что будет. — юноша был настроен решительно, и по мере подхода к комнате, уверенность медленно терял. Он остановился перед «стеной» с такими же обоями, как и у него в комнате. За ними скрывался кусок фанеры, прибитый к самой двери гвоздями. Между ним и стеной лишь небольшая щелочка, и именно туда попало лезвие ножа. Юноша быстро опустился вниз, срезая обои по вертикале. Ал начал водить пальцами по всей фанере, находя одну шляпку гвоздя и срывая вокруг нее обои. Так он нашел целых десять штук. Многие оказались вбиты глубже, гвоздодером не подцепить.
— Все гвозди достать не выйдет, придется отламывать. — Алекс открыл шкаф и полез между куртками, к задней стенке. Там прятался старый чугунный лом. На его кончике находился гвоздодер, именно им парень начал выколупливать вбитые гвозди. С физической силой у юноши возникли проблемы. От рождения имея худощавую фигуру, спорт давался ему довольно тяжело. Быстрая утомляемость не позволяла сильно увлекаться, а частая боль в спине и вовсе перекрывала пути к тренировкам. По неизвестной причине от большой нагрузки защемлялся нерв, в такие моменты даже сидеть становилось невыносимым испытанием. Врачи лишь развели руками, так ничего дельного и не сказав. Юноше пришлось приложить всю силу, чтобы повыдергивать гвозди, энергично вылетающие из фанеры прямо в противоположную стену, с глухим ударом падая на линолеум. Попытка подцепить плотно вбитые шляпки не увенчалась успехом. Плоскую часть лома еле удалось протиснуть между стеной и фанерой. Лолита лишь со стороны наблюдала за пыхтениями друга. Ее помощь больше бы мешала, поэтому она просто отошла, стоя в дверном проеме комнаты друга, прячась от летающих мимо гвоздей. Все же фанера поддалась и начала постепенно отходить. Гвозди вылезали из плотной двери, и как только полностью вышли, перегородка отвалился, шлепнув юношу по лбу.
— Очень больно? — Лолита выглянула из комнаты, придерживаясь рукой за дверную коробку.
— Жить буду. — Ал потер ушибленное место. Он положил лом на пол, а фанеру прислонил к шкафу. Вот она. Дверь. Такая до боли знакомая. Некогда там находилась комната родителей, а мамина считалась гостевой. Иногда к ним приезжала тетя и спала там. Опустить ручку и войти внутрь очень сложно. Цель прямо перед ним, самое сложное уже позади. Или наоборот, впереди? Все чувства внутри смешались. На их фоне четко выступало волнение. Страх, трепет, любопытство, ностальгия, боль. Все смешалось, создав одну большую кашу. Рука сама потянулась вперед, немного дрожа. Пальцы обогнули золотистую ручку, да так и застыли. Алекс смотрел на нее, и настолько задумался, что даже не сразу почувствовал прикосновение Лолиты к собственному плечу.
— Я с тобой. Не бойся. Открывай. — девушка старалась поддержать друга. Она чувствовала все волнение и неуверенность, исходящую от Ала. Его эмоции, чувства, всегда лежали на поверхности. Не нужно быть предрасположенным, чтобы полностью прочитать человека. Еще в те дни, когда они даже взглядом не встречались, Лолите нравилось наблюдать за поведением такого же одинокого человека, как она. За его эмоциями, заимодействием с одноклассниками. Простых людей читать легче. Те же, кого сложнее, пожалуй, сравнимы с запретными книгами. Хочешь, но нельзя, не получается. Не судьба. Тем не менее, любопытство к таким, как Ал, не угасало. Всегда хочется знать больше положенного.
Юноша ничего не ответил на ее слова. Рука медленно опустилась вниз вместе с ручкой. Петли неприятно скрипнули, дверь медленно открылась. В нос ударил неприятный, спертый запах. Пыль, различные книги, еле ощутимый дух папиных сигар, въевшийся в старое кожаное кресло. Бледные губы сжались в тонкую полоску. Войти внутрь оказалось сложнее, чем открыть дверь. Так хотелось переступить порог и увидеть отца, сидящего за столом с сигарой в зубах, с задумчивым видом читающего газету. Он как всегда неспешно бегает глазами по страницам новостей, частенько ругаясь на власть, шутит о жизни, а мать молча слушает его и так счастливо улыбается, попивая чай из любимой фарфоровой кружки с золотыми птичками. Легкий ветер медленно покачивает полупрозрачный тюль у приоткрытого балкона, а в углу комнаты тихо работает телевизор с сериалом о любви. К сожалению, оказавшись внутри, взгляду предстал лишь серый и унылый вид покрытой пылью комнаты. Кровать накрыта нежно-бирюзовым покрывалом с белыми венделями, а на столе лежит газета. Рядом с ней пепельница, а в ней недокуренная сигара. Черный телевизор стал серым, как его экран. Нос начинал чесаться от обилия пыли.
Лолита уверенно прошла внутрь и откинула в стороны желтые шторы вместе с тюлем, начиная махать рукой перед носом и кашлять, в результате чихая, сильно наклонившись вперед. В комнату проник свет, хоть в пасмурную походу его и не много. Девушка открыла дверь балкона, выходя на него, отпирая засовы со старых, деревянных окон, открывая их настежь. Внутрь тут же ворвался прохладный ветер, унося с собой остатки запаха прошлого. Алекс с тоской во взгляде смотрел на помещение, так и оставшись стоять у двери.
— Тут бы прибраться сначала… Большая комната. Я бы не смогла навсегда такую закрыть. — Лолита окинула помещение взглядом, останавливаясь на столе. Она подошла к нему, беря в руку фоторамку, стирая со стекла пыль. На фото был молодой мужчина, с густыми, черными, немного вьющимися волосами и голубыми глазами. Он держал на руках трехлетнего сына, а рядом стояла его жена. Девушка грустно улыбнулась, возвращая рамку на ее прежнее место. Не выдержав гнетущий тишины, она все же решила озвучить интересующий вопрос. — Что с ним случилось?
— Авария. — коротко ответил Ал. — Мне было двенадцать, когда мы решили поехать в гости к тете. Она живет в Москве, и уже давно приглашала нас погостить. Пошел сильный дождь, и водитель со встречной не справился с управлением. Машина подрезала нашу. Там был склон… Она слетела и покатилась вниз, врезавшись в большее дерево. Тот водитель остановился и побежал нам на помощь. Если бы не он, я бы тоже мог погибнуть. Несколько ран от стекла и открытый перелом ноги. Шрам под левым коленом до сих пор остался и вряд ли заживет. Нас с мамой спасло только то, что мы сидели на заднем сидении. — юноша потупил взгляд. Вспоминать очень тяжело, а рассказывать тем более. Сердце сжималось, а слезы сами начали подступать к глазам. Лолита подошла к Алексу, обняв его. Спрашивать о таком не стоило, все же, данная тема сильно болезненная. Ей самой стало не по себе, глядя на такого расстроенного парня.
— Прости. Не стоило спрашивать… Ты мог бы не отвечать. — в пол голоса ответила Лолита. — Не зацикливайся на этом, ладно? Не забывай, зачем мы пришли сюда. — она чуть отстранилась, заглядывая в глаза Ала. Девушка отпустила его, как только тот кивнул. Юноша шумно выдохну, вытирая мокрые глаза рукавом кофты.
— Я не представляю, что мы должны тут найти.
— Ну, наверное, когда найдем, тогда поймем.
— Возможно. Я никогда не рылся в вещах тут, и понятия не имею, что здесь может скрываться. — Алекс подошел к запылившемуся столу. Обычно отец всегда сидел за ним, выполняя бумажную работу. Юноша дернул ручку верхнего ящика. Внутри, как ожидалось, ничего такого нет. Канцелярские принадлежности, зажигалка, много всякой мелочи. Среди них валялись старые леденцы, а в самом дальнем углу — небольшой ключ. Боковые ящики также не впечатлили: всего лишь документы, связанные с больницей, разные рентгеновские снимки и прочие издержки профессии. Алекс опустился на край кресла.
— Интересно, от чего ключ? — девушка осмотрела его. — Он бы подошел к замочной скважине стола, но все ящики открыты. — она взяла его, начиная примерять к каждому ящику, но ключ не подошел ни к одному. Девушка открыла верхний и вытащила все бумаги, и так проделала с каждым последующим, останавливаясь на самом последнем. Внизу, под бумагами и прочем, находилась замочная скважина.