Жена Эмиля. Наследник для Зверя (СИ)

С места его столкнули мужские крики и возобновившаяся перестрелка. Звуки стали ближе. Мы как загнанные звери. Эмиль не стал выходить в поле, а пошел вдоль кромки леса, сориентировавшись, где машина.
– Все хорошо, – какая сладкая ложь. – Держись, маленькая. Я тебя вытащу.
Я глотала соленые, горькие слезы, обжигающие лицо. Со мной на руках было тяжело пробираться по сугробам. Но Эмиль упрямо, как волк, уходил от погони. Псы висели на хвосте, а у него оружие в кобуре. Меня укачивало в крепких руках, я настолько ослабела, что не могла держаться и Эмиль прижимал меня к себе, как ребенка, крепко обхватив плечи.
Мы двигались вдоль дороги. Кажется, именно по ней нас везли сюда. Она разделяла лесной массив надвое, делала крюк и заканчивалась на заимке, где нас держали с Аленой. Я плохо видела сквозь ветки, но машина – темное пятно на обочине, массивный джип Эмиля, уже была рядом.
– Уже близко, – прошептал он, оглядываясь.
Только бы повезло! Пережидая новую схватку, я вцепилась в куртку мужа. То ли я теряла сознание, то ли совсем вымоталась: перед глазами плыло, я слышала крики, но уже не понимала, как далеко погоня. У дома их было много, они усилили охрану. А Эмиль, ослепленный желанием добраться до меня, рискнул один. Снова боль. Я застонала, прикусив воротник парки, и часто задышала через нос. Эмиль, помню, спрашивал, какие я роды хочу – должен он прийти или нет. Не так я себе это представляла…
Муж снова оглянулся. Пошел быстрее, взрывая ногами снег.
– Скоро, маленькая, скоро… Потерпи.
От резких шагов Эмиля стало больнее. Я полностью ему доверилась и уже не контролировала происходящее. Безумно хотелось тепла, у нас обоих руки холодные, как у мертвецов. Перед глазами пропало мельтешение. Я шире открыла веки: надо мной было небо в ночных облаках, лес закончился, поле вело нас под уклон. К дороге Эмиль почти сбежал под инерцией тяжелой ноши и спустился к ней в вихре снега. Со мной на руках он едва удержал равновесие. Поскользнулся на насте и влетел в борт машины, повернувшись боком, чтобы меня закрыть.
– Почти все, маленькая! – с трудом удерживая меня, Эмиль шарил по карманам в поисках ключей. – Сейчас…
Он оглянулся через плечо и судорожно отпер джип. Рванув на себя заднюю дверцу, Эмиль уложил меня на сиденье. Кожаная обивка была ледяной, но лучше рожать в машине, чем в лесу. Было так плохо, что я почти не испытала облегчения. Закрыла глаза, сосредоточилась на дыхании и снова застонала при очередной схватке.
Сквозь ресницы я наблюдала, как он сел за руль и обернулся, собираясь сдать назад. Губы сжаты, ноздри раздулись, я его мимику знаю – Эмиль решил идти напролом. Я начала отогреваться: под аляской потеплело, мокрая одежда стала противной. Двигаться не было сил.
Скоро мы будем в городе. Он со мной. Мы выберемся.
– Потерпи, – хрипло выдохнул Эмиль. – Потерпи, маленькая, уже едем…
Он не успел отъехать. Даже на заднюю не успел переключить. Все слишком быстро происходило: сбоку в машину влетела темная тень, за ней еще одна. Дверцу открыли снаружи. Я видела, как он выдрал из кобуры пистолет и выстрелил в одного в упор. Во второго не успел. Удар в лицо и Эмиль закашлялся – он едва не упал на сиденье, но его вытащили наружу.
– Эмиль! – сквозь пелену боли закричала я, протягивая к нему руку.
Тот вытащил – лысый главарь. В габаритах он почти не уступал Эмилю. Второй скорчившись лежал на кровавом снегу. Холод, проникший через открытую дверь, вцепился в голые ноги, заклубился пар и стекло запотело. Я видела только, как по обочине мечутся тени.
Еще удар в лицо – на снег упал пистолет. Кто-то грязно выругался и голос так исказила злость, что я с трудом узнала собственного мужа. Ему около секунды понадобилось, чтобы собраться после нескольких сильных ударов, но от следующего он закрылся. Все решало, кто первым доберется до оружия.
  
Глава 34
 
– Эмиль!
Я привстала и выдохнула в стекло, ладонями оставив на запотевшем окне отпечатки.
Его шатало. Он долго нес меня на руках, обморозил руки – я знаю, какими непослушными становятся от холода пальцы. Они перестают тебе подчиняться – даже согнуть не можешь. Или удержать пистолет.
 
Еще удар, Эмиль успел поставить блок. Я наблюдала за схваткой, не дыша, понимая, что в любую минуту может прийти подмога, и он проиграет. Он бросился вперед, падая на колени, но не успел схватить оружие. Лысый выбрал рукопашную и пнул пистолет: оружие по насту унесло под машину. Следующий удар коленом выбил изо рта Эмиля фонтанчик крови и мой муж мешком упал на снег. Вокруг головы заклубилось дыхание, он заворочался, приподнимаясь на руках, но удары вновь бросили его на снег. Ему не давали подняться. Каждый удар будет лишать его сил, пока Эмиль не перестанет вставать. А если потеряет сознание – и добивать не придется, его бросят замерзать.
– Не трогайте его! Умоляю!
Я расхныкалась, глотая соленый пар. Снова мучительная схватка. Кому молиться, чтобы помощь пришла? Андрей мог мне померещиться, тогда не на кого рассчитывать.
– Не надо! – когда схватка ослабла, я бросилась на стекло. – Эмиль!
Еще удар и моего мужа отбросило за машину. Лысый тоже обошел джип и попал в обзор фар: выражение превосходства и мерзкую улыбку хотелось стереть с его лица. Он смотрел вниз – на упавшего Эмиля. В дрожащем свете я увидела, как мой муж пытается встать, уцепившись за бампер, а тот с усмешкой наблюдает.
Эмиль слышал мои крики через открытую дверь. Мне нужно в больницу и он понимал, что между ним и моей жизнью, а может и жизнью нашего малыша, стоит этот лысый. Он приподнял над капотом голову и я поймала упрямый взгляд серых глаз, полных спокойного бешенства. Из окровавленного рта вырывался пар – Эмиль часто дышал, словно перед рывком. Плечи напряглись, он сгорбился и, понимая, что противник выносливее и тянуть нельзя, кинулся на него. В лунном свете мелькнуло лезвие. Эмиль ударил его в шею без замаха – ужалил, как оса, и бросил на капот. Навалился сверху, предплечьем удерживая забившегося в агонии лысого, пригнул голову, спрятав лицо на плече, чтобы закрыться от беспорядочных ударов. Секунда – и он сбросил еще агонизирующее тело с капота в снег.
Я перестала дышать, глядя, как Эмиль быстро обходит машину, на ходу набирает пригоршню снега, чтобы обтереть выкидной нож. На мгновение ныряет под джип и садится за руль уже с пистолетом.
Хлопок двери привел меня в чувство. Я медленно опустилась на сидение, потому что уже едва могла терпеть. Ничего не говоря, Эмиль трясущейся рукой переключил передачу и сдал назад. Лицо в крови, он часто дышал и даже не смотрел на меня, стремительно выруливая на дорогу. В свете фар впереди остались два неподвижных тела – на обочине и второе на полотне.
– Держись, маленькая, – голос захлебывался из-за разбитого носа, Эмиль развернулся с заносом и выжал по дороге в город.
Не знаю, сколько мы добирались, в голове все смешалось от постоянной тянущей боли. Мысли в пыль. Ни думать не могу, ни дышать. Только на его голос реагирую, он пробивался через любую темноту, любую боль. Слушала и мысленно за него держалась, как за руку.
Джип затормозил возле клиники с бешеным визгом покрышек. От резкого торможения стало больнее. Я зажмурилась и почувствовала, как меня обдало холодом от открытой двери и Эмиль поднял меня на руки.
– Все хорошо, родная, – голос хрипел от волнения, – все обошлось.
Я приоткрыла глаза: в черном небе плыли верхушки пирамидальных тополей. Над воротами мигал фонарь, позолотив очищенную от снега тропинку. У Эмиля не получалось нести меня плавно. Парка распахнулась, под полой мелькнула рукоятка пистолета. Забыл, что лицо в крови: она хлопьями присохла к подбородку, забрызгала белую рубашку.
– Кровь, – прошептала я и провела пальцами по колючему подбородку.
Эмиль не так понял.
– Знаю, маленькая… Чуть-чуть осталось, потерпи!
Он ворвался в клинику весь в снегу и заорал сорванным голосом: