Королева яда (ЛП)

Существо долго смотрело на нее. А потом… медленно кивнуло.
Вспышка движения, Серина не могла понять до конца, что это было. Казалось, тень с крыльями влетела в широко открытые глаза Дючетт и пропала внутри. Дючетт тихо застонала и обмякла на ступеньках, опустив голову на руки. Серина коснулась ее плеча и посмотрела на Террина.
Он стоял у лестницы, глядя на нее с интересом.
— Ты меня слышал, венатор ду Балафр? — спросила она, голос подрагивал.
Он кивнул.
— Я слышал вас, миледи, — он прижал кулак к сердцу и поклонился. — Ваша воля — приказ для меня.
Она чуть не растеклась по полу от облегчения. Хотя бы один эвандерианец на ее стороне был победой. Верность Террина могла быть связана с его верностью Герарду, но она была раза и этому.
Террин с опаской взглянул на советника Ивса, сжавшегося, как жаба, у колонны, а потом на бедных слуг и стражей у стены.
— Что тут случилось? — спросил он. — Где все? Где Герард?
— Ты не знаешь? — Серина нахмурилась.
Террин покачал головой. Он не дожидался ее слов, прошел по лестнице, миновал Серину и Дючетт и обошел парня с тенью, который лежал, еще парализованный.
— Оставайся тут, — шепнула Серина Дючетт, не зная, слышала ли ее монашка. Она сжала юбки, повернулась и попыталась пойти за Террином. Лодыжка болела, и Серина чуть не упала. Подавив ругательство, она сжала перила и пошла, хромая, так быстро, как только могла, следуя за широко шагающим венатором. Она догнала его в коридоре у кабинета Герарда.
Террин постучал, выждал миг и постучал снова.
— Герард? Ты там? — он дернул ручку, но дверь была заперта.
Сотня вопросов была на языке Серины. Она все еще не знала, что случилось прошлой ночью. Воспоминания были смутными, словно кошмар, который был ярким во сне, но в который было сложно поверить, когда проснулся.
Террин застучал по двери снова. Его правая ладонь вдруг вспыхнула ярким белым светом. Серина подавила крик и отпрянула, ее сердце колотилось. Террин сжал ручку двери и растопил ее за пару секунд. Что-то звякнуло на другой стороне. Террин толкнул дверь и пропал в комнате.
Серина прижала ладонь к груди, пошла следом, но встала на пороге. Кабинет был пустым. Она заметила, что Террин ушел за дверь в покои принца. Все остальное было неподвижным.
Она не пошла за Террином, а проковыляла к столу Герарда. Она прислонилась к краю, прижала ладони к поверхности, неприятные воспоминания грозили захлестнуть ее. Она представила Герарда, стоящего там, где стояла сейчас она. Она помнила его лицо, когда она рассказала ему о своем открытии. Когда она сказала ему, что вся его жизнь была ложью.
Холодный воздух дул на ее лицо, Серина подняла голову. Ближайшее окно было плохо закрыто. Странно. Она медленно обошла стол, стараясь не наступать на больную лодыжку. Окно было прикрыто, но Серина поймала ручку и закрыла его плотно. Она посмотрела на пейзаж за окном. Воды озера сияли. Земля тянулась за озером. Она подняла взгляд к горизонту.
— Герард, — прошептала она, ее дыхание затуманивало стекло. — Где ты?
— Он ушел.
Дрожь пробежала по спине Серины. Она развернулась, искала взглядом в комнате источник шепчущего голоса, который не мог принадлежать венатору Террину.
Она уловила движение внизу. Серина быстро вдохнула. Она села на корточки и заглянула под стол Герарда.
Серина увидела личико, обрамленное светлыми волосами. Она сразу узнала ребенка.
— Ты! — напряженно прошептала Серина. — Как… как ты тут оказалась?
Дитя-Пророк спрятало лицо в ладошках.
Серина сжала губы и сглотнула. Она тряхнула головой и постаралась сделать лицо и голос как можно нежнее.
— Ты видела принца?
Девочка кивнула. Ее ладошка сжимала сложенный пергамент с красной печатью. Она бросила письмо в руки Серины и тут же вернулась под стол, вжалась подальше в тени.
Печать с орлом и солнцем — печать Герарда. Серина смотрела на нее, не могла заставить себя сломать ее и прочесть то, что он написал. Она знала, что это было. Ей не нужно было читать, чтобы знать.
Это было его прощание.
 
— Его не видно, — сухо сказал Террин, входя в кабинет. Серина со своего угла у стола видела, как он прошел в комнату, высокий, со строгим лицом со шрамом. — Наверное…
— Он был тут, — сказал Серина.
Ее голос заставил его посмотреть на нее у стола. Он нахмурился.
— Что? Как вы узнали?
Серина не успела ответить, девочка пискнула и выбралась из-под стола. Серина подумала, что она атакует или убегает. Но, к ее удивлению, девочка побежала по комнате и обвила ручками Террина.
Он был потрясен не меньше Серины, посмотрел на макушку головы, прижатой к его ногам, а потом на Серину. Его лицо было ошеломленным. Но когда малышка посмотрела на него, Серина увидела, что он узнал ее.
— Нилли, — выдохнул он. Террин опустился на колени, и ребенок обвил руками его шею. Она молчала, просто сжимала его, уткнувшись лицом в плечо. Террин выглядел… Серина не могла прочесть его лицо. Радостным. И виноватым. Почти испуганным. Но он нежно придерживал малышку, что не вязалось с обликом высокого и строгого венатора.
Серина могла лишь потрясенно смотреть, не веря глазам. Неужели… неужели можно было заставить эвандерианцев передумать? Богиня уже стала их менять?
Девочка отошла от Террина и посмотрела в его глаза. Она склонила голову и открыла рот. Но голос зазвучал не детский. Он был странным, без возраста, похожий на песню, говорил со смесью смертного и духовного языков:
— Твой брат в опасности.
— Что? — нежность пропала с лица Террина. — Что ты сказала?
— Я видела это, — продолжил голос. Девочка прижала ладошки к щекам Террина. — То, что может быть и будет. Я покажу.
Что-то сверкнуло между ними, передалось через ладошки в голову Террина. Серина не могла различить, то, но уловила далекий гул грома.
В глазах Террина появился ужас.
* * *
Я не просыпалась. Я неделями лежала в ступоре, запертая в своем разуме.
В своем разуме, где была пробужденная тень.
Она кралась за мной во тьме. В коридорах моего подсознания она была за каждым поворотом, за каждым углом. Я бегала по коридору с дверями, но, в какую дверь ни заходила бы, какую ручку ни дергала, она ждала меня на другой стороне — создание из чистой тьмы, без облика. Воплощение гнева.
Я ощущала пульс ее ненависти ко мне в своей крови. Тень была активна, а я — без сознания, не могла сражаться, не могла подавить ее чаропеснями. Она могла меня поймать. А потом она прогонит мою душу из тела и захватит то, что осталось.
Но я не собиралась сдаваться.
Я закрывала двери и бежала все быстрее. Я забиралась глубже в лабиринте коридоров моего разума, заходила в тайные комнаты и узкие проходы, всегда была на шаг впереди той силы.
Наконец, она загнала меня в тупик. Двери были закрыты, и тут не было лестницы или другого коридора сбоку. Только окно в дальнем конце, но, как бы я ни бежала к нему, оно оставалось вдали. Мои ноги проваливались в камни, и я упала на колени и поползла вперед.
Тень приближалась. Медленно и тихо, как пантера на охоте. Она не спешила, растягивала момент торжества, ведь догнала меня. Впервые со дня Одержимости я познала настоящий страх.
Я не могла двигаться. Коридор таял вокруг меня, стал просто тьмой. Моя тень окружала меня, была надо мной, подо мной, по бокам. Только впереди я видела далекое окно, блеск света, надежды, но вне досягаемости. Я отчаялась.
Но вдруг что-то появилось в окне. Фигура мужчины. Но это было невозможно. Это был мой разум. Тут больше никто не жил.
 
Он приближался, сияя, как факел, но белым светом. Призрак. Управляющий разумом.
— Вот ты где, — сказал он, приближаясь к месту, где я лежала, руки и ноги сковала тьма, моя душа застыла от страха. — Мы тебя искали. Дай нам руку.
Я не знала его, но он казался ангелом, посланным Богиней. Я потянулась к нему.