Раненые Звезды 5 (СИ)

Я снова промолчал. Сказать было нечего. Конечно, я хорошо помнил свой полёт, который закончился встречей с Эльми.
— Потом была заброшенная станция… другие миры… и существо, которое, как я знал, было Хозяином Миров. Оно говорило странные вещи о необходимости контроля, изоляции от Хаоса. Объясняло, как устроена квантовая Мультивселенная… но почему-то умалчивал про саму природу Хаоса; про то, почему информация и жизнь всегда находит путь и пробивает себе дорогу…
Захар встал и сделал шаг ко мне. В его глазах был тот же испуг, который испытывал я сам.
Повинуясь секундному порыву, я вдруг подошёл к нему вплотную и обнял. Я почувствовал, как дрожит его тело, ощутил его запах — который был живым, настоящим. А потом он тоже сжал меня в объятиях — очень сильно, до боли в рёбрах.
— Я убил его, Гриша, — выдохнул он мне на ухо, — я его убил…
До меня не сразу дошёл смысл его слов.
Мы разомкнули объятия.
Я посмотрел ему в глаза с недоверием.
— Ты убил Эльми? — спросил я.
— Эльми? — Захар нахмурился, — у него множество имён. Наверно, он мог назвать себя и так…
— Но… почему ты это сделал?
— Мне показалось, что он врёт. Он прятал подлинный смысл Вселенной. Не давал посмотреть глубже. А ещё мне казалось, что кто-то рядом пытается вырваться — из того замкнутого круга множества миров. Кто-то сильный и благородный. И ему помогали снаружи, но я чувствовал, что всё равно ничего не получится — потому что это существо пристально наблюдало за той ситуацией…
— Но… разве его можно убить? — спросил я, — он ведь… ну, как бы сказать, не человек. И не смертный. Верно?
— Во сне всё возможно, — ответил Захар.
— Значит, ты думаешь, что он возродился? — Спросил я, — и теперь преследует нас, чтобы… чтобы что, Захар? Отомстить нам?
— Нет, — сказал Захар, — я убил его окончательно. На всех планах бытия разом. Это точно. Вот только теперь я понимаю, что мне… мне помогали, Гриша. Почти как наяву сейчас. Понимаешь?
— И… что?
— К нам пришёл тот, кто помогал мне, Гриша. И я даже представить не могу, что ему может быть нужно. Но он точно решил не ограничиваться гибелью предыдущего хозяина всего.
Проснувшись, я решил проведать Кая. Его поместили в медицинский блок, который находился на этаж ниже отведённой мне комнаты в жилом блоке.
В коридоре сидели два мордоворота в штатском; у обоих — хорошо замаскированные стволы в подмышечных кобурах. Увидев меня, один из них встал и улыбнулся.
— Главная столовая в левом крыле, на этом этаже, — сказал он на плохом английском, — вас проводить?
— Нет, спасибо, — ответил я, — я справлюсь.
Мордоворот кивнул и с каменным лицом уселся на место.
Я дошёл до конца коридора, где за автоматическими дверями был вход в столовую. Тут же находилась лестница и лифтовой холл.
Я спустился на один этаж ниже.
Тут никакой охраны не было. Только возле самого больничного блока, в специальной выгородке, где были установлены мониторы с показателями медицинских приборов и картинками с камер наблюдения, сидела медсестра. Увидев меня, она помахала рукой.
— Вы вовремя, — сказала она, тоже на английском, только владела она им куда как лучше, чем охранник, — ваш друг только что проснулся и готовится к завтраку.
В палате было светло и просторно. Напротив единственной койки висел огромный телевизор, на котором было выведено изображение какого-то тропического пейзажа. Окно было приоткрыто, и с улицы задувал прохладный утренний ветерок.
Увидев меня, Кай попытался приподняться, но тут же сморщился и откинулся на подушки.
— Ненавижу болеть! — Заявил он.
— Ничего, — ответил я, — это не надолго.
— Как ты? — Спросил он, — определились, что дальше делать?
— Нет пока, — я покачал головой, — не спеши. Ничего интересного не пропустишь.
Кай улыбнулся.
— Врёшь, — сказал он, — наверняка пропущу!
— Как чувствуешь себя?
— Гораздо лучше, чем вчера.
— Хорошо, что ты рядом, — сказал я, глядя другу в глаза.
Он внимательно посмотрел на меня в ответ.
— С чего это ты вдруг?
— Спасибо тебе, — ответил я, — благодаря тебе я чуть не сделал страшную глупость.
 
— Значит, ты всё-таки рад, что мы остались? — спросил Кай.
— Да, — кивнул я, — очень. Ты был совершенно прав.
Кай повращал глазами, глядя по сторонам. Потом улыбнулся и подмигнул.
Я не сразу сообразил, что он намекает на возможное прослушивание. Как бы то ни было, сегодняшний сон я пока не был готов обсуждать ни с кем, так что предлог был очень удобным.
— Ты поправляйся, главное, — сказал я, — без тебя сложно.
— Поправляюсь изо всех сил! — Улыбнулся Кай.
В этот момент дверь в палату открылась, и медсестра закатила внутрь тележку с завтраком.
— Ладно, — сказал я, — приятного. Пойду тоже чего-нибудь перекушу. А то, мне кажется, день будет очень насыщенный.
  
5
 
После завтрака, когда я относил поднос на стойку, снаружи послышались какие-то щелчки. Поначалу я не придал им особого значения — мало ли какое работы могут проводиться в закрытом институте? Но потом на пару секунд вошёл в режим. Я ведь только что поел, к тому же, немного перебрал с десертом, так что энергии было не жалко.
Это были выстрелы. Скорее всего, из автоматического оружия с глушителем.
Я посмотрел на доктора Ли; мы завтракали вместе — она подошла тогда, когда я уже накладывал себе еду на раздаче.
Сейчас она, забыв про собственный поднос, что-то сосредоточенно читала на экране смартфона.
— Кай! — вдруг вспомнил я; друг находился в самом уязвимом положении и нуждался в защите.
Ли отвлеклась на секунду от экрана и посмотрела на меня.
— Не беспокойтесь, он под надёжной защитой. К тому же, группа внедрения уже нейтрализована, — сказала она спокойным голосом.
— Группа внедрения? — Спросил я.
— Верно, — кивнула она, — мы ждали чего-то такого. Тот, кто нам противостоит, будет продолжать пытаться захватить книгу. Она играет значительную роль в его планах.
— А мы?
— А мы, конечно же, помешаем этому, — улыбнулась профессор.
— Но как? Каким образом? — спросил я.
— Скажите, как сегодня спалось? — В свою очередь спросила Ли, проигнорировав мой вопрос.
— Хорошо, — холодно ответил я.
— Вы передали Захару мой привет? — Улыбнулась она.
Сначала я не хотел отвечать. Но что-то было такое в её глазах, что погасило моё секундное раздражение. Возможно, это была смертельная усталость. Или же усталость, замешанная на крайней ответственности.
— Вы не передавали никакого привета, — ответил я.
— Но вы ведь всё равно передали, верно?
— Передал, — согласился я.
— Отлично. Что он сказал? Ему удалось выяснить, что нас атакует? — Заинтересовалась Ли.
— Возможно, — ответил я.
— Не хотите поделиться?
— Не раньше, чем вы перестанете играть в прятки, — ответил я.
— С чего вы решили, что я играю?
— Вы знали, что Захар погиб, — твёрдо сказал я; странно, что эта мысль только сейчас мне пришла в голову, несмотря на оговорки, — вы говорили о нём в прошедшем времени. Что он любил фантастику.
Ли улыбнулась.
— Русский — довольно сложный язык… — начала было она.
Я сжал челюсти.
— Но вы правы, — продолжила Ли, — мне это было известно. Не на сто процентов — однако, глядя на вас, догадаться было не сложно.
— Глядя на меня?
— Вы с ним — лунные братья. Это явление очень редкое, но известно в нашей культуре уже тысячи лет.
— Вот как…
— Глядя друг на друга, вы наверняка не замечали сходства. Хотя вас легко можно было принять за близнецов. Верно? — улыбнулась Ли, — таким образом, если вы остались в нашем мире во время создания книги — значит, кто-то должен был уйти на ту сторону. Не скрою, мне очень жаль, что им оказался Захар.
Она посмотрела на меня со сложным выражением. Во взгляде её чёрных глаз полыхали отблески потаённых эмоций — как пляшут отблески огня на стенах пещеры, в глубине которой текут потоки раскалённой лавы.