Раненые Звезды 5 (СИ)

На несколько секунд я вошёл в режим и просканировал окрестности.
Во рту вдруг пересохло, а сердце сжалось.
Лес был полон этими тварями. Они хорошо маскировались, сливаясь с пейзажем, однако в режиме вычислить их не составляло труда.
Два «блина» уже шевелились вдоль тропы, которую я наметил для бегства. Они так же поднялись в воздух и поплыли в мою сторону.
Кажется, они не могли двигаться по-настоящему быстро. Будь они хотя бы в два раза быстрее — я бы не смог уйти. Чтобы убедиться в этом, достаточно было войти в режим. Но, учитывая ограничение в скорости, я смог вычислить путь, который должен меня благополучно довести до дороги. И тут же, не мешкая, я побежал вперёд, прокладывая себе дорогу среди снега и не заботясь более о следах.
Уже возле дороги я обнаружил первых погибших. Видимо, несчастные катались на лыжах, и вышли к дороге, чтобы выяснить, что за шум до них доносится.
Их окровавленные останки валялись на обочине. Куски кожи, перемешанные с одеждой. Чтобы установить личности, придётся делать анализ ДНК, иначе никак.
Я остановился на дороге и огляделся, снова входя в режим.
Три «блина» находились на другой стороне, возле забора, огораживающего железнодорожную ветку. Однако одни достаточно далеко. И, похоже, моё появление их не заинтересовало.
Ближайший технический проход в ограждении был от меня метрах в пятидесяти.
Плохо, что я не мог видеть сквозь бетон — не хотелось бы нырнуть в проход, чтобы с той стороны упереться прямо в одну из этих штуковин. Однако, по моим прикидкам, вероятность этого оставалось достаточно низкой.
Сзади послышалось мерзкое бульканье и стрекотание.
От неожиданности я подпрыгнул. И правильно сделал: один из «блинов» подобрался ко мне вплотную, на расстояние вытянутой руки. То ли они всё-таки могли иногда ускоряться, то ли я пропустил одну из тварей, когда строил путь до дороги.
Вполне может быть, что второе: обзор не был абсолютным, какая-то из тварей могла скрываться за стволом крупного дерева.
Я рванул по дороге. Благо, недавно её почистили и обработали реагентом, так что бежать было комфортно.
«Блин», стрекоча, продолжал плыть за мной со скоростью пешехода. Этот оказался каким-то особенно настырным, не желал останавливаться даже тогда, когда я убежал довольно далеко.
Глянув на него, я нырнул в технических проход в заборе.
В этот момент загудели провода над путями. Я осторожно выглянул из-за ограждения.
Со стороны Орбиона неслась «Иволга». Я успел заметить один из «блинов» на путях, прямо перед поездом.
Секунда — и в стороны полетели серые ошмётки и капли зеленоватой слизи, оставившей отметины на снегу.
Машинист дал сигнал.
Что ж, по крайней мере, эти штуковины точно можно уничтожить. Уже кое-что.
Когда вагоны замелькали мимо, я увидел, что они заполнены людьми. Поезд использовали для эвакуации? Что ж — разумное решение. Вместимость больше, чем автобусе…
Я быстро пересёк пути.
На другой стороне ограждение не было сплошным, и я просто перемахнул через него, не заморачиваясь поиском технических проходов.
Периодически входя в режим, я фиксировал ближайшие «блины». Тут их было не так много, как в лесу… кстати, почему Захар попросил меня идти именно через лес? Очевидно ведь, что там опаснее… специально хотел от меня избавиться?
Впрочем, хорош параноить. Может, он сам не знает, что из себя представляет эта угроза, и просто пытается укрыть меня от властей.
Как бы то ни было, скоро выясним. В режиме от меня сложно скрыть правду.
Возле Орбиона было пустынно. Движение по Минскому шоссе остановлено. Хотя на парковках остались автомобили. Интересно, их обладателям не дали выехать своим ходов? Почему? Или же кто-то остался внутри комплекса?..
Вопросы, на которые я не мог найти ответа.
Оставалось только продолжать соблюдать осторожность. Быть максимально незаметным. Хотя здесь, на стороне Сколково, это было довольно сложно: слишком много открытых пространств. Слишком много камер… при желании меня можно взять в момент!
Парочка «блинов» растеклась у выхода из Орбиона. Я обошёл их сильно левее — по пешеходной галерее, соединяющей транспортный узел с Амальтеей.
 
Прятаться тут было негде. Так что я просто старался быстро идти. Бежать было неразумно; это привлекает ещё больше внимания, чем одиноко бредущий человек.
До главного входа Технопарка я добрался по дальнему проезду, откуда не просматривалось Минское шоссе. Тут «блинов» почти не было. Попалась парочка на дальних газонах, но и только. На моё появление они не отреагировали.
Захар прятался за большой красной статуей, справа от лестницы, ведущей к главному входу.
Увидев меня, он вышел и помахал рукой.
— Гриша, добрался! — радостно улыбнулся он, — ты не представляешь, какой ты молодец! Давай скорее внутрь, тут становится всё опаснее!
Он указал на неприметную дверь в основании лестницы, справа. Она открылась, когда я подошёл к Захару.
Внутри был тёплый коридор, из которого пахло озоном.
— Ну! Давай же! — сказал Захар. — Слизни совсем рядом!
— Слизни? — переспросил я.
— Да, — кивнул он, — такие плоские летающие твари. Тебе дико повезло, если не встретил ни одного. Хотя в лесу их должно быть поменьше…
— В лесу их полно! — сказал я.
— Ты их видел? — Захар сделал круглые глаза, — они пытались атаковать?
— Пытались, — ответил я.
— Ладно. Сейчас расскажешь! Пошли ко мне, скорее!
Мы вошли внутрь и дверь с металлическим лязгом закрылась за нами.
  
2
 
Мы довольно долго шли по гулкому и пустому тоннелю. Скудно освещённому, к тому же. Захар не оборачивался, всё ускоряя шаг. Я старался не отставать. От такого темпа ходьбы мне быстро стало жарко, и я расстегнул пуховик, а потом и вовсе снял его, повесив на правую руку.
— Пришли! — Наконец, сказал Захар, остановившись посреди тоннеля; на мой взгляд, этот участок ничем не отличался от любого другого. Но мой спутник взмахнул рукой, и часть выпуклой стены отъехала в сторону, открывая проход в ярко освещённое помещение с белыми стенами.
Я прищурился, давая глазам возможность адаптироваться.
Тут довольно сильно пахло озоном. Вдоль одной из стен на длинном столе стояло несколько включенных ноутбуков. Другую стену занимала ЖК-панель. На ней отображались какие-то схемы и формулы.
Я на секунду вошёл в режим, чтобы считать информацию. И присвистнул, как только понял, что именно вижу.
— Нифига себе, — констатировал я, — и это хозяйство умудрились впихнуть сюда?
— Ты про реактор? — уточнил Захар, бросив мимолётный взгляд на экран, — ну, да. Якобы бестолковые и распиаренные инвестпроекты куда лучшее прикрытие в нашем прозрачном мире, чем какой-нибудь безлюдный участок местности где-нибудь на Камчатке. Представляешь, сколько интереса бы это вызвало, если бы строительство подобных масштабов вдруг развернулось в таком месте? Да уже через неделю над ним висела бы гроздь спутников! Не говоря о «случайных охотниках», которые вдруг возникли бы в тарном количестве на месте.
— Пожалуй… — кивнул я, — но… блин, эта штуковина работает! Реально работает! Как умудрились? Я слышал про ИТЭР, но…
— Не сравнивай, — бросил Захар, — тот проект специально тормозить начали, когда поняли, что разумный раздел технологий не получится. Да и наука с момента старта того строительства вперёд шагнула.
— Такая прорва энергии…
— …нужна для преодоления минимального порога, — перебил Захар, — это вовсе не прорва. По-хорошему, надо бы в десять раз больше. Но я придумал как обойтись уже имеющимися мощностями.
— Это… пугает, — я развёл руками, — слушай, я многое готов принять, но термоядерный реактор в Москве. Как-то слишком.
— Сам реактор сейчас меньшая из наших проблем! — улыбнулся Захар.
— Но он всё ещё активен! — я указал на экран, — это не проблема?
— Нет, — он помотал головой, — это очень совершенная система. Может десятки лет работать автономно и безопасно. А при малейших признаках неисправности безопасно отключается.