Тайна Змея (СИ)
И даже все те разы в пещерах, когда ему казалось, что не она, а он умирает в объятиях Тьмы, не шли ни в какое сравнение с тем, что он ощутил на руинах. В одну секунду осознав, что вся его вечность без неё уже ничего не значит. Что если с ней что-то произойдет, он не сможет существовать. Ни единого дня. Ни одной секунды. Ни одного вдоха.
Глядя сейчас на неё, рвано вдыхающую, пытающуюся вернуться к нему, он отчётливо вспоминал все те слова, что слышал от других, пропуская их мимо ушей, просто кивая, чтобы не обидеть.
«После её смерти я с трудом могу дышать. Словно запрещая себе делать это в то время, как она уже в Небытие, или что там у них вместо него… Я не могу смотреть на рассветное солнце, не могу слышать смех, не могу заставить себя встретить новый день… Потому что её белое покрывало уже никогда не откинется с её чёрных волос, открывая мне её лицо, мягкий свет её глаз, даря теплоту её улыбки… Я ненавижу себя за то, что я жив, а её со мной уже нет…»
«Она угасла так стремительно, не дав мне помочь, умирая в муках… И я не смог их даже облегчить, убрать, избавить… Я. Кто знает о боли всё… Она ушла, а я до сих пор слышу её голос, её смех. Я слышу её робкие шаги по полу нашего дома… И я никогда не уберу эту боль. Потому что именно она даёт мне почувствовать, что я жив, напоминает, что меня не было рядом тогда. Когда я был нужен больше всего…»
Все эти слова теперь имели значение. Потому что теперь он точно знал, о чём они говорили. Он точно знал каждую грань их чувств. И он эгоистично надеялся, что ему повезет чуть больше. Что она очнётся. Вскинет на него свои синие глаза. Не оставит его один на один с этой болью, разрывающей его на части.
Если она очнётся…
А когда она очнётся, он спрячет её ото всех. Потому что он уже знает цену собственного счастья. Слишком дорогую. Слишком хрупкую. Слишком высокую.
Если она очнётся…
Он не знал, сколько прошло времени. Теряясь в ощущениях, в мыслях, в пространстве. Сжимая её ладошку, вслушиваясь в ритм её дыхания. Улавливая, что оно уже не такое рваное, уже размеренное и спокойное. Видя лица, сменяющие друг друга.
Фенцио.
Фариа.
Мисселина.
И опять по кругу. Всё сначала. Не слыша их слов. Не чувствуя их прикосновений.
Потому что нужны были не их слова.
Потому что нужны были не их прикосновения.
Потому что нужна была только она.
Фариа угрюмо смотрел на Геральда. Ему казалось, что тот просто застыл в одном положении, с одними мыслями. Фариа были знакомы и его чувства и его страхи. Он знал каждую грань его боли. И стоя поодаль, прячась в тени лазарета, он понемногу вытягивал эту боль. Легко и невесомо.
Зная тяжёлый характер Геральда.
Зная, что если он не сдержится…
— Думаешь, поможет? — одними губами спросил Фенцио, неожиданно вставший рядом.
— Нет, но хотя бы откатит накал, — Фариа закрыл крыло.
— Она молодец. Быстро восстановилась.
— Но она до сих пор без сознания, — Фариа с удивлением взглянул на ангела.
— Ты украдкой тянешь его боль, а я незримо чуть быстрее залечиваю её раны. Потому что как только она очнётся, он же её заберёт и никого к ней не подпустит. А так, я хотя бы буду знать, что физически она будет в порядке.
— Однако, Фенцио. Не ожидал.
— Не знаю, что с ней произошло, но… Зная его, ей не поздоровится. Давай дадим ей хоть немного отдышаться, перед тем как она откроет глаза.
— Согласен.
— Через пару часов она придёт в себя. Поэтому если сможешь, потяни ещё, потом возможности не будет.
Фенцио хлопнул демона по плечу, и вышел из лазарета, оставляя их опять вдвоём. Фариа подумал и опять чуть раскрыл крыло.
Она заворочалась, поморщившись от ощущения затёкших конечностей, и открыла глаза. Мир закружился, она зажмурилась, выдохнула и открыла глаза снова. Над головой — белый потолок. Она дёрнула рукой, тут же натыкаясь на чью-то ладонь, не дающую ей вырваться.
Слегка повернув голову, она встретилась с ледяной синью его глаз.
— Герал… — голос отказывался повиноваться, в горле нещадно першило.
— Тихо, тихо, — он сжал её ладонь, дотрагиваясь другой рукой до её лица. — Тихо.
Несмотря на его слова, лёд в его глазах не таял. Она встревоженно всматривалась в его глаза, пытаясь понять, что произошло и где она.
Думай, Вики, думай.
Она закрыла глаза, выдохнула, и погрузилась в себя.
Утро, кофе, поцелуй, прощание, полёт, ветер, руины…
— О, Шепфа!
Вики резко села, вспомнив, что произошло.
— А ну-ка ляжь обратно! — тон, не терпящий возражений, руки, мгновенно вернувшие её на кровать. Но льда уже нет, там плещется что-то иное.
Несколько томительных минут, воспоминания, быстрое сердцебиение. Странное поведение Фенцио, который словно считывал её состояние.
Кивок.
— Она в порядке, всё хорошо.
— Я могу её забрать?
— Ну, я бы…
— Я так и думал.
Он резко поднял её на руки, направляясь к двери на балкон. Пара минут — и демон растаял в небе со своей ношей. Фенцио устало кивнул головой, усмехнувшись, надеясь, что Вики выдержит, закрывая балконные двери лазарета.
Она несколько раз пыталась начать разговор. Но он лишь упрямо качал головой, давая понять, что не время и не место. Он бережно снял с неё все бинты, что удерживали её тело, лично смыл с неё остатки больничных мазей, остатки пыли и грязи её руин, застрявшие между перьями. Внимательно осмотрел всё её тело, проверив, что все косточки встали на свои места, а шрамы и разрывы затянулись. Он лично уложил её в постель, поставив на тумбе рядом большую кружку горячего чая. Запретив ей даже на миллиметр сдвигаться со своего места на кровати, покинул её ненадолго, переодеваясь сам, и наконец, сел рядом с ней, внимательно её рассматривая.
Она, закусила губу, и нежно заглянула ему в глаза. Понимая, что сейчас весь дом наполнится грозовыми раскатами его голоса. Потому что она бы на его месте сделала тоже самое. Сначала убедилась, что он в порядке, жив и здоров, и лишь потом бы самолично высказала всё, что она думает. И поэтому она просто обречённо ждала, его громогласного «Уокер», непроизвольно вжав голову в плечи.
И он уже открыл рот, собираясь произнести свое громогласное «Виктория Уокер!», но глядя на то, как она сжалась…
Он плавно наклонился к ней, аккуратно беря её лицо в свои руки, поглаживая её щеки своими большими пальцами, захватывая её взгляд.
— Если ещё раз, ты подвергнешь себя такой опасности, я самолично, со всей своей огромной любовью и всепоглощающей нежностью сверну твою прекрасную шею, чтобы больше так не мучиться, — его голос звучал ласково, вкрадчиво, но очень уверенно. Пальцы нежно гладили её щеки. — А теперь помолчи, и дай мне посмотреть…
И она замерла, передавая воспоминания.
Вот она коснулась носком верхнего камня. Не перенося вес, просто дотрагиваясь.
Не ощущая, как голубое поле завибрировало и с силой утянуло её вниз.
Как она тут же провалилась во тьму, и просто полетела вниз.
Всем телом почувствовав, словно прошла сквозь незримый барьер, ощущая боль в сломанных рёбрах.
И только она подумала, что это всё, как он удержал её, продолжая смотреть дальше.
Они увидели это одновременно.
То, что не смогла сразу вспомнить она.
То, что ярким пятном отложилось в самой глубине её существа.
Непроглядная Мгла вдруг озарилась светом яркой звезды.
Она росла, набирала силу свечения, в какой-то момент принимая очертания странного существа. Выбрасывая вперёд странный светящийся круг. Смутно напомнивший Вики сильно раскрученный зонтик. Однако на деле оказавшийся посохом, разделенным посередине золотым держателем. Существо постепенно замедляло вращение посоха.
На секунду все покрылось Мглой.
Вспышка — и вот их уже трое.
Опять Мгла.
Вспышка — и она видит посох, очень близко, видит, как он разламывается, как с золотого держателя откалывается золотой вензель, и, падая в темноту, превращается в маленькую змейку, которая тут же растворилась во Мгле.