(ненавижу) люблю тебя! (СИ)

— Я прилетел на праздники. Сейчас работаю в больнице медицинским братом, и готовлюсь к поступлению в университет.
Она опустила веки, но я не смог понять, что она там прячет. Это могло быть всё что угодно. За время поездки Женя больше не разговаривала со мной, только да, нет, не знаю.
Может мой сюрприз её расшевелит? К концу поездки стало совсем кисло. Мы въехали на кустарно организованную стоянку. Пошёл снег. Крупные несимметричные хлопья снега укрывали лобовое стекло, и за какие-то пару минут укрыли плотным одеялом. Мы оказались с Женей наедине.
— Жень, я пытался забыть тебя. Не думать о тебе. Но у меня ничего не получилось. Теперь я понимаю, нам нужно было поговорить. Прости, что так уехал. То, что между нами было — наша общая ответственность. И я поступил трусливо и подло.
Я замолчал, всмотрелся в её лицо. Там было столько боли и отчаяния, что мне захотелось завыть. Хотелось забрать себе эти чувства. Но я должен был договорить.
— Мне хотелось бы сказать, что я приехал к тебе, но это не так. Я так же растерян, как и ты. Наша история ещё не окончена, я уверен. Ты дашь мне шанс?
— Да, конечно.
Она вновь улыбается, но это печальная улыбка. Её запах наполняет весь салон автомобиля. Надеюсь, он останется на долго. Я глубоко втянул воздух и затаённо выдохнул, пока в моих лёгких не осталось ни крупинки кислорода.
— Пойдём, нас уже ждут.
Мы вышли в зимний день. Чистый прохладный воздух окружал нас. Парковку обступали огромные деревья. Еловый лес раскинулся во всей своей красе. Женя нервно поправила одежду, огляделась.
— Я ошиблась? На самом деле ты маньяк и привёз меня в лес, чтобы убить?
— Поверь я думал об этом. Очень много раз.
Я шагнул вперёд, Женя отступила. Ещё шаг, мы уже так близко, но она всё ещё отходит. Совсем на чуть-чуть, но уступает мне, и я наконец прижимаю её к дереву. Знаю, первое свидание и всё такое, но мне уже не остановится. Я обхватываю её лицо руками, одну руку спускаю на шею, другой опираюсь на дерево. Мы дышим одним воздухом, и мне безумно это нравится. Мои губы почти касаются её губ. Я смотрю в её распахнутые глаза, стараюсь найти там хоть какую-то опору, хотя бы небольшое сопротивление, но вижу только возбуждение. Она хочет меня не меньше, чем я её.
И вот когда я уже со стоном коснулся её губ, недалеко от нас завыли собаки.
  
Глава 18. Женя. Имя тебе — свобода
 
Вой собак оказался настолько для меня неожиданным, что я укусила Сашу. Он закрыл рот рукой, ругнулся сквозь зубы.
— Могла бы просто сказать, что ты против.
Позор мне, ведь против я не была. Всего пара заинтересованных взглядов, странные объятия и поцелуй и я забыла всё, что задумала против Саши.
— Что это за звук? — постаралась переключить я разговор.
— Это лайки.
— Что?
— Якутские лайки.
— Куда мы приехали?
Я обернулась, и заинтересованно посмотрела на деревья. Вдалеке обвалился пласт снега с ветки, не выдержавшей такой натиск. Вой повторился, а затем послушалось хриплый лай. Саша, глядя на моё лицо, засмеялся, позабыв о своей травме.
— Пошли.
Высокие сугробы по обеим сторонам от тропинки, показывали мне как глубоко пришлось бы проваливаться, если бы не утоптанная дорожка, змейкой бежавшая вглубь леса. Прошли мы совсем немного, вся дорога заняла минут десять. Шагнув на поляну, я ахнула, раскрыв рот. Наверное, сейчас он был как идеальный овал.
Всё дело в том, что на большой открытой поляне разгуливали северные олени! Серые и белые животные, копытами рыли снег, в поисках пожухлой травы. Их рога ветвями уходили в небо. Я такое видела только в фильмах. Маленькие оленята жались к мамам, а большие статные самцы надменно оглядывали стадо. В углу поляны, у хозяйственных построек прямо на снегу лежали собаки. Выстроившиеся вряд сани, укрытые меховыми шкурами, притягивали взгляд.
— Мы что, прошли сквозь телепорт? — ахнула я.
По поляне бродили люди в унтах и длинных меховых куртках. Тут даже стояли несколько юрт.
— Нет, мы на оленьей ферме.
 
Глаза уже болели, я боялась моргнуть. Казалось стоит мне закрыть глаза, хотя бы на миг и эта сказка пропадёт. Деревья замерли, собаки заволновались, шерстяным клубком покатились по земле. Один из мужчин прикрикнул на них и клубок распался.
— Потрясающе… — выдохнула я.
Снежинка упала мне на губы, и я вздрогнула. Когда-то давно, я думала, что именно такой холодный будет поцелуй Саши. Как жаль, что это оказалось совсем не так. Его губы, кажущиеся на вид такими жёсткими и холодными, на самом деле мягкие, вкусные и такие классные. Может поэтому у меня не получилось ни с кем выстроить отношения. Я всегда сравнивала моих новых парней с ним, и естественно все сравнения оказывались не в их пользу. Это как после однажды съеденного фруктового льда тебе подсовывают обычную замороженную воду и пытаются убедить, что это одно и то же.
К нам подошёл один из погонщиков. Он представился Эрханом и повёл нас знакомится с северными оленями. Мне страшно идти к огромным животным, каждое из них выше меня, но рядом Саша и я перебарываю свой страх. Наш экскурсовод рассказывает об обычаях и правилах ухода, я слушаю, раскрыв рот. Всё это настолько чуждо мне и моему образу жизни. Настолько не привычно, что я пытаюсь вписать себя в эту дикую кочевую жизнь и не могу. Просто не понимаю, как это: кочевать.
В глазах Эрхана любовь к своему краю, к родителям, которые вырастили его в свободной тундре. Он ловит одного оленя и предлагает мне его погладить. Мои пальцы дрожат, но я притрагиваюсь к жёсткой на вид шерсти и под пальцами в глубине чувствую мягкий подшёрсток. Это так неожиданно, что я закапываюсь обеими руками в удивительную шерсть животного. Олень всхрапывает и толкается в меня носом. На носу тоже небольшие шерстинки, он совсем не похож на собачий. Я глажу оленя, пока руки не начинают болеть.
Золотов рядом, он хмыкает и накрывает мои руки своими. Эти ощущения ни с чем не сравнить. Под моими ладонями я ощущаю мягкий пушок вперемешку с длинными жёсткими щетинками, а поверх мягкие прикосновения Саши. Оленю надоедают наши игры, и он отходит, покачивая огромными рогами.
— Какой он огромный! — выдыхаю я.
На лице Саши загадочная улыбка.
— Хотел бы я услышать это в другой обстановке.
От этого комментария мои щёки вспыхивают, я хочу ответить ему, но в голове пусто. Да, блин! Что со мной? Я сглатываю дерзкие слова, утешая себя тем, что у меня ещё будет шанс отомстить.
Экскурсия заканчивается и нас приглашают в чум, на традиционный чай. Мы сидим на шкурах прямо на земле. От этой позы сводит ноги и спину, от костра, разожженного в очаге посреди кочевого дома слезятся глаза. Я смотрю на Сашу и не понимаю, почему мы здесь? Вокруг совершенно непонятная мне жизнь, особенные люди и атмосфера.
Золотов смотрит прямо на меня, и я вздрагиваю от этого взгляда. Наверное, так дьявол смотрит на новенькую душу в своей коллекции. Ту, которую он так долго соблазнял и заманивал, самую желанную и чистую. Я пытаюсь найти внутри себя протест, но его нет. Мне нравится этот взгляд. И вновь я ругаю себя, но довольствие никуда не уходит, только потягивается сытой кошкой и лениво смотрит из темноты.
Нужно встать и бежать от этого мужчины! Но я остаюсь на месте, прихлёбывая обжигающий травяной чай. В чум заходит шаман, видит нас и просит выйти к костру. Саша напряжённо смотрит на меня, а я встаю, ведомая любопытством.
Небо выцветает, сереет. Скоро закат. Между деревьями уже прячется сумрак и костёр разгорается ярче. Огненные языки обгладываю еловые поленья, как голодные собаки кости. Старый мужчина в костюме шамана уже пританцовывает у огня. Я понимаю, что нас ждёт представление и подхожу ближе. В груди звенит струна напряжения. От костра идёт жар, маревом расползаясь перед глазами. Пар изо рта становится гуще, я набираю полную грудь ледяного воздуха и выдыхаю облако густого пара.
Шаман ритмично бьёт в бубен, из кармана вытаскивает горсть сухих трав и бросает в костёр. Горький дым обволакивает нас. В горле першит, и я натужно сглатываю. Старец видит это и подаёт свою флягу. Я, полностью погрузившись в атмосферу, беру и делаю глоток. По горлу прокатывается огненный вал, на глазах выступают слёзы. Шаман смеётся, а я пытаюсь унять пожар во рту.