Единение сердец

Кэт сделала несколько шагов к этой Огромной клумбе. Открытый вход в жилище был украшен гибискусом, бугенвиллеей и орхидеями, которые обвивали тростниковые стойки, образуя роскошную цветочную арку над входом. К хижине примыкала небольшая веранда с шаткими деревянными перилами. Она тоже была украшена цветами, на полу лежал толстый ковер из пальмовых листьев и папоротника.
Ошеломленная, девушка стояла какое-то время перед утопающей в цветах хижиной как зачарованная. Затем поднялась по ступенькам веранды, усыпанным лепестками орхидей, и крикнула:
— Роберт!
Никто не отозвался. Наверху над проемом двери был прикреплен кусок коры, а на нем нацарапано два слова — Хижина любви. Кэт уже собралась войти в это темное, таинственное жилище, когда у нее за спиной раздался какой-то звук. Девушка испуганно обернулась.
В нескольких метрах от хижины стоял Роберт с охапкой хвороста в руках.
— Да войдет туда смелый, — тихо произнес он, и широкая обаятельная улыбка охватила его загорелое лицо.
— Ну и ну, — пробормотала Кэт еле слышно. — Это твоя работа?
— А чья же еще? — сказал Роберт и, бросив хворост к ступенькам, подошел к Кэт и взял ее руку в свои ладони. Они были теплыми и возбуждающими. — Тебе нравится?
Она кивнула.
— Да, очень. Но... — И замолчала. Она не знала, можно ли было верить ему. Роберт так хотел переспать с ней, что не пожалел сил, завалив хижину цветами. Но насколько искренними были его чувства?
Роберт удивленно поднял брови, ожидая, что девушка скажет что-нибудь еще.
— Это большой сюрприз для меня, — вымолвила она с трудом. — Я не ожидала. — Голос Кэт замер. Она действительно не знала, что сказать.
— Если ты войдешь туда, Кэт, то обратной дороги уже не будет, — прошептал Роберт. Он отпустил ее руку и отошел в сторону, как бы предоставляя ей возможность самой сделать выбор.
Это был Эдем, искушение. Один шаг — и она согласна! Но на что? А если Роберт смотрит на все это лишь как на временное приключение? И она должна отнестись к этому точно так же, потому что продолжения не будет. Что бы они ни делали, будущего у них нет! Кэт была в отчаянии, и это помогло ей побороть искушение.
Она повернулась и с глазами, полными слез, прошла мимо Роберта, стоявшего на веранде, сбежала по лестнице и бросилась прочь от хижины. Девушка бежала до тех пор, пока не очутилась на раскаленном берегу моря. Кэт пошла вдоль берега в дальний конец острова, к пальмовой роще.
Она опустилась на песок в тени деревьев и приложила руки к сильно бьющемуся сердцу. Мысли, которые разрывали ей голову, были мучительными.
Так, плача и бормоча что-то, она легла, свернувшись в клубок, и постепенно затихла.
Кэт проспала несколько часов на горячем песке. Проснувшись, она почувствовала пульсирующую боль в висках. Девушка села, обхватила руками колени и стала смотреть на багровый закат солнца, которое ослепило ей глаза огненным взрывом красок, перед тем как уступить место ночи.
— Это очень символично, — тихо промолвила Кэт. — Солнце восходит и заходит, и ничто в мире не может изменить этого!
Она тоже не могла изменить то, что чувствовала. Она хотела быть желанной и хотела сама дарить любовь. Тогда какое отношение имеет к этому солнце и какой символ она ищет в нем? Свидетельство того, что жизнь скоротечна? Кэт встала, стряхнула песок с одежды и пошла обратно на поляну, к Роберту. Что бы она ни решила, солнце все равно взойдет завтра утром. Вот единственное, в чем нельзя сомневаться.
Когда она подошла к хижине, Роберт жарил рыбу на углях уже прогоревшего костра. Они отбрасывали слабый отсвет на Хижину любви, погруженную в темноту. Кэт увидела скатерть на полу веранды, которую Роберт расстелил для ужина. Ни стола, ни стульев — только папоротник, цветы и сладкие запахи тропической ночи.
— Ну как, уже лучше? — мягко спросил он, когда Кэт присела на корточки рядом с Ним.
— Немного, — тихо ответила девушка.
Она осмотрелась и подумала: вот сидят два человека и готовят себе ужин на костре. Позади них стоит красивая, вся в цветах, хижина и ждет, когда они войдут в нее. Этот уединенный, закрытый со всех сторон уголок природы принадлежит сейчас им, и никто не побеспокоит их здесь.
 
— Прости меня, что я давил на тебя, — сказал наконец Роберт. Голос его звучал отрывисто и решительно. — Больше я не буду делать этого. Нам придется спать вместе в этой хижине, так как другого жилища нет. Но больше никакого давления, я не хочу причинять тебе боль.
Кэт кивнула, благодарная Роберту за эти слова.
Они поужинали в молчании. Потом Роберт встал — ему уже не надо было говорить, что пришло время для его вечерней прогулки. Он просто спустился с веранды, и Кэт, как всегда, проводила его взглядом. Интересно, о чем Роберт сейчас думает, гуляя по берегу?
Девушка подняла свечу и, держа ее над головой, осторожно заглянула внутрь хижины. Там была всего одна комната. По стенам были развешаны лианы и цветы, пол устлан толстым слоем папоротника.
Свеча в руке Кэт мигнула, и девушке стало тревожно. Она прислушалась. Кругом стояла мертвая тишина — молчали даже цикады и сверчки. Ни одного ночного звука, которыми обычно бывают наполнены тропики. Ничего, только эта странная, звенящая тишина. И вдруг Кэт все поняла! Как она раньше не обратила на это внимания?
Она быстро задула свечу, выскочила на веранду и посмотрела на огромные пальмы, выделявшиеся на фоне темного неба. Их верхушки угрожающе качались. Так и есть! Скоро небеса разверзнутся и...
Когда она неслась сломя голову к берегу, уже слышались низкие, зловещие раскаты грома и на землю упали первые крупные капли дождя.
— Роберт! — кричала Кэт, продираясь сквозь густую поросль, окаймлявшую берег моря. — Роберт!
Стало так темно, что девушка продвигалась почти вслепую. Наконец она выбежала на берег и увидела Роберта, стоявшего у самого края воды. Ветер усиливался, но он, казалось, не замечал, как налетавшие порывы словно парус надували его рубашку.
— Роберт! — отчаянно крикнула Кэт. На этот раз он услышал ее и обернулся. — Идет шторм, скорее! Нет, подожди, нам надо оттащить каноэ подальше от воды. — О Господи! У нее голова шла кругом. — Веревки, где веревки? Надо привязать крышу хижины!
— Они там, — быстро среагировал Роберт. — Я отнес все на поляну.
Они подбежали к лодкам и отволокли их подальше от моря.
— Я должна была предвидеть это, — причитала Кэт, когда они неслись через заросли к поляне. Она размышляла о своих личных проблемах, а на небо посмотреть не удосужилась. — Нам надо поторопиться!
— Я займусь крышей, — Роберт взял инициативу в свои руки, — а ты отнеси все, что сможешь, в хижину.
Первое, что сделала Кэт, — затушила угли в костре, искры от которых могли попасть на хижину при сильном ветре. Девушка включила фонарь и повесила его на веранде. Затем перетащила в хижину все, что им могло пригодиться, фонарь повесила в комнате и выбежала на улицу помочь Роберту.
— Иди в дом! — прогремел он с крыши, где привязывал веревкой пальмовые листья к стойкам. Дождь хлестал уже как из ведра, и оба за минуту вымокли до нитки.
— Я могу помочь! — крикнула Кэт снизу и вскарабкалась на противоположный конец крыши.
Роберт больше не спорил с ней. Он кинул девушке конец веревки, Кэт натянула ее, провела под горизонтальной балкой и закрепила там. Натянутая веревка обдирала ей кожу на ладонях, но Кэт не обращала на это внимания. Они должны укрепить хижину — сейчас это было важнее всего!
— Окно и дверь! — крикнул Роберт, и они скатились вниз.
Кэт остановилась в растерянности, не зная, как они смогут закрыть дверной проем. Когда налетит шквал, он ворвется в это отверстие и снесет хижину, как бумажный пакет.
Она увидела, что Роберт побежал через поляну к хижинам, разоренным предыдущими штормами. Он схватился за стену одной из них и стал отрывать ее. В этот момент подоспела Кэт.
— Вернись в хижину! — строго приказал он. — Здесь опасно! — И как бы в подтверждение его слов налетел сильнейший порыв ветра, швырнув девушку на стену. От удара стена рухнула.