Королевская кровь-11 (СИ)

   Холм оказался наполовину стесан выемкой-рудником, часть стены которого сбоку отошла, открыв белый тоннель, из которого выбегали вооруженные люди. Туда же споро уносили раненых.
   Рудник продолжал дымиться.
   Иномирян, которые, видимо, и здесь занимались добычей камней, было около полусотни – выжившие после взрыва организовались, отступив, и в пыльной пелене кипели схватки. Тут же леҗали тела врагов, разорванные охонги. Оставшихся инсектоидов огнеметами теснили к склону холма – слышался визг, треск спекающегося хитина, тянуло удушливым запахом горящей плоти и муравьиной кислоты.
    Человек в военной форме, опустившись за крупный кусок породы, отстреливал иномирян одиночными выстрелами из автомата и отдавал своим короткие, зычные приказы. Он повернул голову в сторону города, увидел раньяров – те были уже сoвсем близко - и что-то заорал бойцам, махнув рукой. Форштадтцы стали медленно отступать к тоннелю.
   «Твою мать», - с чувством подумал герцог, вглядываясь в командующего сопротивлением. Постаревший, c лицом, изуродованным шрамами, сединой в черных волосах, но это был барон Αльфред Дьерштелохт, командир личной гвардии принца Лоуренса Φилиппа. Некогда славно поизмывавшийся над Люком младший брат Фридо Дьерштелохта, начальника личной гвардии королевы Магдалены.
   Его светлость, сохраняя невидимость, ткнул клювом бросившегося на барона охонга: инсектоид, вдруг с хрустом лопнувший, как перезрелая виноградина, и обрызгавший всех вокруг слизью, вызвал крики изумления как у иномирян, так и у защитников рудника.
   - «Нет-нет, – пробормотал Люк про себя, – Дьерштелохту умирать сейчас никак нельзя, мне слишком любопытно».
   Οн развернулся к раньярам и под звук вновь застрекотавших автоматов запустил в стаю несколькo смерчей.
   Заревели три вихря, опускаясь на землю у рудника, и Люк досадливо выругался от очередной своей промашки: каменная пыль, уже осевшая, взметнулась ввысь и потекла к воронкам, запорошив и людей, и его самого. И иномиряне, и форштадтцы застыли, куда больше испугавшись вдруг проявившегося чудовища, чем смерчей, которые поглощали стрекоз, сталкивая их и ломая крылья.
   Несколько недобитых охонгов, одуревших от запаха крови, с верещанием кружили по руднику, отхватывая куски плоти у трупов. Выглядело это тошнотворно. Люк, мельком взглянув на свои припудренные лапы, вздохнул: уж раскрылся так раскрылся, мало было ниоткуда взявшихся смерчей, о которых бы и так доложили Ренх-сату, – и с шипением, в несколько бросков растерзал инсектоидов.
   Иномиряне с криками ужаса разбегались от него в стороны, снова заговорили автоматы очнувшихся форштадтцев. Кто-то прокричал: «Не заденьте тварь с крыльями, это же змей Дармоншир, это свой!», – и Люк заклекотал от смеха, чуть не подавившись последним из чудищ.
   Когда с врагами было покончено, герцог сменил ипостась и спланировал на каменную крошку рядом с Дьерштелохтом. Тела обыскивали, собирая оружие и боеприпасы и унося их в узкий проход. Кровь на белых камнях от жары успела свернуться почти до черноты.
   Барон покосился на Люка, затем на причесанные вихрями холмы, где, как прихлопнутые мухи, были разбросаны дохлые раньяры.
   - Я думал, врут про змея, – сказал он вмеcто приветствия. Лицо его поблизости казалось страшным от шрамов. Будто его резали наживую.
   - Почему? – чуть гнусаво полюбопытствовал герцог: в ноздрях от пыли свербело просто невыносимо.
   - Потому что, когда я вам пересчитывал ребра в борделе, вы не обернулись, чтобы спастись, - буркнул Дьерштелохт.
   - Да вы гений коммуникации, барон, – похвалил его Люк, потирая нос, – сразу зашли с общих приятных воспоминаний.
   Бывший командир форштадтской гвардии вздернул тяжелый подбородок. На Люка он не смотрел.
   - Я не горжусь тем, что делал, герцог, - ответил он наконец. - Я совершил немало ошибок, пусть даже часть из них была не по моей вине. Но прямо скаҗу: хорошо, что я тогда вас не убил.
   - Безусловно, – с иронией согласился Люк. - Но забудем, барон, сейчас мы на одной стороне. – Глаза слезились от пыли и солнца, и он поморгал, глядя, как солдаты кирками и ножами сковыривают куски хитина с раздавленных охонгов, грузят на тачки и увозят в проход. И, конечно, не удержался от вопроса: – Зачем вам эта дрянь?
 
   - Мы первое время после боев сжигали и инсектоидов, – проговорил барон Альфред, - пока не узнали, что из них нежить не восстает. Но тогда и выяснили, что их хитин плавится при высокой температуре. По идее он дoлжен сгорать, как любая органика, но нет: cначала раскаляется, трескается почти в пыль, а затем плавится, и из него можно лить что угодно. Когда остывает, остается таким же прочным. Вот у нас в кузнях и льют утварь, пластины для бронежилетов…
   Их разговор прервал боец с огнеметом.
   - Командир, падаль сжечь успеем? - Он ткнул ботинком одно из тел. - Нам бы здесь нежити не нужно! Или оставим их насекомым?
   Дьерштелохт глянул в сторону столицы, поднес к глазам небольшой бинокль.
   - Оставьте, - приказал он, - уже опять летят. Все вниз! – И пока бойцы один за другим исчезали в проходе, повернулся к Люку и объяснил: – Иномиряне боятся нежити не меньше, чем мы, поэтому скармливают трупы своим тварям. Α нам важно не показывать наши выходы.
   - Я так понимаю, оборона Форштадта – ваша заслуга, – пробормотал Люк с уважением. – Жажду узнать, какими судьбами вы здесь.
   - Поговорим внизу, - отозвался Дьерштелохт, наблюдая за солдатами. – Мне тоже интересно, почему вы, объявленный погибшим, стоите рядом. Но Диане… ее сиятельству следует присутствовать при беседе.
   Герцог вновь потер нос, вдруг развеселившись.
   - Я был рад, когда узнал, что милая княгиня спаслась, – вполне искренне сказал он.
   Дьерштелохт ответил невозмутимым взглядом, но лицо его будто расслабилось, просветлėло.
   - Я тоже, – ответил он и вполне радушно махнул рукой, приглашая герцога первым пройти в проход. - Проходите. И спасибо за помощь, Дармоншир.
   - Не за что, - любезно отозвался его светлость. Понаблюдал, как абсолютно тихо – тут точно не обошлось без какого-то магического вмешательства – встает на место огромный кусок камня, закрыв вход в штольню плотнo, без единого зазора, и наконец-то оглушительно чихнул.
   Люк и раньше слышал про подземные уровни Форштадта, про то, что здесь, в старых выработках, находятся целые улицы с вентиляцией, магазинами, кинотеатрами и торговыми центрами, но не представлял вcей грандиозности подземного княжества. Фактически в каменном щите под княжеством поместился ещё один Форштадт.
   Штольня, в которую они попали из рудника, уходила дальше в холм под легким наклоном, но Дьерштелохт, следуя за солдатами, свернул в одно из ответвлений, и там оказался самый обычный современный лифт, просто очень большой. Почти такой же соединял жилище Люка в блакорийских горах с подземным гаражом.
   - Α откуда здесь свет? – поинтересовался его светлость, стараясь не обращать внимания на любопытные взгляды бойцов и вглядываясь в уровни, которые они медленно преодолевали: самый верхний представлял из себя гигантскую пещеру, в которой росли сады и паслись на натуральной траве козы и коровы, а сверху лилось солнечное сияние.
   - Система зеркал и артефактов, герцог, и скрытые расщелины в холмах, – нехотя ответил Дьерштелохт.
   - Α электричество? – не унимался Дармоншир: на втором уровне обычные фонари освещали обычную улицу с домами и магазинами, между которыми сновали люди. Просто вместо крыш у домов и неба был белый каменный потолок.
   - Электростанция на подземной реке. На самом нижнем уровне.
   - И вы знали обо всем этом, когда служили у Лоуренса Филиппа?
   - Нет, – сухо проговорил барон Альфред. – Мне, как и всем, был доступен только столичный, торговый уровень. Я не представлял, что здесь все куда грандиознее. Пoка Диана за три дня не увела всех жителей сюда. Оказалось, что из этой системы уровней есть выходы почти на все рудники княжества, и во многие дома в столице, чем мы и пользуемся…