Демонология Агапи (СИ)

— Могу я к нему спуститься? — резко отвернулась я от картины, болью рвавшей сердце на части, спросила девушку.
— Нет. Выход на Арену посторонним запрещён, — Лолит грациозным движением сняла матовый колпак, укрывавший блюдо с разносолами. — Не спеши. Подкрепитесь. Поговорим, а потом, если будет на то воля Высших, пойдёшь.
Филипп, опершись о стол, приподнялся на задние лапки и обнюхивал угощения. При этом он нервно подёргивал хвостом и слегка вздыбил шёрстку на холке. Кажется, радушные хозяева нас хотят накормить не тем, что для здоровья полезно. Слегка прищурив глаза, посмотрела на яства магическим зрением. Над подносом плавало легкое облачко чёрного тумана.
— Ты права. Следует поесть, — согласилась я, присаживаясь к столу и решительно отодвигая поднос подальше.
Из рюкзака достала свёрток со своей едой и позвала фамильяра:
— Кыс-кыс, лапуля. Иди, я тебе вкусненького дам.
Покрошила на угол салфетки куриную грудку, разломила на несколько частей, чтобы удобнее было есть, печёную репу и, дождавшись, когда Филипп, опасливо принюхавшись, принялся за еду, отломила и себе крылышко.
— Почему обижаете? — капризно надув губки, спросила суккуб. — От души угощаю.
— Спасибо, милая! — обсасывая косточку, поблагодарила я. — Но по вере моих предков завещано мне кормиться только тем, что сама приготовила или родичи кровные дали. Очень неудобно иной раз бывает, но нельзя заветы пращуров нарушать.
«Врушка!» — не отрываясь от еды, ментально заметил Филипп.
«Ничего не врушка, — хрустя огурчиком, так же ответила коту я. — Мои предки староверами были. Бабуля, к примеру, никому не позволяла прикоснуться к своей посуде. Даже дочерям своим и внукам».
Тем временем на Арене началось действие. Откуда-то из темноты в освещённый круг на кривых коротких ногах вползало нечто огромное, надвигаясь на стража. Инк, словно не видя угрозы, всё так же безучастно рыхлил концом копья песок у своих ног. Шипастая и клыкастая тварь плотоядно облизывалась, роняя на песок слюну, подбиралась всё ближе и ближе. И вот уже занесена лапа, чтобы расплющить хрупкую жизнь беззащитного людика. Но молниеносный перекат под поднятой конечностью с секундной заминкой — и злобная тварь валится на бок, демонстрируя копьё, торчащее из нежного подбрюшья. Инк же всё так же отстранённо, понурив голову и ссутулив спину, ушёл в тень, не оглядываясь на поверженного врага.
— Вот как он так делает? — воскликнула Лолит, шлёпнув ладошкой по поверхности прозрачной стены, к которой мы подбежали, едва завидев выползающее чудовище.
— Что делает? — просипела я пересохшим от волнения за жизнь друга горлом.
— Знаешь, скольких монстров он уже завалил? И всех вот так… Одним точным ударом. Но всё равно Арена переполнена, когда он заявлен на бой.
— Ждут, когда промахнётся, — даже не спросила, а утвердила я.
— Ждут, — согласилась суккуб, кивая хорошенькой головой. — А он не оправдывает надежд.
Сил едва хватило дойти до стола, где безвольно рухнула в мягкие подушки дивана. Следя за происходящим на Арене, не заметила, как чрезмерное волнение за друга выжгло во мне почти всю энергию. Даже дышать стало трудно. Закрыла глаза, подтянула несколько крупинок силы, щедро рассыпанных в воздухе комнаты, наслаждаясь благодатью возвращения к жизни.
— Ну? — поторопила меня подсевшая рядом демоница. — Рассказывай!
— Что ты хочешь знать? — попыталась понять смысл вопроса. Недавнее сражение всё ещё стояло перед глазами, отодвигая на задворки всё остальное.
— Всё! Каким он стал? Как живёт, чем занимается? Как его зовут? — нетерпеливо спрашивала непутёвая мать о своём брошенном сыне.
Суккуб сыпала вопросами, я кивала, приходя в себя, и думала, с чего начать рассказ.
— Кощей! — односложно ответила на последний вопрос, и, пока Лолит осознавала имя сына, я продолжила: — Кощей — царь самого большого государства в Дремлесье. Попал он туда ребёнком после того, как племянник Гассана захватил дворец и выгнал старых слуг вместе с мальчиком в пустыню. Выжил только потому, что наполовину демон. Наверное, благодаря этому и власть смог захватить в царстве. Красив, безмерно привлекателен, чем и пользуется, недавно женившись в шестой раз. Поверь, что ты можешь гордиться своим сыном.
 
— Скорее всего, он меня даже не помнит… — грустно вздохнула красавица.
— Помнит. Иначе от кого бы я узнала, кто его мать, — успокоила девушку, легонько прикоснувшись к узкой ладошке.
Хотела было подробностями порадовать, но меня перебил громкий голос Грайзы Буркало, донёсшийся из коридора:
— Лолит, людинка готова?
— Всегда готова! — прошипела я сквозь зубы, запоздало сожалея о собственной гуманности. Или как назвать то чувство, которое мне не позволило пришибить Сивкиного папашку?
Не сводя глаз с проёма, встала с дивана. Глубоко вдохнула, запасаясь силой, и создала небольшой файербол. Демонстративно перекатывая его между ладонями, показывала степень готовности к встрече.
Суккуб, видя такой настрой, нырнула за одну из драпировок, не желая быть нечаянной жертвой очередного этапа моих переговоров с местной властью.
— Где эта?.. — на последней ступени в дверном проёме, как картина в раме, стоял огромный бордовый демон. В его глазах метались алые сполохи, а на кончиках рогов огнями святого Эльма туманно мерцала проекция гнева верховного правителя Кеталопции. Одеться он не потрудился, похоже решил, что стесняться некого.
Увидев меня, Грайза резко остановился, захлебнулся собственными словами и даже слегка присел, подобравшись всем телом. Да ладно! Он что, боится меня, что ли? Дожила — демонов в ужас привожу!
— Ты забыл мне что-то сказать? — желая ещё больше смутить собеседника, нагло рассматривала его обнажённую натуру, подбрасывая файербол на ладони.
— Э-э-э-э-э… — замялся демон, придумывая ответ.
Спасая начальство от замешательства, из-за ближайшей к нему драпировки выскользнула Лолит с атласным халатом в руках. Придержала, чтобы надевать удобнее было, заботливо запахнула полы одежды, обвила кушаком талию и надёжно затянула узел, расправив свисающие с концов кисти. Убедившись, что господин одет, хитро покосилась на меня и, прижавшись к мощной спине всем телом, что-то зашептала в подставленное ухо, пристав на цыпочки.
«Должно быть, докладывает о том, что узнала о нас, и оправдывается, почему отравить не смогла», — поделилась я с фамильяром своими догадками.
«И то, что ты с Инком знакома, тоже…» — дополнил кот.
Буркало мягко оттолкнул от себя демоницу и сделал шаг ко мне.
— Ты, кажется, хотела встретиться со своим другом? — с привычным смешком спросил он.
Халат, прикрывший наготу словно броня, добавил уверенности моему собеседнику. Минуту назад он чуть-чуть, но приседал, чтобы казаться меньше ростом, чуть-чуть, но тормозил с ответом, чуть-чуть, но показывал свой страх. А сейчас спина прямая, рога в потолок… Эх, Лолит!
— Хотела! — ответила я чётко и громко. — Буду благодарна за содействие.
Комнатушка была похожа на келью монастыря со строжайшим уставом. Или камеру смертника. «Смертницы — будет точнее», — внёс поправку в мои невесёлые размышления Филипп. Настроение такое, что даже огрызаться в ответ не хотелось. Темно-серые стены давили со всех сторон, не только морально, но и физически. Длина метра два и ширина метр — вот и все хоромы, в которые совершенно добровольно я пришла, надеясь на встречу с Инком. Но как только переступила порог, дверь за спиной с металлическим лязгом захлопнулась, запирая нас с котом в этой конуре. Присев на узкую лавку, которая олицетворяла всю меблировку комнаты, я задумалась о том, как наивность и глупость влияют на продолжительность жизни в общем и одной безмозглой попаданки в частности. Фамильяр, клубком свернувшись у меня на коленях, одобрял каждый пункт самобичевания громким мурчанием, в котором явственно слышалось: «Правильно думаешь. Правильно».
Упаднические мысли и сидение на холодной жесткой скамье вскоре мне надоели. Переложив кота на рюкзак, я встала, чтобы размяться и оглядеться. Процесс осмотра выделенных нам апартаментов занял меньше минуты. Голые холодные стены, дверь, открывающаяся наружу, откидная полка, служившая одновременно кроватью, стулом и столом. Неудобство её было очевидно. Короткая — во весь рост не вытянуться, и узкая — если, лёжа на боку, подогнуть ноги, то колени будут выступать за пределы лежачка. В углу у дальней стены неизменная дыра в полу, откуда несло холодом и продуктами жизнедеятельности гостей.