Из Тьмы. Арка 2 (СИ)
Ничего, если забывшие предупредить о данном обстоятельстве жулики не покинули город, то они полностью расплатятся за свои ошибки. Да и Рамону следовало напомнить, что играть в такие игры и пытаться прощупать возможности союзников может быть чревато их, союзников, деятельным неудовольствием. «У разведки нет нужных бумаг», как же! Ну, ничего, теперь слишком хитрый шпион лишится любимого скакуна.
Впрочем, несмотря на то, что незаметно обрушиться южанам в тыл не удалось, пары ударов, прокатившихся по стенам и полу из эпицентра позади защищаемого прохода, хватило, чтобы на миг отвлечь одного из обороняющихся. Прошмыгнув мимо широкой фигуры сражающегося с южанами Бэйба, я ткнул острием катаны в пах одноухого. Тот успел заблокировать атаку, но вот последовавшего за ним плевка не ожидал. Его напарник метнулся в мою сторону, желая отомстить за оплёванного товарища, но Бэйб прикрыл меня от удара его фалькаты [7].
Глаза жертвы Кислотного Плевка рефлекторно расширились, а рот открылся в крике. Ну да, за счёт насыщенности повреждающей духовное тело негативной энергией моя вариация этого навыка заметно болезненней, чем у оригинала, а кислотные ожоги и сами по себе одни из самых болючих.
К чести воина южного клана, стоило признать, что он не стал кататься, визжа от боли и даже не вылетел из ускорения. Но достаточно оказалось и того, что он инстинктивно отшатнулся и взметнул руки к лицу. Бэйб оттеснил своего противника в сторону, а я, пользуясь частичной недееспособностью невезучего «одноуха», проскользнул вперёд, чтобы, вырвавшись из узкой кишки коридора на оперативный простор, проявить к нему милосердие, оборвав мучения страдальца. И плевать, что сам «страдалец» активно и деятельно возражал. Сказано: милосердие — значит, милосердие!
Второй южанин сопротивляться атакам с двух сторон не смог и вскоре был пронзён двуручником Бэйба.
Победа!
* * *Вскоре вернулась Акира, а за ней и Кей. Ему быстро надоело курочить армированную стену, да и смысл сего занятия благополучно отпал с первым ударом. Переговорив с рыжей и полюбовавшись на жертву моего недавно освоенного навыка, лицо и шея которого зияли дурно пахнущими язвами с чёрной пузырящейся жижей, парень восхищённо поцокал и произнёс:
— Даёшь, подруга… Помнишь я шутил про поцелуй сестрёнки? Так вот, я — шутил!
— Какие ещё поцелуи? — сразу же вскинулась Акира.
— Никакие, Огонёк, ни-ка-кие! — сразу же открестился парень. — Просто дурацкая шутка, ты же меня знаешь! — и уже тише:
— Я лучше к гадюке целоваться полезу, чем к нашей младшенькой, безопасней выйдет.
Не став реагировать на подколку, направляюсь к Бэйбу, который, наконец, закончил выламывать почти сейфовую дверь в апартаменты губернатора. Того, что их хозяин сбежит через гипотетический тайный ход, никто из нас не боялся. От начала акции и до нынешнего момента прошло не более минуты, даже самый быстро соображающий бегун-спринтер за это время далеко не уйдет, не то, что ни разу не спортивный чиновник.
Губернатор, как оказалось, бежать не стал. Форест сидел в кресле за рабочим столом, его светловолосая голова свисала на грудь. С виска стекала струйка тёмной крови, а в ослабевшей руке, зацепившись скобой за палец, висел пистолет. От сейфа воняло горелым и мощно тянуло жаром, видимо он предпочёл, чтобы важные бумаги достались не врагам, а огню. На столе, рядом с полупустым стаканом с янтарной жидкостью, прижатая ручкой, лежала короткая предсмертная записка.
«Я проиграл, но не сдаюсь. Попробуйте удержать, что захватили, предатели!» — гласило послание.
Похоже, Форест был уверен, что его решили убрать с подачи своих. И это его «попробуйте удержать» сулило неприятности. Оставалось надеяться, что мы со Счетоводом, ныне мёртвым Дафом, Эскобаром и присоединившимся к коалиции Рамоном достаточно точно просчитали и загодя предотвратили возможные подлянки. Или хотя бы самые существенные из них.
— Тц, вот ведь! Всё же удрал, — негромко вздыхаю. Почему-то вместо удовлетворения от выполненной работы и воодушевления от боя и убийств внутри воцарилась… маета, что ли?
Интуиция шепчет о неприятностях? Я с сомнением потёр щёку под маской. По идее, особых подлянок на данном этапе вылезти не должно — все возможные пакости мы предусмотрели и постарались предотвратить. Может, это чувство возникло из-за того, что Яцуфуса стала меньше давить на разум и чужие смерти перестали радовать? Или от того, что навеваемое наркотиками злое веселье оставило меня вместе с ними? Хотя нет, злое веселье и любовь к убийствам «плохих парней» уже стали частью характера. Однако скопом окрестить всех слуг, полицейских и охрану «плохишами» — чистое лицемерие, а убийства как таковые действительно радовали только тейгу. Я же старался придерживаться принципа меньшего зла.
Правда, меньшее зло всё равно оставалось злом, а профессиональная убийца — профессиональной убийцей. Да, я одновременно немного жалела слуг с полицейскими, которые, в общем-то, ни в чём не виноваты — и, вместе с тем, хотела ещё больше смертей, больше крови, боли и страха. Впрочем, зная первоисточник этих желаний, превратить их в фоновый шум не так уж и сложно. Не слишком приятное ощущение, но неудовлетворённость и сомнения вызывало всё же не оно.
Скорее, настроение оказалось подпорчено из-за расхождения планов с реальностью и, хм, потери потенциально полезного ресурса. Судя по собранной информации, губернатор оказался действительно неплохим политиком, да и в моральном плане особого неприятия не вызывал. Мы могли сработаться. Человек, почти переигравший несоизмеримо более могущественные силы, стал бы ценным приобретением.
И как управленец он был хорош, опять же. На фоне отчаянно бедствующих и всё глубже погружающихся в беззаконие соседей медленно, но верно развивающаяся вотчина Фореста смотрелась чуть ли не раем на земле. И это не списать на золото и иные ресурсы: в других провинциях наличествовали месторождения даже получше местных, но обстановочка там… вещи вроде каннибализма уже давно никого не удивляют: рутина. Хотя казалось бы — плодороднейшие, богатые минеральными ресурсами земли. В иных обстоятельствах Форест мог принести Империи неоспоримую пользу. Хотя — почему мог? Принёс! Именно его провинция стала одной из точек кристаллизации послевоенного восстановления региона. Правда, потом он, со своими неуёмными амбициями, сам начал раскачивать лодку, но это уже частности.
В сравнении с подавляющим числом имперских чиновников — жадных, недалёких и неоправданно высокомерных — Форест выгодно выделялся, так и напрашиваясь в коллекцию. Неудивительно, что мне хотелось завести себе такого миньона. Я даже заранее освободил один из слотов, занятый утратившим свою полезность Ящером. А теперь мой карманный политик взял и наглейшим образом сбежал в посмертие! У-у, ну не гад ли? Ещё и важные бумаги сжёг, вредитель! Теперь откусить аппетитный кусочек от контролируемого лично главой администрации потока ценностей и перехватить его связи не получится. Да и на освободившееся место придётся пихать темнокожего «красавчика» с одним ухом и мерзкого вида язвами — Кислотный Плевок не самый эстетичный из моих навыков.
Невезуха.
И всё-таки, чего Форесту спокойно не сиделось? Неужели победы так вскружили голову? Губернатор провинции, как ни крути — немалая величина, а в условиях слабеющего контроля Центра — очень и очень немалая. Укреплялся бы потихоньку, давил криминал, повышал благосостояние подконтрольных территорий и приносил Империи пользу. Зачем дёргать дракона за хвост? Даже двух драконов: министра обороны и разведки. Это если даже не считать главнокомандующего, премьер-министра и вожаков Революционной Армии. Авантюрист, блин.
Проигравший авантюрист. Путеводная звезда оказалась коварным болотным огоньком, а почти-победа обернулась поражением и смертью.
Стоит запомнить, что случается с теми, кто слишком заигрался и уверовал в свою удачу.