Весь Гамильтон Эдмонд в одном томе (СИ)

— Продолжайте.
Элегантная серебристая яхта вырвалась из темноты навстречу зеленому рассвету, удивительно прекрасному, дымчато-перламутровому из-за искажений, вызванных защитным полем. Внизу простирались скалистые уступы и пологие склоны заснеженных гор, занимающих половину материка и постепенно спускающихся к безмятежному морю. Там уже наступил полдень, и зеленая, как трава, вода неподвижно сверкала на солнце возле берегов. Вдали по всей линии горизонта виднелись развалины, такие древние, что предназначение этих построек невозможно было определить. Они лишь напоминали о великой цивилизации, существовавшей здесь когда-то, но теперь погибшей.
На открытой площадке, где, вероятно, размещался крупнейший космопорт в Галактике, центр империи, объединявшей миллионы звезд, виднелось крошечное пятнышко размером меньше песчинки. Яхта Харви.
Фарах приземлился рядом с ней.
У него на борту хранился превосходный арсенал, и при выходе все вооружились.
Входной люк яхты был открыт, но внутри не наблюдалось никаких признаков жизни. На первый взгляд всё стояло на своих местах, но на полу возле самого шлюза зоркие глаза Лута разглядели небольшое красное пятнышко.
— Кровь?
— Похоже на то. — Чаттен прислушался к душной тишине; по спине пополз холодок. — Фарах, мы должны оставить охрану. Одного вашего человека и одного из моих.
Фарах кивнул, переговорил со своим помощником, и тот вернулся на яхту.
— Вы тоже останьтесь, — велел Чаттен Доку Брюэру — Не выпускайте пистолет из рук и будьте наготове. Нам может понадобиться помощь, и, кроме вас, ее оказать некому.
Он не стал добавлять, что изо всех сил старается сдержать обещание, данное Бетте.
Док Брюэр попротестовал для вида, чувствуя себя неуютно рядом со стеной дремучего леса и мрачными развалинами позади корабля, а затем с явным облегчением вернулся на яхту.
Остальные — Фарах с телохранителем, Чаттен, Шемси и Лут — пересекли посадочную площадку с потрескавшимся, наполовину ушедшим под землю бетоном и углубились в лес, направляясь в сторону моря.
Ветер шуршал в кронах деревьев, но внизу не чувствовалось даже слабого дуновения. Все обливались потом, то и дело спотыкаясь об острые камни и металлические обломки разрушенных зданий. Вскоре они добрались до места, где раньше проходила гигантских размеров дорога. Деревья здесь росли не так густо, с трудом пробиваясь сквозь необычайно прочное покрытие.
Между деревьями тянулась тропа.
Такая узкая, что по ней едва пробежал бы кролик, но протоптали ее вовсе не кролики. И те, кто протоптал, ходили по ней часто. Сердце Чаттена забилось сильнее, а в голове беззвучно прозвенел сигнал тревоги.
— Значит, здесь есть кто-то живой, — предположил он.
Фарах кивнул в ответ. Лут огляделся и встревоженно принюхался:
— Подождите, я посмотрю, что там впереди.
Ловко, словно обезьяна, он вскарабкался на самое толстое дерево и пропал из виду.
Остальные терпеливо ждали. Дважды Чаттену показалось, будто он слышит вдали смех. Так смеялись бы дети, играющие в прятки. Но звук был такой приглушенный и неразборчивый, что он сам засомневался.
Лут спустился, так быстро перебираясь с одной ветки на другую, что едва не свалился на плечи Шемси.
— Прямо впереди, — тяжело дыша, сообщил он, — лежит мертвец. Думаю, он из команды Харви. — Глаза Лута расширились от страха. — Здесь произошло что-то ужасное. Этого человека… замучили до смерти.
— Ты видел кого-нибудь еще? — спросил Фарах.
— Нет.
Они пошли дальше, и Чаттену снова почудился мимолетный смех.
Лут сказал правду: они обнаружили мертвеца. Изуродованный труп был нанизан, словно тряпичная кукла, на торчавший из травы металлический стержень, похожий на огромный меч. Возможно, когда-то этот стержень был деталью памятника возле триумфальной дороги.
Не зная, что с ним делать, Чаттен со спутниками оставили труп там, где нашли. Лут снова залез на дерево. Затем они тронулись дальше вдоль тропы. Воздух наполнился солоноватым запахом моря.
Древняя дорога закончилась огромной площадью с обломками белоснежного мрамора, тут и там проступавшего сквозь зелень, — мраморные руки и ноги, благородные лбы и мускулистые торсы, а также прочие детали, разбросанные во все стороны, словно следы битвы гигантов. У дальнего края площади стояло здание, вернее, уцелевшая часть стены, за которой виднелось море. Даже сейчас, лишенное крыши и полуразрушенное, здание поражало воображение своими размерами.
 
— Должно быть, это Солнечный зал, о котором говорится в легендах, — почти с благоговением произнес Фарах. — Сердце могущественной империи. Бог мой, я даже не мечтал увидеть его своими глазами.
Лут спустился с высокого дерева и объявил:
— Люди, которых мы ищем, здесь, рядом. Я видел, как один пересек площадь.
С пистолетами наготове они вышли на открытое пространство между обломками мраморных статуй. И тут Чаттен заметил детей.
Два мальчика и девочка сидели на корточках за мраморной головой, так что были видны только темные размытые очертания лиц. Они со смехом вскочили, как только поняли, что их заметили, и Чаттен подумал, что они нарочно позволили обнаружить себя. Дети были почти голые и худые как тростинки. На их смуглой коже с отчетливым зеленоватым оттенком Чаттен разглядел такие же серебристые насечки, как у Шобы Рука. Они выглядели лет на восемь или девять, но в их глазах было что-то неестественное, что встревожило Чаттена и вызвало инстинктивное отвращение.
Он окликнул детей, но они со смехом умчались прочь, оглядываясь на бегу. Наконец они остановились, девочка с загадочным видом поднесла палец к губам и указала на стену разрушенного здания, затем покачала головой и помахала рукой, как будто подзывая к себе.
— Они хотят, чтобы мы пошли с ними, — решил Чаттен.
— Хорошо, но куда? И кто они такие? — удивленно произнес Фарах. — Если это дети, то где же их родители? Где они живут? И кто убил того беднягу, которого мы нашли по дороге?
— Не знаю.
Теперь все трое детей показывали знаками, что в разрушенном здании спрятались в засаде враги, и обещали провести туда, где эти враги их не увидят.
— Они выглядят вполне дружелюбными, — сказал Фарах. — И хотят предостеречь. Харви и его люди поджидают нас. Они видели, как мы садились. — Он быстро взглянул на мрачные арки стены. — Мы станем прекрасными мишенями, если пойдем прямо туда, это точно. Возможно, они знают другую дорогу Нужно посмотреть, хуже от этого не будет, — принял решение Фарах.
Вспомнив о том, как заглянул детям в глаза, Чаттен подумал, что как раз может быть хуже, но это были всего лишь его подозрения. Он с неохотой последовал за Фарахом, низко пригнувшись и озираясь на развалины. Дети, продолжая хихикать, шли впереди.
Пройдя сквозь густые заросли кустарника, они оказались на широкой площадке, с трех сторон окруженной стенами, которая, возможно, когда-то была парадным входом. Дети внезапно пропали. Чаттен и Фарах одновременно почуяли опасность, еще до предупреждающего окрика Лута. Как только раздался первый выстрел, вся группа бросилась в укрытие, но телохранитель Фараха не успел спрятаться. Теперь он лежал на земле и, напрягая последние силы, пытался подняться.
Дети старательно заманили их в ловушку.
Огонь вели сразу с трех сторон. Лежа пластом в кустах, проросших между булыжной мостовой, Чаттен отстреливался и пытался найти путь к отступлению. Но не видел ни единого варианта. Бежать было некуда, но и оставаться на месте тоже бессмысленно. По звукам выстрелов он насчитал четырех противников — Харви, вероятно, Барбур с Ваном Флитом и еще кто-то из членов экипажа. Энергетические заряды прошли совсем близко, подняв фонтаны пыли и каменной крошки, опалив листья кустарника. «Какая, черт возьми, разница, — с отчаянием подумал Чаттен, — как меня подстрелят — бегущего или лежащего?»
— Шемси, Лут! — крикнул он. — Прикройте меня.
Чаттен не видел их, но знал, что они где-то рядом. Лут и Шемси тут же принялись яростно обстреливать оконные проемы в разрушенной стене. Чаттен вскочил на ноги, пробрался сквозь кусты и побежал. Заметив по пути такие же заросли, он нырнул в самую гущу, прокатился по земле, выскочил с другой стороны и со всех ног помчался дальше. За стеной кто-то закричал. Выстрелы подбирались все ближе, Чаттен чувствовал горячее дыхание энергетических зарядов, но не мог остановиться, понимая, что в то же мгновение станет покойником. Он снова бежал, снова перекатывался по земле, и следом за ним несся кто-то еще, почти бесшумно, с невероятной скоростью и грацией дикой кошки. Это был Фарах.