А.Д.А.М. (СИ)

— Мы не могли сказать, документы подписали и…
— Да похуй на документы! — он вскочил. — Это моя жизнь! Моя настоящая жизнь! Я люблю его, Хлоя, дошло до тебя?! С самой первой встречи люблю! Я не сказал ему об этом, он вообще ничего не знал, он… он умер!
Разрыдался. Сел на корточки, зажал голову между коленей и закричал.
  
Глава 31
 
Смотрит на отца и не знает, что еще ему сказать. Угрожал ему, толкал, плакал, просил, унижался, готов был в ногах ползать, лишь бы он сказал, где Рён. Пришлось подписать бумаги, такой же договор о неразглашении, как те, которые подписали Тай и Хлоя. Только после этого отец заговорил.
— У него не было шансов. Я просто сделал то, что мог. — сказал он.
— Ты мне жизнь сломал.
— Наоборот. — отец обвел рукой кухню. — Кажется, сейчас у тебя все намного лучше, чем прежде. Он хорошо влияет на тебя.
— Где он сейчас?
— У «Бенома». Критичный сбой, полный рассинхрон, потеря памяти, пока обследовали его, нашли еще несколько проблем.
— Каких? — старается не замечать, что отец говорит о Рёне, как о неодушевленном предмете.
— Не знаю, как объяснить, чтобы ты понял.
— Я не тупой.
— Не сомневаюсь, ты же мой сын. — отец отпил чай. — Перед аварией с ним произошло какое-то эмоциональное потрясение и его сознание зафиксировалось на нем. Настолько, что эти эмоции подавляют все остальные.
— Нет, не понимаю. — он держится только благодаря препарату, который отец ему вколол.
— Что произошло перед аварией?
— Я поцеловал его. — стыдно. — Впервые.
— Умирая, он остро переживал этот момент и теперь его чувства к тебе настолько сильные, что перебивают остальные. Так понятнее?
— Частично.
— Не замечал за ним странностей?
— Он никогда не отвечает на звонки. И на сообщения. Перестал навещать мать.
— Потому что он ничего не чувствует к этим людям.
— Как это? Разве вы не скопировали его личность? Любовь к матери — это что-то важное, разве нет? Как он мог забыть об этом?
— Вот так. — отец пожал плечами. — Не забывай, что технология новая и далека от совершенства. Мы назвали проект «Адам».
— Вы серьезно?
— Мои коллеги решили, чт…
— Решили поиграть в Бога. Как удачно он вам подвернулся, правда? — он улыбается.
Конечно, ему не смешно, ему никак, он пуст внутри и хочет умереть. Улыбка — реакция на стресс, не иначе.
— Ты будешь слушать или я могу ехать?
— Давай.
— Сейчас он знает лишь то, — продолжил отец, — что любит тебя. Все остальное для него несущественно. Мать, Тай, друзья — он не чувствует к ним ровным счетом ничего. Только к тебе.
— Он знает, что он биомех?
— Он не биомех. И, нет, если узнает, что умер, скорее всего случится фатальный сбой.
— Не знает, что умер… — прошептал Зисс и снова захихикал. — Я как будто в сериал попал. Где камеры?
— Это важно. — отец попытался взять его за руку, но он резко одернул ладонь. — Если он узнает, что умер, эксперимент накроется, «Беном» потеряет деньги, а наши исследования откатятся на много лет назад. Люди готовы прощать ошибки другим людям, но не биомехам. Мы годами работали над тем, чтобы научиться создавать нейрослед. Адам полностью свободен в ментальном плане, способен принимать решения, чувствовать, даже любить, он…
— Он думает, что способен любить. А на самом деле?
— Ты недооцениваешь его. — отец выглядит оскорбленным. — Что делает человека человеком?
— Философия поперла…
— Нет, Ноэль, скажи мне. Где хранится наша личность? Что делает тебя тобой? — его глаза фанатично блестят. — Душа? Эфемерный сгусток, неосязаемая субстанция или твой разум, который хранит твои воспоминания, анализирует информацию, получаемую извне, раз…
— Я понял, разум. Ты считаешь, что человека человеком делает разум.
— Адам получил разум Рёна. Искусственный интеллект — устаревшее понятие. Мы способны скопировать личность человека, понимаешь? Это не шаг, это прыжок, прорыв! Мы переносим сознание на другой носитель, даем людям еще один шанс, как Рёну. Разве справедливо, что он погиб? Разве…
 
— Не надо! — он предупреждающе вскинул руку.
— Хорошо. Я знаю, что тебе больно, но посмотри на это с другой стороны. «Беном» подарил вам будущее.
— Но Рён все равно мертв. Тот Рён, который…
— Смотри шире! — воскликнул отец. — Это и есть Рён! Понимаешь? Давай, Ноэль, напряги мозги. Наш проект, «Адам» — это и есть Рён.
— Он не мог забыть о матери.
— Погрешность. — отец кивнул. — Сейчас это пытаются исправить.
— И что, каждый раз, когда что-то будет идти не так, я буду возить его в сервис? «Почините моего парня»? «Сделайте его более послушным»?
— Не утрируй. С ним это не сработает. Его настройка — это не эквалайзер покрутить, а сложная работа с нейроинтерфейсом. Мы не можем изменить его характер, только напомнить о том, что он забыл во время переноса. Ты же понимаешь, что даже его тело — это ювелирная работа биомехаников? Органы, выращенные в лабораториях, все собрано воедино, запущено, как…
— Чудовище Франкенштейна.
— Ты невыносим.
— То есть, вины ты вообще не чувствуешь, да? Я участвовал в твоем проклятом эксперименте против воли, а тебе плевать! А я-то думаю, почему ты такой добрый!
— В клуб я приходил до того, как случилась авария. — заметил отец.
— Да плевать. — ему хочется спать. — Он мертв, пап.
— Дай ему шанс, пожалуйста. Без тебя он сойдет с ума и…
— И вы потеряете деньги, я понял.
— Один шанс, Ноэль. Не ради меня или «Бенома», ради Рёна. Его чувства к тебе — не ложь, что бы ты ни думал.
— Когда вы вернете его? А что полиции скажете?
— Что нашли его где-нибудь в городе, потеря памяти, оставили, чтобы понаблюдать. Стандартная история. Через пару дней, думаю, можно будет вернуть его. Так что, я могу на тебя рассчитывать?
— А у меня есть выбор? — он встал. — Дверь за собой захлопни.
— Ты правда любишь его? — вдруг спросил отец.
— Теперь я не знаю, кто он и кто я. Что в моей жизни настоящее?
— Он настоящий, как ты не…
— До свидания. — он вышел из кухни и, шаркая ногами, пошел в спальню.
Умер.
Умер.
Умер.
Он умер.
На работу не вышел, весь день провел, курсируя от постели к балкону — нашел забытые отцом сигареты и решил приобщиться к очереди за новыми легкими. Курил, плакал, стряхивал пепел прямо на улицу. Если кто-то увидит — получит штраф, но какая разница, правда? Мелкий дождь попадает на балкон через открытое окно, вода оставляет подтеки на стенах, наверное, хозяйка квартиры будет не в восторге от этого.
Сидел на полу, лежал на полу, замерз, перебрался на матрас. Вспомнил его лицо, швырнул подушку в дальний угол, чтобы не чувствовать его запах. Даже пахнет как человек, надо же.
Никак не мог вспомнить его до аварии. Память хранит смутный образ, состоящий из одних эмоций, но ничего конкретного. В участке он показался ему неуклюжим и растерянным, а потом — ужасным снобом. Всегда испытывал слабость к красивым глазам, а у него они просто потрясающие. Были.
Усмехнулся. Вот это настоящий прорыв в биомедицине — смогли продублировать его до мелочей, начиная от растущих вниз ресниц, заканчивая татуировкой. Отличная работа, отец может гордиться своими коллегами, высший пилотаж.
Как такое вообще возможно? Когда человечество успело зайти так далеко? Ученые создали нового человека, повторили работу Творца, заставили биомеха потеть, плакать, стонать от удовольствия.
Блядь.
Каким он был на вкус? Отличался ли его запах от того, чем наделили его копию в исследовательском центре? Откуда они знали, как он выглядел, когда был счастлив?
Пытался вспомнить, какими были его губы в тот вечер, но не смог. Биомех думает, что любит его, делает вид, что чувствует что-то, но, на самом деле, обманывает сам себя. И его.
 
Оказывается, он лицемер. Думал, что относится к Нанико как к человеку, считал себя прогрессивным, топил за права биомехов, а теперь, оказавшись запертым с ним в одной квартире, испытывает ужас и отвращение.