Практика в академии (СИ)

- Я ведь даже никогда теперь не узнаю, какой она была, - первые, хоть и прерываемые всхлипами, слова за долгое время.
- Многие бы тебе в этом позавидовали, - внезапно иронично усмехнулся мужчина.
Икнула.
Не поняла?..
- Вы знали мою маму?!
- Знал, - продолжил в том же тоне король, - хотя большая часть людей предпочла бы ее не знать. - Я даже плакать перестала. Причем не столько от вскрывшейся информации, сколько от формы ее донесения. Король, тем временем, продолжил: – Хорошо, что ты все-таки больше в Ди Вальта пошла.
Еще раз икнула.
Плакать больше не хочется, хочется спросить:
- Моя мама была плохой?
- Ни в коем случае! Твоя мама была шилом в заднице окружающих.
В шоке смотрю на короля.
- Ик! – Все, что могу сказать по этому поводу.
Мужчина не выдержал и рассмеялся.
- Ты всегда икаешь, когда плачешь? – С теплой улыбкой спросил, вытирая большим пальцем левой руки слезинки с моих щек. Это было так приятно, что я предпочла не заметить, что слезинки быстро кончились, а вот рука на щеке осталась. И это я уж молчу про правую, крепко обвивающую мою талию, конечность.
- Нет, икаю я исключительно в вашем шокирующем присутствии, - не удержалась от ответа.
- Я настолько ошеломителен? – Одарил безупречной улыбкой.
- Сногсшибающе, я бы сказала, - хмуро буркнула.
- Не врите, Амели, я вас с ног не сшибал, - король улыбался так, что хотелось то ли треснуть, то ли… не будем думать про второй вариант.
- Откуда вы знали мою маму? – Требовательно вопросила.
Пусть не думает, что удастся увильнуть от объяснений!
- Ами, в этом нет ничего такого, логично предположить, что если я хорошо знаю твоего отца, то мог знать и маму.
Мгновенная догадка отдалась всепоглощающим холодом в груди.
- Только не говорите, что вы оба были в нее влюблены… - Я этого точно не выдержу.
- Боже упаси, - совершенно искренне воскликнул король.
Несколько мгновений смотрела на него, прищурившись. Интуиция менталиста молчала. Ну ладно, будем считать, что верю.
- Почему вы о ней такого мнения? – Еще более требовательно вопросила.
- Это трудно описать словами, Ами, - король, легко улыбаясь, заправил мне за ухо локон волос, выбившийся из безнадежно растрепанного хвоста на затылке, - скажем так, столь поразительной способности влипать в неприятности, я не видел ни разу за свою жизнь.
- Это мало что объясняет.
- Давай все объяснения оставим твоему отцу, хорошо? На всякий случай даю ему полный карт-бланш на рассказ и о моем участии в этой истории тоже.
Потупилась.
- Мне не хочется говорить об этом с профессором Ди Вальтом. Вообще с кем-либо говорить.
- Ами, давай, может, хотя бы без «профессора»? – Фыркнул король. – А что касается второй части, то ты определенно сейчас разговариваешь. Когда люди открывают рот и издают определенные звуки с целью донести некую осмысленную информацию – это называется «говорить», Ами.
Потупилась еще больше, проигнорировав очередную подколку.
- Я бы сейчас, конечно, мог рассказать, что он твой отец, и ты имеешь право и даже в некотором роде обязанность называть его иначе, но не буду.
- А что будете? – Сразу уточнила, слишком хорошо его зная.
- Буду давить на жалость. - Предельно честно ответил. – Ты только представь, одинокий как сыч человек внезапно узнает, что у него есть умничка-дочка от любимой, давно погибшей женщины, которую тот боготворил и тосковал по ней все эти годы. А тут, спустя столько лет, он обрел частичку своей любимой в лице их общего ребенка, да еще и какого ребенка! Девочки, которую он давно полюбил и принял как родную! Представила?
Шмыгнула носом.
- А теперь вообрази - после душещипательного объяснения и воссоединения семьи эта самая дочь внезапно обращается к нему не «папа» или, в крайнем случае, «отец», а «профессор». «Профессор», Ами! Не знаю как ты, а я бы страдал!
Не выдержала и хихикнула от нарочито пафосного тона мужчины.
- Прониклась? – Хитро вопросил.
- Нет, - исключительно назло весело ответила.
- Бесчувственное создание, - так же весело воскликнул король, выписывая длинными пальцами какие-то только ему ведомые узоры на моей щеке.
 
Внезапно почувствовала, что мне очень хорошо сейчас. И сердце вдруг забилось быстрее, словно знало что-то, что пока неведомо мне. А пальцы короля опускались все ниже и ниже, пока невесомо не коснулись невольно приоткрывшихся губ.
только не бомбите, пожалуйста))) Эрику изменять не будем, честно))
dtv19, Елена Зеленина, большое вам спасибо за награду и подарок! Неимоверно греет душу в этот холодный вечер) В честь вас завтра с утра будет несанкционированная продочка)
Судорожно вдохнула, словно желая вобрать в себя его прикосновение, а после, смутившись странного порыва, прикусила нижнюю губу, не в силах отстранится от его пальцев каким-то другим образом.
Пауза затягивалась.
Пальцы короля касались нежно и осторожно, не двигаясь, его взгляд не отрывался от моих губ, а я сама, обездвиженная яркостью ощущений, все никак не могла сообразить, как реагировать на то, название чему подбирать не хотелось.
Судорожный порыв и пальцы мужчины сменились жарким дыханием. Его губы замерли в миллиметре от моих, и все внутри перевернулось. Перевернулось на один единственный полюс – ближе к этому теплу, сильным рукам, нежным объятиям. Было тошно, невыносимо тошно от того, что он замер, что не посмел преодолеть то малое, что еще оставалось между нами, преодолев уже так много.
Или он давал выбор мне?
Но я не хочу ничего выбирать, не хочу думать и анализировать, я лишь хочу… его поцелуя. До сводящих от желания пальцев, до внутренней дрожи и ослабевших колен.
«Поцелуй же меня!» - Яркая, словно взрыв в ночной тишине, мысль вдарила по оголенным нервам, срывая вуаль дурмана с сознания. Рывок назад получился столь резким, что не будь я тренированным магом, опрокинулась бы навзничь вместе со стулом.
Капля использованной магии вернула способность осознанно двигаться, и я, восстановив равновесие, отъехала от стола и присевшего рядом мужчины как можно дальше. Руки и ноги дрожали, тело сковывал то жар, то холод, в голове царила звенящая пустота.
Я чуть не сотворила непоправимого. Я чуть САМА не поцеловала короля! Боги, как бы я смотрела после такого Эрику в глаза?! Отрезвляющую мысль затмило ожидание реакции короля. Он понял, как сильно мне хотелось его поцелуя? Что он понял? Понял ли вообще что-нибудь?
А можно мы как-то сличим версии?
Мужчина, какое-то время сидевший неподвижно, тем временем, встал, немного постоял, глядя в никуда, затем спокойно оправил сюртук и столь же спокойно, неспешным шагом, направился к своему столу.
- Продолжай работу, Амели, - произнес нейтральным тоном, не глядя на меня.
Из бесконечного, путанного клубка мыслей после этой фразы четко выделилась лишь одна.
Опять работать!
Афтор ушел в окоп, отстреливаться от фанатов Эрика))
Так получилось, что король стал первым, с кем я нашла в себе силы обсудить смерть мамы и мысль о том, что никогда ее не увижу. А потому его спокойная, ироничная позиция не могла довольно сильно на меня не повлиять. Его отношение к ее смерти, как к делу давно решенному, пережитому и не вызывающему сильной боли, отчасти невольно передалось и мне. В конце концов, мы же не страдаем по давно почившим историческим персонажам, смерти которых, не говоря уже о жизни, мы в силу молодости даже не застали. Воспринимать смерть мамы, наверное, стоит таким же образом. Просто такой человек был. И я постараюсь узнать о ней как можно больше, но увидеть никогда уже не смогу. И это нужно научиться принимать.
 
Такие размышления порождали пока еще едва уловимое, но все же желание обсудить все… с отцом. Король прав, пора учится называть его так хотя бы в мыслях. Лишней боли и потрясений мне не хотелось (а то, что они последуют никаких сомнений не вызывало), но оттягивать этот вопрос – только продлевать страдания, словно не позволять обработать кровоточащую рану.