Практика в академии (СИ)

- Хозяйка сама следила за кабинетом, не так ли? – Уточнила у слуги пару минут спустя.
- Да, а как вы это поняли? – Удивился тот.
Неопределенно пожала плечами. Скорее предположение, чем знание, озвученное под сиюминутным импульсом подтверждения - книги на полках стояли хоть и аккуратно, но беспорядочно, тогда как в классических домах аристократов традицией считается расставлять тома по определенной закономерности – содержанию, алфавиту, языку, хотя бы цвету. Да и во всей комнате прослеживался некоторый элемент небрежности, невнимательности к деталям. Мне, человеку противоположного склада, это сразу бросается в глаза.
Будто бы невзначай подошла к столу, оккупированному следователями. Не прогнали. Присмотрелась к бумагам на столе – кажется, какие-то истории болезней пациентов. А стопка-то внушительная. Вела какой-то свой учет во внерабочее время?
- Хозяйка часто брала домой рабочие документы? – Спросила слугу.
- Частенько. Что-то исследовала, придумывала, графики рисовала, - с гордостью и печалью ответил тот.
Так, Амели, не переживать, не смей, мы работаем.
Перевела взгляд на исписанные листочки, раскиданные дальше по столу, но тут вдруг взгляд снова случайно зацепился за верхнюю историю болезни. Дата поступления в госпиталь совпадала с началом года. Совпадение?
Не прикасаясь, магией подняла верхнюю историю. Вторая история тоже относилась к самому началу года. Просмотрела третью, четвертую… отсмотрев половину, пришлось признать, что истории действительно отсортированы по датам от более ранней к более поздней. Нет, это конечно, логично. Но насколько я знаю, во всех королевских больницах картотеки формируются по фамилиям, а не по датам. Значит, жертва отсортировала их сама. Это… не подозрительно, но стоит внимания, учитывая ее нелюбовь к перфекционизму.
Все-таки перевела взгляд на исписанные бумажки, уже отсмотренные следователями. Небольшой график на пол страницы по одной из осей отмечал даты. График явно был заполнен лишь на треть недавно закончившегося полугодия, но отметки соответствовали самым разным периодам. Последняя отмеченная дата и вовсе двадцать девятое июня. Присмотрелась к отметкам, пытаясь понять их смысл, а затем отыскала соответствующие истории болезни. Все они относились к фамилиям на первые несколько букв алфавита.
Что-то здесь не стыкуется. Или магисса просто поняла, что отмечать в разнобой неудобно и решила отсортировать список? Но ведь это глупо делать на трети пути, можно запутаться. В этот момент один из следователей выпустил из рук еще одну бумажку, в которой пытался найти смысл жизни, не иначе, и я увидела еще один незаконченный график, тоже подразумевающий использование дат. Жадно присмотрелась и, уже даже не обращаясь к историям, поняла – в этот раз отметки шли более логичным, аккуратным образом – по порядку. По датам.
Даже если вдруг поняла, что так удобнее, почему не закончила первый график? По смыслу они отличаются. Может, первый был не так важен?
- А вы встречали похожие записи прошлых лет? – Осторожно поинтересовалась у коллег, всерьез опасаясь, что меня проигнорируют. Пристаю тут, мешаю нормальным людям работать.
- Да, там, в нижнем ящике, - неопределенно махнул рукой один из следователей.
Ура! Почувствовала себя ребенком, которого допустили до новогодних подарков под елкой.
Ящик нашла быстро, документы оказалось найти сложнее, но тоже справилась. Вывод оказался ожидаемым, но не облегчающим цепочку рассуждений: первый незаконченный график присутствовал во всех предыдущих годах. Ерунда какая-то. И что это должно значить?
- Что-то нашла, Амели? – Вдруг обратился ко мне старший следователь.
- Да так… Ерунда. – С небольшой задержкой ответила, испугавшись, что мою находку сочтут слишком глупой. Еще и высмеивать начнут. В конце концов, действительно ерунда.
***
Во дворец возвращались уже за полночь. Усталые, ничего не нарывшие следователи и угрюмая я. Мысли о расследовании быстро испарялись из уставшей, снова переполненной впечатлениями головы, и возвращались к тому разговору в кабинете короля. На что он намекал? Не может же быть, чтобы… Или может? Наверное, если может, то Ди Вальт сейчас встретит меня во дворце, все объяснит, расскажет…
 
Переполненная тревогой, ожиданием и недушимой, глупой верой в чудо, я ждала. Ждала, когда карета проехала крепостную стену замка. Ждала, когда заспанный, встрепанный коллега помог выбраться из экипажа. Ждала, когда летела по коридорам дворца к своей комнате. И даже потом, еще несколько ночных часов ждала.
Вот только Ди Вальт не пришел.
Свернувшись калачиком под теплым одеялом, глотала противные, ненужные слезы. Не пришел и не пришел. Кому как не мне, магу, знать, что чудес на свете не бывает.
Да-да, у нас наконец-то утренняя продочка))
Глава 10
- Мила, не смей плакать из-за ерунды! – Воскликнула нянюшка, снова найдя зареванную меня в общей комнате под рваным, вонючим одеялом.
-Не еру-у-унда-а-а! – Проревела я, не позволяя старым, ослабшим рукам сдернуть с себя единственную защиту от всего мира.
- Ну как же не ерунда, маленькая, самое главное оно в жизни что? Что мы живы и здоровы. А в твоем случае еще и молоды не в меру!
Продолжаю горько рыдать.
- Вот ведь глупая ты девка, даром, что рыжая! – В сердцах проворчала нянюшка, якобы незаметно оттаскивая отброшенную к стене книжку в цветастой обложке.
- Не трогай! – Взвилась, высунувшись из-под одеяла.
- Ага! Вспомнишь солнце, вот и Лучик! – Разулыбалась беззубая бабка, прошепелявив любимую присказку.
- Я не Лучик, я тучка! – Насупилась, оттягивая на себя книгу.
- Ты посмотри в зеркальцо то на свои ясные глазки, рыжие кудряшки. Какая из тебя тучка! – Смеялась нянюшка, не отдавая.
- Ну отдай же! – Воскликнула, потянув сильнее, но не в полную силу, побоявшись повредить и без того разваливавшуюся обложку.
- Не отдам, - строго ответила старая женщина, - эти истории тебе только плохо делают.
- Неправда! Неправда!! – Кричала, снова заходясь слезами, испугавшись, что добрая нянюшка больше не принесет ни одной книжки.
- Правда-правда! Вот начитаешься про своих принцев и принцесс и плачешь потом ночами в подушку!
- И плачу! Хочу плакать и буду! Отдай книжку!
- Не отдам! Ты совсем забывать стала, как в реальности жить! Все о замках мечтаешь, магах своих, принцах всяких!
- И что в этом плохого?!
- А то! Что больно потом с небес спускаться кверху попой!
- А может я!..
- Не может! – Такой строгой и серьезной нянюшку я еще никогда не видела. – Ты сирота, Амели. Си-ро-та! Никому ты такая не нужна, ни принцам своим, ни герцогам! А уж маги и подавно не свяжутся! Прими свою судьбу, девочка, да не задирай нос! Нет в этом мире никакой значимости у твоей жизни!
- Неправда! Вот я вырасту и будет у меня принц, самый настоящий! На белом коне!
- Да какие ж принцы сейчас на конях ездят, у них порталы есть, – снова рассмеялась нянюшка, внезапно успокоившись.
- А мой будет на коне! – Шлепнула в гневе рукой по покрывалу, подняв тучу пыли.
- Может тебе сразу короля подавать, что ж ты так мелко, - посмеивалась старая женщина, притягивая меня к себе.
- Нет, короля не хочу, у них работы много, - подумав, серьезно ответила.
- Ох, бедовая ты моя бедовая, – пробормотала старушка, прижав меня к груди, привычно укачивая.
Той ночью мне приснился мой принц. Он приехал за мной прямо в приют, забрал меня, всех моих подруг, конечно же нянюшку, и еще Лиску и Даньку, потому что они хорошие, и отвез нас в самый настоящий замок, где жили мы долго и счастливо.
 
Впрочем, даже нянюшке я никогда бы не созналась, что вместо всяких там принцев, замков и коней, больше всего на свете, я бы хотела увидеть своих маму и папу. Кем бы они ни были.
Впрочем, и признаваться довольно скоро стало некому. Всего через пару месяцев после этого разговора старая нянюшка внезапно уволилась из родного приюта, бесследно исчезнув из моей жизни, забрав с собой добрые книжки и ласковые объятия. Тогда, обозлившись на весь мир, я совершила, пожалуй, самый безрассудный поступок в своей жизни. Окончательно поверив, что никому мы кроме своей настоящей семьи в этой жизни не нужны, в неполные двенадцать лет, я сбежала из приюта в свой родной город в наивной надежде отыскать следы своих родных. Лишь годы спустя я сначала догадалась, а после и разузнала, что никуда моя нянюшка на самом деле не уезжала и не увольнялась. Она просто умерла.