Очаровательная плутовка
«Пожалуй, этот Белден не так уж плох», — думала Билли, наблюдая за Флетчером, вальяжно развалившимся на другой стороне одеяла. Он рассеянно смотрел на насекомых, затеявших веселую игру вокруг его головы, и сейчас на его красивом лице не было той самодовольной усмешки, которая так выводила Билли из себя. К тому же он оказался неплохим попутчиком и приятным собеседником, по крайней мере насколько она могла судить, проведя рядом с ним полдня. Пока они ехали по бесконечным зеленым лугам, то поднимаясь на холм, то спускаясь вниз, он с ностальгией, но в то же время шутливо рассказывал о своих воспоминаниях детства, обрисовывал обычаи и нравы местных жителей. Ему, как и Билли, казалось, что в Англии, да, пожалуй, и во всем мире нет уголка прекрасней, чем милый сердцу Озерный край. Флетчер вспоминал, как забавлялись они с Бэком, пока тот не повредил ногу. Они носились по полям в поисках птичьих гнезд, охотились на голубей и диких кроликов, лазали по скалам, плавали на лодках, а зимой даже катались на коньках. Теперь это казалось идиллией, так же как и ее собственное детство, которое так трагически изменилось пять лет назад и окончательно погибло за три месяца до возвращения Флетчера. Билли тряхнула головой, отгоняя непрошеные грустные мысли, и изо всех сил снова постаралась сконцентрироваться на жужжащей пчеле.
— Билли! — Внезапное обращение Флетчера вернуло ее к реальности.
Она поспешно встала на колени, собирая остатки еды с одеяла.
— Билли, — снова прозвучал голос Флетчера, — как ты думаешь, мы могли бы стать друзьями?
Пожав плечами, она ответила:
— Я не знаю, возможно ли это сэр. Вы хозяин одного из богатейших поместий, а я всего лишь непутевый конюх.
Флетчер продолжал наблюдать за насекомыми, прищурив один глаз.
— Если вы простой конюх, господин Смит, то я — принц Англии!
Чувствуя, куда клонит Флетчер, Билли опустила глаза и отвернулась, надеясь, что ее молчание отобьет у него желание продолжать разговор. Надежда, конечно же, была абсолютно безосновательной. Бэк, или Винсент Мехью, или любой другой знакомый Флетчера, возможно, сказали бы:
— Простите мою настойчивость, так как я вижу, что вы не желаете продолжать беседу, но я чувствую, что вы определенно что-то скрываете, и я хотел бы знать что. Пожалуйста, поверьте, что мои вопросы вызваны одним лишь желанием помочь вам, а не праздным любопытством.
— Да, сэр, — протянула Билли, обдумывая, что она скажет в следующую минуту.
— Благодарю за откровенность. А теперь расскажите мне, неужели дома вам было настолько плохо, что пришлось убегать? — По настойчивому тону Флетчера было понятно, что он не намерен отступать. — Возможно, учитель латыни бил вас тростью или вам пришлось сбежать от злой мачехи, желавшей сжить вас со свету?
Билли обдумывала эти варианты, стараясь сочинить как можно более правдивую историю, чтобы объяснить этому надоедливому Флетчеру причины ее нахождения в Лейквью.
Нужно действовать очень осторожно, ведь, в отличие от старого вечно пьяного Хеджа, Флетчер легко сможет поймать ее на малейшей неточности. Ну что ж, господин Белден получит свою историю, ведь главного секрета раскрыть ему не удалось и он все еще думает, что имеет дело с проворным мальчуганом.
Билли невольно улыбнулась, но тут же постаралась придать лицу нарочито серьезное выражение. Этот зануда хочет интересную историю? Он ее получит!
— Все дело… все дело в моем брате, сэр. — Сказав это, она еще не знала, о чем будет говорить дальше, и импровизировала на ходу. — Мы сироты, сэр. Понимаете, наш отец умер прошлым летом. Джордж — слушатель в Оксфорде, он был вынужден оставить меня с компаньоном. Но платить компаньону для нас — непозволительная трата. Вот я и решил, что будет лучше найти место, где я смогу зарабатывать хоть какие-то деньги, пока Джордж не вернется и не сможет помогать.
— Вы поступили правильно, скрыв эту историю от мисс Белльвилль, ведь ее чувствительное сердце не вынесло бы такой ужасной правды! — прервал ее Флетчер.
«Особенно если бы поймала меня на лжи», — мысленно продолжила Билли.
— Да, сэр. Я даже иногда посылаю Джорджу немного денег, потому что нежно его люблю. Джордж так счастлив теперь! Его последнее письмо очень меня обрадовало. Он пишет, что встретил прекрасную девушку — дочь местного лавочника. Она красива и хорошо воспитана. Возможно, они скоро поженятся. Ах, как это будет прекрасно, ведь я смогу жить с ними! Но пока я обязан помогать Джорджу, ведь он лучший брат на свете! Это все, сэр, — закончила она историю и, весьма довольная собой, засунула в рот хрустящую корочку хлеба.
Флетчер слегка поднял бровь — он пытался поймать взгляд ее зеленых глаз, как будто желая проверить правдивость рассказа.
— Ваш брат настоящий счастливчик, господин Смит. Я горжусь знакомством с вами. Вы говорите, что даже посылаете ему деньги?
— Да, сэр, — тихо ответила Билли, чувствуя, что краснеет. Оставалось надеяться, что Флетчер расценит это как проявление скромности, а не чувства вины за очередную ложь. Она откусила кусок хлеба побольше, старясь забить рот так, чтобы невозможно было больше ничего сказать. Она зашла слишком далеко, сказав, что пересылает несуществующему Джорджу деньги.
— Скажите, а как ее зовут? — спросил вдруг Белден, ленивым движением отгоняя надоедливых насекомых.
От неожиданности Билли поперхнулась.
— «Как ее зовут?» Кого, сэр? — переспросила она.
— Невесту вашего брата, разумеется, — усмехнулся Флетчер, вызвав у Билли острое желание запихнуть в его горло проклятую хлебную корку, чтобы он задохнулся в страшных мучениях.
Черт его побери, он знал, как вывести ее на чистую воду, уже во второй раз он использовал этот простой, но безошибочно эффективный прием. Что ж, соврать еще раз и придумать подходящее имя было для нее парой пустяков, но она решила сменить тактику, чтобы на этот раз у него не осталось никаких сомнений в правдивости ее истории.
— Мне очень жаль, господин Белден. Вы правы, никакой невесты нет. — Прикрыв рот рукой, она со всей силы укусила тыльную сторону ладони, чтобы вызвать приступ настоящего рыдания.
— Вы поражаете меня, господин Смит. Скажите, а ваш счастливчик брат тоже не существует?
Билли опустила голову и уставилась на одеяло, надеясь, что любой мальчик на ее месте поступил бы именно так. Она напрягла все свои умственные способности, пытаясь найти достойный выход. Трясущимися пальцами она вытащила большой красный и не очень чистый платок из кармана бриджей и принялась шумно сморкаться.
— Нет никакого Джорджа, вы правы, сэр. Вернее, теперь уже нет для меня. Он убежал к морю, когда наш отец умер. Он говорил, что хочет убить Бони — человека, из-за которого умер отец. А еще Джордж убежал от кредиторов. Эти ужасные люди нагрянули к нам почти сразу после смерти папы. Они забрали все, даже мои любимые сапоги. О, это были отличные сапоги, сэр, — красные, с зелеными отворотами. Я очень их любил, но не представляю, кому, кроме меня, они могли бы пригодиться. После этого я должен был переехать к нашей дальней родственнице в Танбридж-Уэллс, но она совсем стара, и я был бы для нее тяжелейшей обузой. Я не мог сделать этого, поэтому убежал. Вы ведь не отправите меня назад, господин Белден? Моя тетушка наверняка заставит меня есть только кашу и будет ежедневно читать мне проповеди.
— Вы нарисовали мне страшную картину, господин Смит, хотя я, пожалуй, соглашусь, что большинство старых добрых тетушек не отличаются жизнелюбием. Проповеди могут быть ужасно вредны для пищеварения, — сказал Флетчер сочувственно. — Что ж, я подумаю над вашей просьбой. Но ведь ваша тетушка, должно быть, очень волнуется. Ведь вы еще слишком молоды для самостоятельной жизни.
Теперь Билли приняла воинствующий вид, пора было продемонстрировать Флетчеру, что он имел дело со взрослым человеком, а не с младенцем. Уже привычным Флетчеру образом она упрямо вздернула подбородок.
— Мне уже тринадцать, сэр. Я мужчина и могу сам о себе позаботиться. У меня было много приятелей моего возраста, которые по несколько лет прожили одни.