Сила и ярость Юга (СИ)
Знаешь ли, что такое раненое сердце?
Нету ему покоя, от боли никуда не деться…
Стонет и кровоточит от нанесённых ран,
Время его залечит, но там остаётся шрам.
Ясмин прикрыла глаза, слушая собственный голос. Чуть дрожащий в начале песни, тихой и медленной, он постепенно крепчал и набирал силу. Исчезло все остальное, осталась лишь рвущаяся из груди песня.
Ты знаешь, что-то не так! Стенаешь и ранишь других…
Это шрам, что нанёс тебе враг, чтоб держать тебя в узах своих,
Это Великий Дух — он себя в жертву принёс,
Чтобы раны твои исцелить, чтоб от шрамов освободить!
Ясмин сжала руки, с силой прижала локти к животу, и ощутила, как резонирует с миром ее голос, разливается звонкой, пронзительной до боли песней по залу, задевает всех слушателей.
Был ли когда-то жертвой колких и едких слов?
Они достигают цели и угашают любовь.
Знаешь ли ты поступки, что так трудно простить?
И друга, что тянет руки, не можешь благословить!
Если всё это знаешь, если ты всё испытал,
То запрети, чтоб дальше не продолжался шрам!
Жизни длинна дорога, чтобы дойти до конца
Силой своей ты должен сам сохранить себя.
Эту песню она никогда не исполняла прежде на публику. Но сейчас захотелось — плевать, что о ней подумают, она поёт не про них, а про него. Ясмин вложила в последние строки всю душу, выплеснула без остатка, и будто потоком энергии ее унесло в бесконечное ночное небо.
Прозвенели последние звуки банджо, мягко перебрал струны Иванс, тихонько стукнул по корпусу, и наступила тишина. Мгновение Ясмин так и стояла лицом к окну, не открывая глаз, а под ресницами вдруг ощутились слезы. В гостиной растерянно захлопали, сначала тихо, потом поддержали все собравшиеся. Ясмин поморгала, прогоняя влагу с глаз, и резко обернулась.
И успела поймать странное выражение глаз Вальдера. Он смотрел на неё так, будто во всем доме больше никого не осталось. Внимательно, с толикой задумчивости, удивления и… боли?
— Это было… здорово, Ясмин, — первым решился похвалить один из старых знакомых.
— Чудесно, — смахнула даже слезу тетушка Иллейв и тут же мельком оглянулась на Вальдера, оценил ли этот чужак их юное дарование. Или счел странной выходкой?
Похвалу поддержали большинство вокруг, просили спеть ещё, но Ясмин отказалась, и вскоре ее место заняла кирия ди Коста, полноватая жизнерадостная супруга местного кофейного барона.
Позже многим хотелось в этот вечер произвести впечатление на Вальдера, раз уж он был назначен из столицы. Кажется, все уже свыклись с той мыслью, что он новый хозяин Джосси, супруг Ясмин и одаренный особой магией колдун. Ведь она сама — Ясмин — признала его право. Он получил всё, что хотел. Закон, признание местной знати… ее саму.
Музыка стала быстрее, кто-то попросил начать танцы, и дамы с улыбками брали за руки своих мужчин. Вальдер оглядывал всех с интересом и, снова встретившись взглядом с Ясмин, вопросительно приподнял бровь.
Не он один ждал от неё этого шага. Женщины — по древнему обычаю — всегда начинали этот первый танец, выбирая себе любого приглянувшегося. И мужчина не имел право отказать.
Ясмин быстро оглянулась, раздумывая, не пригласить ли назло Вальдеру хотя бы… да хоть старика Кардьяна, с улыбкой стоящего у стены.
Но то ли что-то подействовало извне, то ли магическое влияние мужа, то ли… это всеобщее восхищение чужаком и ожидание заставило ее пройти через всю комнату, пройти мимо низко опустившей голову Ирты и стоящих рядом юношей и остановиться перед Вальдером.
— Я вижу, это ещё одна необычная традиция ваших земель, — сказал он ей тихо и с легкой улыбкой. — В этот раз не такая обидная.
Ясмин пытливо вгляделсь в его лицо, пытаясь понять, скрыта ли здесь новая провокация.
— Если в первый «танец Теа» девушка выбирает мужчину, он не имеет права ей отказать. Как не имеет права не оказать должного почтения. Ты должен встать на одно колено и принять мою руку, признавая власть богини, дарующий жизнь всему живому.
— У тебя будет всё моё почтение, моя богиня, — отозвался Вальдер серьезно и опустился на колено. Ясмин сощурилась: он талантливый актёр или действительно не врет.
Преодолев сопротивление, она едва коснулась ладонью его головы — волосы, уложенные наверх, были на удивление мягкими на ощупь — и Вальдер прикрыл глаза. Подчинившись музыке, ладонь Ясмин соскользнула вниз, но чужак тут же поймал ее и поднялся на ноги.
Приблизился и, не давая ей времени на размышления, взял за руки и плавно повёл в танце, легко повторяя движения других танцующих. Ясмин ещё хотела сохранить отстранённость, но это не удавалось. Вальдер вёл умело и просто. Уверенный шаг, сжатая в руке ладонь, наклон тела назад и легкий поворот.
Ясмин вспомнила, как однажды танцевала этот танец с Калхасом, ещё тогда, в период своей ответной влюблённости она однажды решилась пригласить его первая. Вспомнилось, как отчаянно краснели тогда щеки, когда доносились подначивания и смешки отца и его дружков. Она тогда только-только почувствовала себя девушкой, желанной девушкой. Но внимание взрослых мужчин против ожидаемого оказалось скорее обидным, чем вдохновляющим.
Ясмин очнулась, вспомнив с кем и как она сейчас танцует. Вальдер сильнее сжал ее ладонь в своей, возвращая в действительность. И она даже растерянно улыбнулась, когда он заставил ее закружиться, а потом поймал и чуть откинул назад на своей руке. Горячая его ладонь касалась оголенной спины и вызывала мурашки. Снова хотелось сопротивляться этому влиянию, казалось, он управляет каждым ее движением. И когда музыка наконец закончилась, Ясмин довольно резко вырвалась из объятий мужа.
Вальдер выпустил и низко склонил голову.
— Благодарю за танец, богиня, — ни грамма насмешки в голосе.
Он поднял лицо и неуловимо усмехнулся.
— Благодарю вас за внимание, дорогие гости. — Он повернулся ко всем в зале. — Был сердечно рад познакомится со всеми вами. Я даже не ожидал, что на ваших южных землях действительно такой горячий и душевный приём. — Вальдер прижал кулак к груди и быстро поклонился. — Прощу прощения, меня ждут несколько дел. Уверен, моя прекрасная супруга сумеет вас развлечь.
Что ж. Он будто разочарован, как резко она вырвалась после танца, ну и пусть. Она не обещала перемирия. В конце концов, без него наконец можно почувствовать себя свободней.
Но почувствовать свободней не удалось, и после часа довольно натянутого общения про плантации, сбор, продажи тростника и, конечно, неловкие разговоры о перевороте и магах во власти — высказанные сгоряча мысли дошли и до Ясмин — она довольно скомкано завершила званый вечер.
«Надо переодеться, снять наконец душное платье,» — она сосредоточилась на этой простой мысли и после минутного колебания отправилась наверх. Ясмин поднималась по ступенькам, бездумно скользя рукой по гладким перилам.
Зачем она вернулась в этот дом, где больше не чувствует себя… целостной? Думала, что станет снова хозяйкой, но так ли это?.. Почему все же не бежала с Рианом, почему не ищет свободу всеми возможными способами?
Что-то тянуло ее сюда, как будто и впрямь залипшую в паутине… бабочку. «Пусть будет бабочка, — усмехнулась Ясмин сама себе. — Лучше бабочка, чем глупая муха. Бабочка хотя бы красивая».
Проходя по второму этажу, она невольно заметила сидящего лицом к окну в кресле Вальдера. Он не видел ее: откинувшись назад, маг сцепил руки за головой и покачивался вперед-назад. Но когда Ясмин уже хотела уйти к себе, чтобы стащить дурацкое платье, как Вальдер вдруг заговорил, не оборачиваясь:
— Хочешь поговорить?
Ясмин тяжело вздохнула. Чувствовал её, даже не видя. Душу раздирали противоречивые чувства: казалось, она жаждет понять что-то о нём или о себе самой, и может, именно поэтому тянет к ненавистному чужаку. Нужно что-то осознать. Но это и пугало больше всего. Он враг ей, он унизил и подчинил, и заставляет вновь и вновь испытывать всё более мучительные эмоции. Ясмин тряхнула головой. Она никогда не боялась трудностей. И бегство от себя ничего не решит.