Письма Звёздному императору (СИ)

— Вовсе не обязательно. Можно немного пораньше. Лишь бы небо не затянулось облаками или туманом.
Девочка целый день вела себя совершенно примерно, как будто боялась спугнуть погоду, обещавшую оставаться сухой и ясной до самой ночи. Выполняла любые задания, не спорила, не упрямилась, помогала бабушке мыть посуду и полоть огород. И периодически возвращалась к отцу с безмолвным вопросом в глазах: ну, скоро? Нет? А когда?..
Он оттягивал время, думая, в каких выражениях объяснить малышке столь сложные вещи. Наконец решил: как получится, так и получится. Если что не поймет, додумает позже. Главное — создать в душе Ласси нужный образ, с которым ей, вероятно, будет легче прожить свою жизнь.
Поужинали они чуть раньше, нежели в обычные дни. И вместе отправились на ту сторону мыса, где начиналась заповедная зона, огороженная натянутой сеткой. Отец и дочь осторожно закрыли за собой тайный вход и прошли туда, где было совсем пустынно и дико. Маяк остался на носу окаменевшего ящера, перед глазами сияло вечерними отсветами море Валлойн, ограниченное едва видимыми мысами, а дальше в соленой дымке угадывался океан, повелитель накатывавших на Меннао приливов и отливов.
Они нашли удобный плоский камень, нагретый за день солнцем, постелили плащ, который прихватил с собой Лаон, и сели. Птицы, притихшие было при звуке шагов и шуршании веток, снова занялись приготовлениями к ночлегу. Кто-то из пернатых ссорился, кто-то хлопал крыльями, кто-то еще летал, пользуясь призрачным полусветом сумерек.
Резко усилились ароматы растений. Пахли, отдавая тепло, листья, травы, лишайники, перезревшие ягоды.
В небе, приобретавшем цвет глубокого ультрамарина, проступали огни.
— Небо смотрит на нас, мы — на небо, — философски заметил ребенок.
— Да, моя дорогая. Но мы его видим, а оно нас — нет.
— Почему?
 
— Мы слишком ничтожны по сравнению даже с самой малой планетой.
— Папа, а чем звезда отличается от планеты? Или это одно?
— Нет, Ласси. Звезда — это огненный шар. Настолько огромный, что мы и вообразить себе такое не сможем. Наше здешнее солнце Маир — звезда.
— Так она же совсем небольшая!
— Потому что она далеко. А другие такие же звезды еще дальше. Все эти точки на небе — невероятное множество солнц.
— А откуда в них берется огонь? Кто его зажигает?
— Никто. Он рождается и умирает вместе со звездой.
— И тогда они гаснут, как наш очаг, когда нет угля?
— Не совсем. Звезды напоследок взрываются. И сияют тогда ярче прежнего. Только не очень долго. Затем угасают.
— А планеты?
— Планеты не состоят из огня. А питаются огнем от звезды, которая рядом. Чем ближе, тем на планете жарче. Чем дальше, тем холоднее. Есть планеты совсем ледяные. Найти планету, где было бы хорошо и приятно, как нам здесь сейчас, очень трудно. Хотя во вселенной невероятное множество разных миров.
— Вселенная — это что?
— Это всё, что существует там, на видимом небе, и дальше, куда мы не можем достать нашим зрением и даже приборами.
— А если не видно, откуда мы знаем, что оно там есть?
— Потому что мы прилетели оттуда.
— Ты и я?!..
— Нет, Ласси! Наши дальние предки. Могущественные друзья принесли их сюда на космических кораблях и отдали им этот мир.
— Целиком?!
— Да. И землю, и реки, и горы, и океан, и всё прочее. Его долго искали и всё же нашли. Он похож на планету, с которой мы родом — Уйлоа.
— Ее видно отсюда?
— Нет, милая. Ни ее, ни звезду Ассоан, которая собралась умереть, погубив всё вокруг.
— И она уже умерла?
— Я не знаю. Вряд ли так скоро. Время звезд несоизмеримо с нашим временем. Только жить возле медленно умирающей звезды невозможно. Уйлоа, наша родина, точно погибла. Улетучился воздух. Потом, вероятно, испарилась вода. Не стало ни растений, ни животных, ни птиц.
— А у нас тут такое не может случиться?
— Нет. Наше здешнее солнце не старое. Оно будет светить еще целую вечность. Нам с тобой тревожить не о чем.
— Хорошо, что мы… наши предки… успели спастись.
— Не все, дорогая. Уцелели немногие.
— Почему?
 
— На Уйлоа не было космолетов, способных перемещаться в другие миры. Вернее, один такой корабль успели построить до начала всеобщего бедствия. Только он мог взять на борт лишь несколько сотен избранников. Предполагалось, что сам Император отправится на завоевание новой родины для уйлоанцев.
— И он улетел?
— Он погиб на Уйлоа. Его убили, решив, что он обманул весь народ и задумал спасти одного себя и своих приближенных, бросив всех остальных умирать. А корабль, называвшийся «Солла», умчался в неведомом направлении без его величества Уликена Последнего. Каких миров достиг тот единственный звездолет, мы не знаем. Однако многие верят, что где-то в невероятной дали отыскалась планета, пригодная для поселения. И на той планете, возможно, сейчас обитают потомки погибшего императора. Ведь на «Солле» находился его младший сын, принц Ульвен Киофар.
— Папа, а разве император — не здесь?
— Наше общественное устройство зовется империей, и в Уллинофароа есть Императорский дворец, Императорская библиотека, Императорский университет, Императорский музей и прочие подобные учреждения. Но самого императора на Лиенне нет.
— Как это?.. А зачем тогда ему всё — и дворец, и музей?
— Все мы верим, что там, за самыми дальними звездами, на другом краю вселенной, существует подлинный Император, имя которого нам неизвестно. Может быть, он зовется, как все его предшественники, Уликеном, а может быть, основал другую династию и принял новое имя. Поэтому на Лиенне его называют Звездным императором.
— Так он есть взаправду?
— Я думаю, где-то есть.
— И ты хочешь его найти?
— Скорее, он сам нас найдет в свое время.
— Когда?
— Не знаю, Ласси. Чудо может случиться в любой момент. Нужно всегда быть готовой принять его. И не сильно расстраиваться, если оно так и не произойдет в нашей жизни. Возможно, Звездного императора встретят лишь наши потомки.
— А если ему написать письмо и сказать, что тут его очень ждут?
— Напиши. Ты ведь немного умеешь писать? Я тебе помогу.
— Папа, стой, ты сам сказал, мы не знаем, где он!
— Но попробовать стоит. У меня есть знакомый инопланетянин. Я его попрошу отослать твое письмо в дальний космос.
— Правда?
— Только не огорчайся, не получив никакого ответа.
— Хорошо. Я завтра же напишу! У меня остался листок, только он помятый. Боюсь, Звездный император подумает, я неряха.
— Листок никуда не отправится, мы пошлем лишь картинку с буквами. Или просто слова.
— А зачем их тогда писать? Можно наговорить на вифон! Я умею жать кнопочки!
— Ты моя умница, — умилился Лаон, прижав к себе дочь.
Пока они разговаривали, стемнело. Россыпь звезд засияла всеми оттенками радуги. Лаон не очень хорошо смыслил в астрономии, но мог показать, где галактики, где темные скопления межзвездной пыли, где ближайшие к Лиенне созвездия…
Файя забеспокоилась из-за их столь длительного отсутствия и позвонила узнать, когда они вернутся: «Птичке нашей пора уже спать!». Про себя она промолчала, однако ведь Файя тоже ложилась рано, ибо вставала ни свет ни заря.
Сам Лаон в ту ночь очень долго не мог уснуть.
Он впервые задумался над простым вопросом: откуда взялась эта общая вера в Звездного императора, если никто не знал, куда делась «Солла»? Логично предположить, что в случае гибели уйлоанского звездолета не выжил никто, и больше нет во вселенной никаких потомков Уликена Последнего. А если «Солла» достигла подходящей для уйлоанцев планеты, то Межгалактический альянс должен был бы иметь о ней хотя бы какие-то сведения. Или всё-таки нет? Ведь не все обитаемые миры состоят в Альянсе. Уйлоа членом сообщества никогда не являлась. Императоры крайне настороженно относились к идее контакта с внешними цивилизациями. Поэтому все ресурсы планеты уходили на оборону от предполагаемого вторжения агрессивных инопланетян. Космические программы Уйлоа рассчитывались не на полеты к соседним мирам, а на строительство станций слежения за приближающейся армадой чужих кораблей, на орбитальные комплексы лазерных лучеметов, на запуски боевых ракет, поражавших любой неопознанный объект, способный упасть на Уйлоа, будь то беспилотный разведчик, пилотируемый звездолет или метеорит, на котором, впрочем, тоже могла быть скрыта шпионская аппаратура.