Шанс на смерть (СИ)
Мама, недолго думая, позвала меня в комнату, где находился отец. Они сидели вместе на диване и о чём-то напряжённо думали, попеременно переглядываясь друг на друга. Я села напротив них на свободное кресло и стала ждать, пока они хоть объяснят зачем позвали меня. Ждать долго не пришлось, они одновременно подняли на меня свои взгляды и решительно сказали:
— Нам нужно тебе кое-что рассказать…
Глава 3. Ощущение жизни
— Дочь, ты, наверное, уже заметила, что твой отец, немного… болен… Нет, даже не немного, он сильно болен… смертельно… — не зная, как лучше начать, сказала мне мама.
— Почему вы не сказали мне раньше…? Разве я чужой для вас человек? Почему вы пытались сделать вид, что всё хорошо, когда я и сама вижу, что всё не просто плохо, а отвратительно? До каких пор вы собирались скрывать это от меня? До тех пор, пока мне не придёт приглашение на поминки?!
— Понимаешь… это началось уже давно, около пяти лет назад, и мы думали, что ты ещё слишком мала и не знали, как эта новость на тебя повлияет… Потом ты уже пошла в старшую школу, а там экзамены и мы не хотели, чтобы ты отвлекалась на наши проблемы…
— «Наши проблемы» … Почему вы продолжаете говорить так, как будто бы меня это совершенно не касается? Я ведь ваша дочь… Ладно! Я понимаю, почему вы не сделали этого тогда, но почему не рассказали, когда я уже поступила?
— Мы были так рады, когда ты сдала вступительные экзамены, мы не хотели, чтобы ты переживала, — наконец вставил своё слово отец.
— А сейчас я как будто бы спокойна! Но почему мне нельзя было рассказать зимой, когда я приезжала?
— Мы боялись… — не успела закончить предложение мама, как отец болезненно захрипел и рухнул навзничь.
Мы оторопело взглянули на отца, но не успела я подбежать к телефону, чтобы уже второй раз вызвать скорую помощь, как неожиданно на пол упала и мама. Я незамедлительно набрала номер скорой и стала ждать… это не заняло больше пяти минут, но для меня они казались вечностью. Если в самом начале я не растерялась, то сейчас начался мой личный кошмар. Я не медик и понятия не имею, что нужно делать в таких ситуациях, да если бы и знала, вряд ли бы что-то изменилось… Для меня вид родителей, которые только что сидели напротив меня, разговаривали и ужасно нервничали, пытаясь объяснить мне что-то, но уже лежащие на шерстяном ковре неподвижно и, как мне казалось, бездыханно, заставлял меня сходить с ума. Я никогда не проявляла каких-либо эмоций по отношению к мертвецам, это казалось чем-то отдалённым и естественным одновременно, чем-то неизбежным и умиротворяющим. Но, оказавшись в такой ситуации, сковывающие меня чувства, не позволяли мне сдвинуться с места. И так я просидела эти пять минут в ожидании, не отводя взгляда от тел родителей, надеясь на лучшее…
Уже в больнице доктор рассказал мне, что отец был болен туберкулёзом на протяжении долгих лет и в любой момент мог попросту умереть. Не буду говорить об этом слишком много. Да и зачем, когда уже всё случилось? Да, отец умер еще тогда в квартире. Наверное, я должна чувствовать боль, тоску, горечь об утрате… но я совершенно опустошена. Мама в тот момент сильно перенервничала и у неё случился сердечный приступ. Сейчас она находится в реанимации, и врачи делают всё, что в их силах, но на лучшее я уже не надеюсь. Все чувства, будто бы смешавшись, приобрели совершенно непонятную и чуждую для меня форму, которая застряла внутри меня и мешала сделать даже один маленький вдох. С этими мыслями я заснула, сидя на лавочке в зоне ожидания.
Когда же проснулась, доктор уже сидел рядом со мной.
— Что-то не так, доктор? — спросила безжизненным, совершенно опустошённым, хриплым голосом я.
— Мне жаль, мы пытались сделать всё возможное, но к сожалению…
— Я понимаю, — перебила его я, — не продолжайте. Я, пожалуй, пойду, вы не против?
— Конечно, идите, вам сейчас нужно отдохнуть, вы выглядите неважно…
— Я в порядке, до свидания.
Уходила из больницы я настолько быстро, насколько это было возможно. В конце коридора, когда я уже почти вышла за пределы здания, я увидела зеркало. В нём отразилась девушка, совершенно непохожая на меня. У неё была мертвенно-бледная кожа, синие круги под глазами, пересохшие губы и стеклянные глаза, будто бы кукольные, хотя, кажется, именно такие глаза я видела каждый день в своём отражении… И только тогда, когда я, наконец, покинула больницу, я ощутила тошнотворное чувство, которое не могла описать словами, то ли это была боль, то ли отчаяние или вовсе растерянность, а на моих глазах выступили слёзы. Никогда в жизни я не чувствовала себя настолько… живой?
Глава 4. Тик-так
Чернильные пятна на окнах
Дождём проливались на стёкла,
Трава уж вся здесь поблёкла,
А я всё стою у порога.
У порога калитки чернильной,
У могилы фамильной.
Пропахло тут сильно всё гнилью,
Да мокрою пылью.
Закопаны в землю два гроба,
И слышен оттуда лишь шёпот,
А шёпот тот тихо-тихо так шепчет
Мне в ухо «тик-так» …
Глава 5. Лечебная боль
После похорон для нас наступил не менее выматывающий период. Мой младший брат по решению суда был определён под опеку к нашему старшему брату. И это не удивительно. Ведь младший был ещё не совершеннолетним, а у старшего имелась жена и парочка малолетних детей. А я… Ремонт в общежитии был продлён практически на месяц и мне пришлось остаться у родителей, если всё ещё можно так говорить…
Целый день я старалась проводить вне дома. Куда только не ходила, от музея и библиотеки до обычных парков и скверов, в которых я могла сидеть часами.
Было бы логично остаться на какое-то время у старшего брата, но он жил со своей семьёй в другом городе, да и не хотелось бы их смущать своим присутствием.
Каждый раз, когда я возвращаюсь домой, я задаюсь одним и тем же вопросом: «Что значит быть живым?». Знаете, я так и не смогла найти правильный ответ на этот вопрос. Каждый день я просыпаюсь совершенно разгромленной, ещё вчера мне казалось, что я уже очень близка к ответу, но всё было тщетно. Постепенно мой мир стал сокращаться и уменьшился до пределов кровати. Мир, всё так и оставался серым и унылым, но казалось, что он уже никогда не сможет, даже на самую малость, приобрести хоть какой-нибудь цвет. Казалось бы, что может быть хуже? Но в итоге, это привело лишь к тому, что я начала резаться. Это не было актом привлечения к себе внимания (да и кого я смогу этим привлечь) или попыткой самоубийства. Я лишь хотела почувствовать боль… Хотела почувствовать себя настоящей!
Да, я не нашла лучшего решения для того, чтобы узнать, что значит чувствовать себя живым. А живая ли я вообще? Боль — универсальный источник того, что может помочь узнать насколько ты вменяем, она всегда поможет заглушить душевную боль и всегда сможет помочь почувствовать, что ты — это ты.
Глава 6. Не помню…
Не помню тот момент, когда я умерла.
Я, как и всегда, прогуливалась в парке, когда мельком увидела девочку, на вид ей было около семи лет. Меня привлекло не столько то, что она была одна, сколько её невозмутимость, когда ей пытались предложить помощь мимо проходящие люди, а их было достаточно много; это могло выглядеть так, будто бы она потерялась, отбившись от родителей, но она не обращала никакого внимание на них и продолжала идти вперёд, хотя ей было явно тяжело из-за большого рюкзака, который был на ней, о чём свидетельствовала её неуклюжая, шатающаяся походка.
Девчонка никогда не поднимала головы и тихо шла вперёд. Но, в один момент, рюкзак с грохотом повалился на пол, а она подняла свои глаза и наши взгляды встретились. Её взгляд… он был пустым, словно бы и не живой совсем, такой же… как и у меня… Она смотрела на меня около минуты, пленяя и успокаивая, будто бы на меня смотрел ангел, который точно знает, что будет следом и заставляет забыться в небытие.