Вальс с медведем (СИ)
— Слишком дальняя дорога.
Если посадить ящерицу в крепкую коробку или ящик… предварительно проделав отверстия для вентиляции… то можно пронести её через портал. Телепортация на животных не особо влияла, скорее их пугал чересчур яркого света и дезориентировал сам переход — непонятно ведь, почему их тащат в какой-то слепящий белый овал.
— Их придётся на Еловое озеро отдавать — тоже путь не самый ближний, — Леда явно не желала упускать возможности пристроить хоть кого-то из выводка уже сейчас. — Или вовсе на Ледяную реку. И так держу половину на почте, а остальных дома, потому что в этом возрасте они больно юркими становятся, не всегда углядишь. Когда похолодает и туманы опустятся, будет полегче, они в этот сезон вялые, тихие, но после уже точно придётся отдавать.
Когиана сильнее упёрлась в корсаж хозяйки, будто пытаясь оттолкнуть её от себя, поскребла коготками, цепляясь за рукава блузки, и русалка перевела взгляд с оборотня на Арнетти.
— Берёте? Смотрите, вы ей нравитесь, а коли так, то поладите быстро. Коги легко обучаются простым командам, они очень верные…
— Это же ящерица, — Бернар на секунду возвёл глаза к белёному потолку.
— Ох уж это извечное превосходство теплокровных, бескрайнее как Изначальный океан, — состроила гримасу Леда.
И выражение шипастой зелёной мордочки казалось таким умоляющим…
Нельзя очеловечивать животных, хоть теплокровных, хоть хладнокровных, нельзя! Они звери, не оборотни с человеческим разумом и чувствами, и ощущают всё иначе, но…
Но как тут устоять, когда ящерка в открытую рвётся не к кому-то там, а к тебе?
— Бернар, пожалуйста, можно я её возьму? — попросила Арнетти. — Она побудет со мной, пока Юлисса не приедет… или не прилетит… а потом я заберу её с собой. Я буду за ней ухаживать и присматривать, она вам совсем не помешает, мамой клянусь… ой, простите! Честное слово, говорю, обещаю.
— И куда вы её заберёте — в Агатовую чайку?
— Домой. В Чайке я гощу иногда, но живу в… другом городе.
А если спросить Ройса, он сможет подсказать что дельное по уходу за когианой? Или поскольку это всего лишь ящерица, не нежить, то и внимания ловца не стоит?
Ладно, на месте разберётся.
— Ну пожалуйста! — Арнетти даже попробовала сделать максимально умоляющие глаза как у того персонажа из мультика.
— Арнетти…
— Пожалуйста-пожалуйста!
Бернар пристально посмотрел на Арнетти.
Затем на Леду, прячущую улыбку в подрагивающих уголках губ.
На ящерку, рвущуюся из русалочьих рук.
Снова на Арнетти.
На ящерицу.
И опять на Арнетти.
— Хорошо, — помедлив, выдал неохотно.
— Спасибо, спасибо, спасибо! — Арнетти поскорее забрала когиану из рук Леды. — Вы не пожалеете.
— Я уже жалею, — вздохнул Бернар, глядя на ящерицу с каким-то мрачным смирением с неизбежным.
Арнетти задержалась на почте, расспрашивая русалку о уходе и кормлении. Попросила ненужную чистую бумажку и, ссадив когиану на стойку, записала самое важное. Затем спрятала бумажку в карман юбки, сердечно поблагодарила Леду и вместе с Бернаром отправилась в обратный путь. По дороге начала прикидывать, как лучше следить за ящерицей в доме медведей, чтобы она действительно никому не помешала, и как размещать её в типовой двухкомнатной квартире с двумя взрослыми людьми и котом. Когиана шла быстрее и бодрее, чем раньше, словно желала оказаться как можно дальше от сверкающей в лучах солнца озерной глади, зато шаг Арнетти замедлился. Дурацкие неудобные туфли напомнили о себе как-то слишком уж резко и сразу, Арнетти начала прихрамывать на обе ноги по очереди. Морщилась и кривилась, но когда Бернар оборачивался, присматривался повнимательнее, торопливо натягивала на лицо вымученную улыбку и пыталась скрыть хромоту.
Сама виновата, никто не заставлял лично отводить когиану на озеро, тем более зная распрекрасно, что подходящей обуви нет. А теперь мучает такое ощущение нехорошее, будто трёт во всех возможных местах одновременно.
Когда по сторонам начали появляться дома оборотней, Бернар остановился и развернулся к Арнетти. Она тоже замерла и только ящерица продолжила идти как ни в чём не бывало. Дошла до ног Бернара и лишь тогда остановилась. Обнюхала обшлага штанин, издала короткий неясный звук и задрала голову, с на редкость презрительным видом изучая оборотня. Он наклонился, одной рукой отодвинул когиану с дороги и шагнул к Арнетти.
— Что же вы сразу-то не сказали? — Бернар обвиняюще посмотрел на туфли.
— О чём не сказала? — на всякий случай Арнетти предприняла попытку уйти в несознанку.
— Что обувь вам не по ноге.
— Другой всё равно нет.
— И вы проделали в ней такой путь.
— Ну если другой нет?
Бернар укоризненно покачал головой, огляделся, взял Арнетти за руку и свернул на одну из боковых тропок, ведущих к домам. Когиана дёрнула хвостом и поспешила за ними.
— Куда мы?
— Заглянем к соседям.
Часть 18
— К каким соседям?
— Хорошим.
Исчерпывающий ответ, да. Особенно в свете очевидного факта, что все жители острова считали себя соседями по отношению друг к другу.
Тропинка вывела на полянку, заменявшую здесь двор, где располагался одноэтажный дом на сваях. Курятника не видно, то ли скрыт от глаз, то ли вовсе нет, зато огород большой, раскинулся до самой кромки леса, и даже цветущий палисадник пестрел и благоухал под окнами дома. Бернар, прихрамывающая Арнетти и семенящая ящерица пересекли полянку, поднялись на террасу. Лестницу когиана преодолела с завидной лёгкостью, ловко перепрыгивая со ступеньки на ступеньку, хотя Арнетти всегда казалось, что вне родной стихии ящерки таких размеров несколько медлительны и неповоротливы. Под навесом, в стороне от парадного входа, стояли два стула с вышитыми подушечками и столик, и когиана целеустремлённо направилась туда, что-то вынюхивая и топорща шипы на голове. Бернар постучал, за дверью послышались шаги и шорохи, и створка распахнулась.
— А-а, Бернар! — обрадовалась гостю открывшая дверь женщина почтенных лет, в тёмно-синем платье с белым передником. — Славного тебе денёчка!
— И тебе, Белла.
— Здравствуйте, — поздоровалась Арнетти, стараясь незаметно натянуть верёвочный поводок, пока когиана не залезла куда не надо.
— Арнетти, наша гостья с большой земли. Белла, медведица и наша травница.
— Слыхала, слыхала, — женщина склонила темноволосую, с проседью голову и отступила, пропуская гостей в дом. — Тут уж многие слыхали о твоей, Бернар, гостье.
Вот уж в чём Арнетти не сомневалась ни капли!
— А почему бы не слыхать? Слух у всех хороший, — оборотень одарил Арнетти понимающей мимолётной улыбкой, взял под локоть и помог проковылять внутрь.
И развлечений никаких. Как тут не разнести по всему острову этакую новость беспрецедентную?
— Погляди-ка, какая красавица! — ахнула Белла, присмотревшись к визитёрше. — Ладная да справная.
Кажется, будет это самый оригинальный комплимент из всех, что когда-либо выпадали на долю Арнетти.
Внутренняя обстановка не сильно отличалась от дома Бернара, разве что помещения поменьше, и хозяйская спальня находилась тут же, на первом этаже. Арнетти дёрнула поводок, и ящерица явно без восторга переступила порог. Белла только руками всплеснула при виде когианы.
— Ох ты ж, коги! Твоя, Бернар?
— Нет.
— Моя, — поправила Арнетти, опускаясь на предложенный Бернаром стул возле неразожжённого очага.
— Леда с почты отдала, — пояснил оборотень. — У неё полный выводок, вот и пристраивает.
— И сама к тебе пошла, коги-то? — удивилась Белла и широко, добродушно улыбнулась, глядя, как ящерица, добравшись до стула, пытается залезть на колени Арнетти. — Говорят, если коги по доброй воле к человеку идёт, то это к счастью.
— К счастью для кого? — иронично уточнил Бернар.
— Для человека.
— А я подумал было, что для ящерицы.
— Я её домой заберу. К себе домой, я имею в виду, — добавила Арнетти во избежание разночтений.