Сержио (СИ)

Воспоминания текли ласковой, тихой рекой. На сердце потеплело. Я при первой встрече понял, что Аннушка — моя вторая половина. Лучшая половина. Поженились, Анна подарила мне двоих прекрасных детей: старшую дочку Лену и сына Костю. Именно таких, как и мечтал. На службе по-прежнему все ладилось. Отслужил на командных должностях, потом перешел на штабные. Дослужился до полковника. Не сразу смог поверить, что получил это звание просто за хорошую службу, не давая никому взяток и не расцеловывая вельможные задницы. Я был удовлетворен своей жизнью! С удовольствием ходил на службу и с удовольствием шел домой. Что еще надо? А потом случилось это… Черная волна снова накрыла с головой. Привычно сдавило сердце, в глазах потемнело. Глухим голосом подозвал официантку и попросил принести графинчик водки. Стараясь не обращать внимания на ее обеспокоенные взгляды, набулькал себе в пивной бокал на три пальца и быстро опрокинул. Не полегчало.
Этот звонок тогда перевернул все. В тот день проводил штабную тренировку, когда позвонил телефон. Такой голос у жены я никогда не слышал и такого черного дня у меня не было ни до, ни после. Моего пятилетнего сына, моего Костика парализовало… Мы сделали все, что могли. Была и заграница, и Москва, лучшие местные врачи. На ноги сына поставили, и он стал ходить. Но диагноз просто уничтожал. Неизлечимое заболевание периферийной нервной системы. Скоро ушли из жизни родители. Дедушек и бабушек к этому времени уже тоже не было. Уже дошел до того, что обратился к психиатру в окружном военном госпитале. Подумать о таком никогда не мог! Но нескончаемая бессонница со всем сопутствующим «букетом» меня тогда уже почти доконала. Эта трагедия изменила жизнь нашей семьи. Как будто выключили цвет. Жизнь стала черно-белой. На все стало наплевать. Не было желания ни на что. Уволился из армии. Устроился на гражданке и был на хорошем счету, но уволился и оттуда. Не мог заставить себя что-либо делать. Не мог надолго сосредоточиться. Смысл жизни был потерян. Скорее всего, это можно назвать малодушием, но, что есть, то есть. Ни строчки из прожитого не вычеркнешь.
Потом от меня как-то отдалилась дочь. Но, слава Богу, встретила хорошего человека, как ни странно — американца, и вышла замуж. Через некоторое время она позвонила и сказала, что может организовать качественное лечение и медицинский уход за Костей в США. Аня улетела с сыном, а я остался. Почему? Почему мои любимые люди там, а я здесь? Одна из причин — подстраховка на случай, если родным придется возвращаться домой. Черт, как же мне было хреново! Выплеснул остатки из графина в бокал. Опрокинул его и даже не почувствовал крепости. Пора уходить…
Рассчитался и вышел на улицу. Стылый ветер сразу качнул меня к центральной площади. Но нет, мне надо в другую сторону. Чуть наклонившись вперед, пошел в сторону дома. Надо пройти всего два квартала в сторону Амура, потом через двор и на месте. Я шел не спеша, алкоголь почти сразу выветрился из организма. Мимо куда-то спешили люди, мигали неоновые огни реклам и вывесок многочисленных салонов и магазинов. Никому до меня не было дела. И это вполне устраивало. Вот и пора сворачивать к дому.
Свернул во двор. Здесь было темно. Довольно густо засаженный деревьями и кустами двор освещался только из окон его дома. Ну, сейчас в подъезд, на четвертый этаж, ванна и в люлю… Стоп! Что-то не так. У детской горки стояли трое парней, один прижал к горке какого-то очень прилично одетого старика, двое были рядом и явно были с ним заодно. На выход со двора опасливо оглядываясь, быстрым шагом удалялись двое молодых мужчин. Я досадливо сплюнул. Обычная картина, которую привык видеть с начала девяностых. Ну что, а нам дуракам меняться не пристало? Я устало побрел к детской горке. Мля! А у деда нож приставлен к горлу! Быстро осмотрелся. Двор, как назло, был пуст, и в окнах никого не было видно. Все три парня были лет по 18, довольно крепкие на вид. Один, что держал нож, был сухощавым, а двое — с явным лишним весом. Мордатые и уже с пивным животиком. Ну да все равно…
 
— Эй! Молодежь! Железку убрали по-быстрому и дуйте по домам. А то мамка заругает.
Гопари удивленно вытаращились. Первым «оттаял» один из толстых:
— Че? Ты че, рамсы попутал, очкарик?! Пи@#$й отсюда, пока можешь. Не, ну вы видели! Ох@#л ваще.
Ну, да. Молодой офицер, имеющий навыки рукопашного боя, спортсмен — КМС СССР, остался где-то там, в прошлом. В том времени, когда я искренне считал, что ни одна болячка ко мне пристать не может в принципе. Тогда у этих троих парней шансов против меня было бы немного. Сейчас перед ними стоял почти пятидесятилетний, темноволосый, с проседью мужик, ста восьмидесяти двух сантиметров роста, близорукий, с травмированным позвоночником и небольшим набором переломов. С никакой дыхалкой и лишним весом. Пускай, и не таким заметным, но все же. Ну, а что это меняет? Убрал очки в боковой карман, в сумерках стало намного хуже ориентироваться и определять дистанцию. Я это конечно знал, но выбора все равно не было.
— Пацаны, не создавайте себе проблем. Дуйте по домам, потом еще спасибо мне скажите.
— Да ты че, козел? — взвился худой. — Пацаны, ну-ка, поучите придурка.
Два его напарника немного разошлись и стали с двух сторон ко мне приближаться. Расклад был не очень, но надо постараться. Быстро шагнув навстречу правому мордовороту, сымитировал замах рукой и, когда соперник начал закрываться, врезал ботинком под коленную чашечку. Гопник дико взвыл на весь двор и повалился в кусты. Быстро развернулся ко второму, но, еле успел отклонить голову от бокового удара. И отпрыгнул назад.
— Вы что, @#$%! Какого-то, @#$&, очкарика не можете уработать!? — заорал худой. — Я вас, @#$&, сам сейчас уделаю, уроды, @#$&!
Худой смачно ударил старика в живот невооруженной рукой и кинулся ко мне. Я сосредоточился на худом, махающим передо мной ножом. Слева заходил мордатый, а второй жирдяй благим матом орал в кустах. Видно получилось не слабо повредить колено. Вот, наконец, удачный момент и я поймал худого на прием. Рычаг руки наружу и худой начинает визжать от боли, но тут сильный удар прилетает мне в голову, и я выпускаю руку худого. Еще один мощный удар опрокидывает меня на землю. Быстро попытался встать. Я прекрасно знал, что те времена, когда лежачего не били и дрались один на один, ушли в прошлое вместе с моим детством. Но тут уже от худого гопника прилетает удар с ноги в голову и у меня в глазах кто-то выключает свет…
— Сергей Петрович… Сергей Петрович, вы меня слышите?
Какой-то назойливый голос настойчиво бубнил прямо в ухо. А прямо через сомкнутые веки вовсю пробивались солнечные лучи.
— Сергей Петрович, ну я же вижу, что вы меня слышите….
Я разлепил пересохшие губы:
— Слышу, конечно, тут не захочешь, а услышишь. Это пыточная?
— Хмм… Скорее, наоборот. Но то, что вы шутите, уже хорошо!
С трудом разлепил глаза. Голова слегка кружилась, а во рту был неприятный привкус. Я находился в больничной палате, вполне приличной. Одноместной! Рядом с кроватью стоял доктор, по виду мой ровесник, и медсестра. Настолько сексуального вида, что я даже оторопел.
— Здравствуйте, Сергей Петрович! Вы находитесь в 301 Окружном военном госпитале. Меня зовут Арсений Павлович. Я — ваш лечащий врач, это — ваша медсестра Татьяна. Как мы себя чувствуем?
 
— Здравствуйте, доктор. Чувствуем, как участник реалити-шоу.
— Почему? — брови доктора выстроили аккуратный домик под шапочкой.
— Да вот потому, — я обвел глазами палату и остановился на медсестре.
Татьяна поправила руками свою прическу и края ее коротенького халатика послушно поползли вверх. Я громко сглотнул.
— Что-то, в горле пересохло, — просипел я.
Таня тихо хихикнула.
— Нет, ну что вы. Никакого шоу. Так как вы себя чувствуете?
— Нормально, доктор. Только голова немного кружится.