Завод войны

Он кричал, пока что–то извивающееся не заткнуло ему рот, дополнив мучения удушьем — и не было этой агонии конца.
  
Свёрл
 
Свёрл, управлявший У-пространственным двигателем непосредственно через ИИ-компонент своего разума, вывел дредноут в реал с уже включенными силовыми полями и орудиями, готовыми к немедленному бою. Он собирал и сортировал поступавшие с корабельных сенсоров данные на скоростях ИИ — и уже через пару секунд узнал, что Цворна тут нет, что информация со спутника была ложной и ввела их в заблуждение, сбив с пути.
— Ретранслятор, — объявил он.
— Цворн — прадор, но он не глуп, — откликнулся Бсорол.
— Зависит от того, что считать глупостью, — вмешался его брат Бсектил.
Свёрл удивился. Интересно, этому подтруниванию они научились, приобретя новые форсы, или умели шутить всегда, только не так очевидно? Вот, например, эти первенцы, которые, по решению отца раньше прочих получили усилители. Он должен был помнить, что их сознание не статично, как у боевых дронов, камикадзе или корабельных разумов. Они — живые существа, рабы феромонов, насильно удерживаемые Свёрлом в состоянии неизменного отрочества более века — что на восемьдесят лет дольше обычного, поскольку отцы–капитаны по традиции убивают и заменяют своих первенцев каждые двадцать лет. Бсорол и Бсектил были очень стары, и нет причин полагать, что все эти годы они не продолжали учиться. В сущности, они сейчас старше многих отцов–капитанов Королевства.
— Похоже, — заметил он, — что вы, получив форсы, считаете свои обычные обязанности не слишком обременительными и находите время на то, чтобы размышлять, а также обсуждать то, что не попадает в сферу вашей компетенции. Поэтому у меня для вас еще одно задание.
— Да, отец, — кротко согласился Бсектил.
Бсорол же — что не укрылось от внимания Свёрла — воздвиг в усилителях ментальную защиту. Несколько десятилетий назад, когда возникли проблемы с автоматическим насыщением пищи замедлителями роста, Бсорол подступил очень близко к трансформации во взрослого, и Свёрл не раз замечал, что у него чуточку больше свободы воли, чем у брата.
Свёрл послал на оба их форса схемы комплекса с обозначением мест хранения запасов кристаллов государственных ИИ, а также непосредственные приказы каждому.
— Ты хочешь дать кристаллы и боевым дронам, — возмутился Бсорол.
— Это совсем другое, — ответил Свёрл. — Ваши усилители содержат кристаллы ИИ и, как сказал бы Эрроусмит, подтягивают вас, потому что вы уже обладаете обширными умственными способностями. Их же подобные усилители поднимут не выше уровня вычислителей суб-ИИ.
— И тем не менее… — буркнул Бросол.
— К тому же дроны просто неспособны к неповиновению, — добавил Свёрл, — а тебе это качество, как я склонен думать, вполне доступно. Выполняй приказы, Бсорол.
— Да, отец, — ответил древний первенец.
Тон Бсорола показался Свёрлу раздраженным — хотя с чего бы? Он проследил за перемещением первенцев от двух биобаллистических пушек, к которым они были приписаны, до указанного склада. Он внимательно наблюдал, как они отсчитывают нужное количество кристаллов, адаптеров и переходников, а потом направляются к хранилищу дронов. За Бсоролом он следил особенно пристально, поскольку понимал, что тот вполне способен прихватить кое–какие компоненты для себя лично и, выкроив момент, когда отец–капитан отвернется, приспособить их, прибегнув к автохирургии. В хранилище первенцы разобрали четырех дронов и начали встраивать кристаллы. Возможно, в плане безопасности идея «подтянуть» детей была не слишком хороша, но Свёрл ощущал растущее отвращение к абсолютному контролю над ними. Отвращение и скуку. Теперь он находил их интересными — из–за того ли, что становился больше человеком, или больше ИИ, или просто груз унылых прожитых лет давил слишком сильно?
Теперь Свёрл переключил внимание на спутник–ретранслятор. Цворн разместил его на маленьком, затерянном в космосе астероиде, состоящем в основном изо льда и естественного вспененного камня. ИИ-компонент Свёрла, проведя глубокое сканирование и работая с траффиком сигнала ретранслятора, уже получил кое–какие результаты. Нужно будет послать одного из детей или робота, чтобы подключиться к спутнику непосредственно и отследить прием. Возможно, это сделает Бсектил…
 
— Щелк да щелк, — произнес кто–то.
Долю секунды Свёрл думал, что это — атака, и успел включить все защитные системы. Он узнал У-пространственный канал и ментальный профиль, но уже не ожидал услышать что–нибудь по этой линии. Однако, похоже, голем, предоставленный Пенни Роялом столько лет назад, все еще существовал.
Этот голем никогда не нравился Свёрлу, он чувствовал себя неуютно рядом с ним и, возможно, именно поэтому позволил боссу мафии Столману на Литорали якобы случайно найти и активировать его. Столман верил, что полностью контролирует голема, а на самом деле тот выступал в роли шпиона Свёрла. Изабель Сатоми, вскрывшая сеть Столмана, а заодно ненароком разорвавшая и сожравшая самого мафиози, тоже считала, что управляет големом. Потом, когда она, обреченная, забрала его с собой на Масаду, Свёрл решил, что голем уничтожен. И вот это оказалось не так.
Достаточно разумный, чтобы просчитать вероятность собственной гибели во время бессмысленного штурма Масады, голем покинул корабль Изабель, передав ей наилучшие пожелания от Свёрла — без его, кстати, ведома. И впал в спячку в вакууме, не в силах послать сигнал Свёрлу, поскольку его внутренний передатчик оказался недостаточно мощен, чтобы преодолеть У-пространственный разрыв, вызванный недавним применением ПИПов. Затем без каких–либо очевидных причин его подобрал шедший на выход из системы капитан Блайт, после чего голем тайно вышел из спячки, чтобы следить за окружающей обстановкой. Он видел, как Блайт подобрал заодно и помощника Сатоми, Трента Собеля, человека с очень интересной серьгой. Блайт передал Трента и голема Государству, и сейчас оба находились в весьма неприятной ситуации.
«Серьга…»
Изабель Сатоми восхищала Свёрла, потому что то, что сделал с ней Пенни Роял, было очень похоже на то, что он сотворил с ним самим. Она хотела власти, силы, могущества — и ИИ трансформировал ее в могучего монстра, капюшонника. Свёрл возжелал знания о том, почему люди и ИИ победили в войне. ИИ дал ему знание, превратив в сплав прадора, ИИ и человека — еще одного могучего монстра.
Ему хотелось поговорить с Сатоми, расспросить ее, он был уверен, что может многому у нее научиться. Он думал, она погибла, сгорела на Масаде, но, оказывается, Трент Собель обладал ее мемплантом. Голем, проведя аккуратное сканирование, выяснил, что Изабель записана в фиолетовом сапфире, свисавшем с мочки уха Трента. Как серьга оказалась у человека — неважно, хотя, зная о событиях на Масаде, завершившихся падением Изабель, нетрудно было догадаться, кто именно поместил ее личность в камень. Пенни Роял.
— Он хочет? — спросил голем и тут же горячо добавил: — Он хочет. Он хочет!
«Хочет ли?»
Глазами голема Свёрл видел аккуратно сложенную на каменном полу одежду Собеля и сережку, лежавшую поверх тряпок. Сам мужчина сейчас представлял собой размазанную органическую массу, мелькавшую в щелях извивавшегося шара, сплетенного из сегментированных биомеханических червей. Эти черви разъяли его на части и теперь изучали вплоть до субмолекулярных уровней. Свёрл увидел ни к чему не прикрепленный череп — костяная нижняя челюсть его открывалась и закрывалась. Ужас охватил его; да, Пенни Роял был уникален, но не настолько. После неизбежной, окончательной смерти Собеля аналитический ИИ переключит внимание на голема и обнаружит канал связи.
 
— Я хочу, — ответил Свёрл, — но выясни пределы возможностей.
Ему было жаль Собеля — и возникновение чувства, столь нетипичного для прадоров, даже не удивило Свёрла. Несомненно, по законам Государства этот человек заслуживал смерти, но такой? Немного жалел Свёрл и голема — тот, хоть и был искусственным созданием, обладал все же чувством собственного «я» и способностью страдать — а его вскоре ждет такое же расчленение. А потом погибнет серьга, ведь Пенни Роял трансформировал Сатоми, и всю информацию, которая была ею, ИИ разберет по крупицам и проанализирует.