Завод войны

  
Брокл
 
Запустив одну из единиц в У-пространственный передатчик, Брокл потянулся в ближний космос, чтобы установить постоянное наблюдение за челноком. К счастью, эти корабли, предназначенные для транспортировки сюда заключенных, не отличались ни сложностью, ни избытком оборудования. Не было на них и современных У-пространственных передатчиков, способных принимать и отправлять сигналы, находясь в У-пространстве. А значит, челнок не получит инструкций Земли–Центральной, пока не выйдет в околоземное пространство. Брокл не сомневался, что тогда Земля–Центральная или еще какой–нибудь ИИ попытаются скрутить находившийся на борту субразум Брокла, заставить его увести корабль подальше. А этого допустить нельзя, поскольку челнок требуется для трюка, который он намерен провернуть. Едва судно выйдет в реал, Брокл тут же втянет в себя субразум и полностью овладеет собой.
Оставив пока прикрепившуюся к У-передатчику единицу в покое, Брокл опять сгустился в форму человека, воспарив над разодранными в клочья останками трупа Антонио Свидера. Наблюдатель передал сообщение Земли–Центральной, и у Брокла пока оставалась возможность прислушаться к нему. Брокл еще не сделал ничего криминального, ведь, уничтожив наблюдателя, он не убил разумное существо. Аналитический ИИ взвешивал правомерности и неправомерности вариантов «уйти» и «остаться», но в конце концов все свелось к одной простой вещи. Ему ужасно наскучили те, кого присылали для допросов: одинаковые людишки с одинаковыми самооправданиями и одинаковым ограниченным мышлением; машинные интеллекты были поинтереснее, но отправляли их сюда крайне редко. Вот уже несколько десятков лет Брокл не допрашивал ни одного ИИ. Нет, он принял решение.
Резко развернувшись, он покинул гибернационный отсек, миновал шлюз и зашагал по «Тайберну» к помещению, вот уже восемьдесят лет служившему ему жилищем. На ходу Брокл размышлял о том, какие еще приготовления понадобится сделать. Материальных ценностей, кроме себя самого, у него нет. По–настоящему нужна только информация. Кстати, подумав об этом, он обнаружил, что стоит перед комнатой, в которой лежат погруженные в кому Икбал и Мартина.
Конечно, Брокл вытянул из их мозгов далеко не все, даже их тела могли содержать крупицы полезной информации — записанной, например, в памяти медицинских наноботов, или какой–нибудь нанофабрички, прикрепленной к стенке артерии. Можно взять их с собой и продолжить исследования, но что–то не хочется отягощать себя лишней ношей. Но бросить людей, отказаться от информации, тоже неохота. Впрочем, есть и альтернатива.
Он вошел и посмотрел на два распростертых на полу тела. Извлечение данных при условии сохранения людей живыми и невредимыми — работа кропотливая, требующая времени, которого у него нет, ведь до прибытия челнока остались считаные дни. С этой мыслью Брокл отключил гравитацию помещения и начал разделяться. В мгновение ока серебристые червячки засновали по двум телам, зависшим в нескольких метрах над полом. Одежду, ранее аккуратно возвращенную на людей, Брокл просто сорвал и отбросил — он и так уже осмотрел каждую ниточку вплоть до наноскопического уровня. Запустив в тела собственные нановолокна и инфодрели, он принялся изучать сырье, и вскоре в ход пошли лезвия–мениски, кромсая кожу и плоть для вторичного исследования и полной атомарной записи. Обнаружив наноботов из медицинского комплекса, какие есть сейчас практически у всех, он переписал их память и физические характеристики. Потом Брокл вторгся в черепа Икбала с Мартиной и вывел их из комы: ментальные исследования всегда лучше проводить, когда кандидат в сознании. Тут они, кажется, закричали, но вскоре замолкли, поскольку кричать стало нечем.
Ну и как дать определение смерти, если все можно записать? Совершается ли убийство, если жертва обращается в информацию? Снуя внутри растущего кровавого облака, Брокл размышлял над этими философскими вопросами, беспощадно разрушая и записывая все, чем были эти два человека. Он возьмет их с собой — как часть себя самого, уверенный, что совершенное им не являлось убийством. Однако только глупец мог бы поверить, что Земля–Центральная или другие государственные ИИ с этим согласятся…
   
Глава 19
   
Свёрл
 
Броня укрытия ядра главного ИИ Цеха 101 оказалась так изъедена микроботами, что теперь напоминала структурой трухлявое дерево. Защита была не только изначально слабой, но и хрупкой: микротрещины пронизывали все вокруг. Прадорский дрон выпустил лишь одну ракету в центральную дверь, и та разлетелась, точно стеклянная, засыпав внутреннее помещение осколками. Дрон двинулся вперед, Бсорол последовал за ним.
— Чисто, — доложил он.
Вторинцы, войдя, рассредоточились; теперь настал черед Свёрла. Он осмотрел повреждения, потом — находившиеся в центре комнаты предметы. Их грустная история была слишком ясна.
— Для нас здесь ничего нет, — объявил он. — Нам нужно место, которое можно легко укрепить и просто оборонять.
Он поднял с пола обломок сгнившей двери и приказал:
— Провести глубокую диагностику, повсюду.
ИИ стремились обратно, к «Копью», но во время междоусобных войн, сражаясь друг с другом, они истратили все свои боеприпасы и полностью расшатали внешнюю защиту станции. Спир и остальные знали, что им не остановить Королевский Конвой и что единственный способ предотвратить нападение — убийство Свёрла. И все же, похоже, они не последовали за ним. Возможно, испугались этого места…
Бсорол махнул клешней в ту сторону, откуда они пришли:
— Та автофабрика выглядит неплохо. Я могу огородить периметр, настроить защиту…
— Тогда туда и пойдем.
Свёрл развернулся и направился обратно к разбитой двери. Его терзали противоречия. Станционные ИИ и их роботы его не беспокоили — вскоре он сможет перехватить контроль или еще как–нибудь подавить их, почему же он так хочет воздвигнуть защиту? Из–за прадорского инстинкта, требующего охранять святилище? Или в нем говорит твердая уверенность, что их настигает дрон–убийца Рисс? Или дело в сомнениях, касавшихся Торвальда Спира? Нет, дрон, конечно, опасна, но, лишенная привычного оружия, не представляет реальной угрозы. Что же до Спира… Он человек–загадка. Его силы не поддаются простым расчетам, но его шансы обмануть бдительность Бсорола и Бсектила, пройти мимо них — ничтожны. Нет, Свёрл знал, почему он хочет организовать новое защищенное святилище. Он боялся Пенни Рояла.
Свёрл двинулся назад, запоздавшие дети поспешили окружить его. Один или два дрона кинулись вперед, другие прикрыли тыл; Бсорол и Бсектил заняли места по бокам. Вторинцев осталось одиннадцать; всех прадоров подталкивали струи сжатого воздуха, вырывавшиеся из встроенных в броню реактивных движков. Вскоре они добрались до полукруглого металлического выступа вроде балкона и нырнули в туннель за ним, который привел прадоров к цилиндрической автофабрике. Свёрл решил, что тут производились некие роботы для дредноутов — сами корабли собирали в соседнем отсеке. Однако угадать, какие именно это были роботы, по валявшимся повсюду искореженным обломкам механизмов оказалось невозможно.
Свёрл переместился в центр и закрепился у робота–колонны, лишенного рук и датчиков. Бсорол, Бсектил и остальные занялись безопасностью. Они резали и варили металл, тащили откуда–то броню и прочие предметы первой необходимости. Дети строили святилище вокруг отца, как бы помещая родителя в оболочку. Свёрл наблюдал за их работой, раздавая распоряжения и то и дело подключаясь к устанавливаемым детекторам и сенсорам — заглаживая неровности и закрывая бреши. Когда же надзор стал излишним, он занялся ментальным исследованием обстановки.
 
Вскоре Свёрл убедился, что на этом участке в самом сердце станции ИИ отсутствуют напрочь — ближайшим был тот певец возле телепорта. Возможно, соседство ИИ завода–станции Цеха 101 оказалось фатальным. Возможно, предыдущие атаки зависели от территории. Роботы уже не преследовали его, никаких признаков готовившихся к нападению ИИ не замечалось… Ближайшие ИИ в спячке. Те, кто отвечает за внешний корпус, еще обороняют корабль от Королевского Конвоя, но из–за безрассудства роботов только отбивают удары, не предпринимая самостоятельных шагов. Сузив охват «зонда», Свёрл выбрал одного из них — и, используя все доступные уловки, извлек из него информацию. Обнаруженное потрясло прадора.