Готикана (ЛП)
Аякс, еще один мальчик того же возраста, что и Вад, расхохотался.
— Фиолетовые глаза? Ни у кого нет фиолетовых глаз, Зельда. Или, может быть, у фриков.
— Возможно, он также найдет трехногого человека, — крикнул другой мальчик с девчачьим хихиканьем.
— Или девушку с двумя рогами, — сказал другой.
Вад яростно покраснел, его семилетнее «я» разозлилось на Старушку Зельду за то, что она загнала его в угол и говорила о нем странные вещи, над которыми смеялись его друзья.
Среди смеха над ним, Зельда крепче сжала его руку.
— Не забывай, мальчик. Это вопрос многих смертей.
ПАРУ ЛЕТ СПУСТЯ
Корвина
Черный.
Это отсутствие цвета, хранитель тьмы, бездна неизвестного. Это было в ее волосах, в одежде ее мамы, в огромном небе над головой.
Она любила черный.
Дети в городе пугались этого — от теней под кроватями до бесконечной ночи, которая окутывала их на долгие часы. Родители учили бояться их этого лишь слегка. Тоже учили бояться их и ее мать — странную женщину с необычными глазами, живущей на краю города, недалеко от леса. Некоторые шептались, что она была ведьмой, практикующей темную магию. Некоторые говорили, что она ненормальная.
Маленькая Корвина все это слышала, но знала, что это неправда. Ее мать не была ни ведьмой, ни ненормальной. Ее мать была ее мамой. Она просто не любила людей. Корвина тоже не любила людей, но большая часть населения была отталкивающей.
Всего за день, она увидела, как девочка ее возраста бросала камешки в ворону, которая пыталась найти на земле несколько веток для своего гнезда. Корвина знала это, потому что знала ворону. В здешних лесах их было немного, но те, кто остался, тоже знали ее и ее маму. И это было не из-за чего-то колдовского.
Сколько она себя помнила, мама каждое утро выводила ее на поляну в нескольких минутах ходьбы от их маленького домика, чтобы покормить ворон. В один из хороших дней, когда она говорила, мама рассказала ей, что они разумные, преданные существа, с духами своих предков, и они наблюдают за ними с небес в течение дня, точно так же, как звезды ночью.
И они тоже нуждались в защитниках, в двух из них.
Ее мама почти не разговаривала, но она слышала голоса, говорившие о многом. Они говорили ей, чтобы она не общалась с людьми, чтобы держала подальше Корвину, после того инцидента в школе, тем самым переведя ее на домашнее обучение. Мама говорила ей, что она не может бродить, иначе ее заберут. Она не могла покидать свою сторону в городе, иначе ее заберут. Она не могла ни с кем разговаривать, иначе ее заберут.
Корвина не хотела, чтобы ее забрали.
Она любила маму. Маму, от которой пахло шалфеем, свежей травой и благовониями. Маму, которая выращивала овощи и готовила для нее вкусную еду. Маму, которая раз в месяц брала Корвину с собой в город, хотя терпеть не могла забирать ей из библиотеки книги, которые ей нравились. В большинстве случаев мама вообще не разговаривала, если только не учила Корвину или не шептала на голоса. Корвина тоже почти не разговаривала. Но знала, что ее любят. Просто ее мама была такой.
Когда она шла рядом с ней на своих маленьких ножках под лунным небом к поляне — редкая Чернильная Луна, которая случалась раз в пять лет, Чернильная Луна, под которой она родилась, — она улыбнулась. Спустя долгое время ее мать была счастлива, и это делало Корвину счастливой. Со свечами и ароматическими палочками, которые сделала ее мать, и картами таро, которые мама учила ее читать, и кристаллами, которые они собирались перезарядить, десятилетняя Корвина огляделась в темноте и почувствовала себя как дома.
Если ее мама была ненормальной, то, возможно, и она тоже.
В конце концов, иногда она тоже слышала голоса.
Глава 1
Корвина
Корвина никогда не слышала об Университете Веренмор. Но опять же, она не слышала о большинстве нормальных вещей, не с ее воспитанием. Однако больше никто о нем не знал.
Держа в руках письмо, которое она получила несколько недель назад, — письмо, написанное чернилами на коричневой плотной бумаге, которая пахла, как старые, любимые книги, — она вновь внимательно прочитала слова.
Уважаемая, Мисс Клемм,
Университет Веренмор рад предоставить вам наше предложение о поступлении. Вот уже более ста лет мы привлекаем студентов из особых рангов общества для обучения в нашем уважаемом учебном заведении. Ваше имя и фамилия были переданы нам Психиатрическим Институтом Утренняя Звезда.
Мы хотели бы предложить вам полную стипендию на курс ассоциированного бакалавриата в Веренмор. Эта степень предоставит доступ к некоторым эксклюзивным кругам в будущем и откроет для вас много дверей. Мы считаем, что с вашими академическими достижениями и личной историей вы идеально подойдёте нашему учебному заведению.
Хотя мы понимаем, что это, должно быть, не простое время для вас, решение должно быть принято. Пожалуйста, вернитесь к данному письму по прилагаемому адресу для получения дополнительной информации. Если мы не получим от вас никакого ответа в течение 60 дней, мы с сожалением отменим предложение.
Мы надеемся услышать от вас .
С уважением ,
Кейлин Кросс ,
Специалист по Зачислению,
Университет а Веренмор.
Корвина никогда не получала писем, тем более таких странных, как этот.
И это было очень странно.
Она двадцатиоднолетняя девушка, которая всю жизнь училась на дому и была изолирована своей матерью. Зачем Университету понадобилась студентка старшекурсница, достигшая нормального возраста, у которой не было ничего похожего на обычное школьное образование? И кто в нынешнее время присылает письма от руки?
Странно, но никто не знал об Университете. Она пыталась что-то узнать — расспросила главного врача в больнице, воспользовалась компьютером городской библиотеки, но никто не мог ответить. Веренмор нигде не существовал, кроме как на карте, в виде крошечной точки, маленького городка с таким же названием в долине горы Веренмор. На этом все.
Университет существовал где-то на горе, куда обычных людей обычно не пускали. И она знала это, потому что ее таксист — очень добрый человек по имени Ларри — только что сказал ей об этом, везя их в гору.
— Здесь не так много людей, которые отправляются в этот замок, — продолжил Ларри свой поток информации, направляя маленькую черную машину по слегка наклонной дороге.
Корвина нашла его прямо у железнодорожного вокзала, когда вышла. Ей потребовалось два поезда — один из Эшберна, другой из Тенебры — и более двенадцати часов, чтобы добраться до Веренмор. Ларри был удивлен, когда она назвала ему пункт назначения на горе, до такой степени, что он помолился, прежде чем завести машину.
— Почему? — спросила Корвина, наблюдая, как маленький городок становится все меньше вдалеке, когда пышная зелень поглощает ее обзор.
Она не привыкла к разговорам, но ей нужно было узнать как можно больше об Университете, в который она согласилась поступить. Не то чтобы ей было чем заняться. Жизнь в крошечном домике, в котором она выросла, изготовление украшений, свечей для заработка, и чтение книг, стали монотонными, особенно когда никто в городе, кроме старого библиотекаря, никогда не относился к ней с чем-либо, кроме подозрений. Письмо о зачислении пришло в виде знака от вселенной, и ее мать всегда говорила ей никогда не игнорировать подобное. Корвина всегда хотела получить опыт от школы социальных нюансов, учиться с другими людьми вокруг нее и узнать больше о людях, которые ничего о ней не знали. Чистый лист, чтобы написать на нем все, что она захочет, как бы она этого ни хотела. Это было противоречиво, ибо она была одиночкой, но наблюдателем. Всякий раз, когда у нее выдавалась такая возможность, она наслаждалась наблюдением за людьми.