Ириаты. Играя против правил (СИ)

Платье для помолвки село идеально. Еще бы чувства в душе уложились так же гладко, позволяя принять грядущее. Задумавшись, Ави не заметила, как сестра выскользнула из комнаты, а вернулась с совой на плече.
Своего шеримс Авиталь узнала бы и с закрытыми глазами. По одному дыханию, что у них одно на двоих. Она едва дождалась, когда ей помогут выбраться из платья, чтобы тотчас устремиться к сове.
Гладящей птицу, в накинутом халатике, ее и застал Кир. Он зашел сообщить, что уезжает. При виде парня Амира вспыхнула, но быстро взяла себя в руки. Знала, что ее реакция вызывает у Кира лишь снисхождение.
— Позвонишь, как освободишься. Я заберу тебя, — велел он и ушел.
Долго побыть с шеримс Авиталь не дали. Да и слишком больно. Без тенотара она ощущала отсутствующую связь со своим телом. Быть так близко и в то же время не чувствовать шеримс…
После примерки Аириэтта забрала Ави для ряда встреч. Она собиралась показать, что, несмотря на наказание, наследница по-прежнему стоит за спиной главы рода, служа опорой и гарантом. Сильный ириат, способный перенять власть.
За эту пару встреч Ави осознала, как повлияли последние события на положение матери. Влиятельные семьи смотрели с подозрением, но возмущаться не спешили. Понимали, что сова имеет массу связей и поддержку глав клана.
Зато нижние ветви пришли в волнение. Кто-то продолжал раскачивать основу, используя каждую ошибку. Негодование росло. В некоторых городах вспыхивали открытые протесты, но пока их удавалось гасить.
Все это казалось подозрительным. Прилагаемых усилий бунтовщиков мало, чтобы не позволить матери занять место в Совете. Почему он не усилят напор? Чего ждут?
С появлением Тима мир ириатов приходил в волнение. На первый взгляд — обычная кутерьма в преддверии выборов. Но почему не покидает чувство, что все это звенья одной цепи?
Аиритта отпустила дочь только к вечеру. За ней, как и обещал, заехал Кир.
— Ты позволишь посмотреть на поединок? Все же причина вызова я, — Авиталь надеялась увидеть Тима. Странная, острая потребность.
— Хочешь понаблюдать, как я набью морду Теону?
— Скорее убедиться, что он осознал свой промах. Не стоило на меня посягать. Амира, кстати, тоже просилась. Но мама ее одну не отпустит. Только с нами.
— Хорошо. Брат собирался приехать. Оставлю вас под его охраной, — согласился Кир.
Сопровождение Авиталь не обрадовало. Колдер — наследник беркутов, не многим отличался от властного отца. От его взгляда тоже бегали мурашки по коже. Он пугал бесстрастным выражением лица. Казалось, ни одно чувство не способно в него проникнуть.
Глава 16. Нарушая правила.
Тим мчался по лесу, перепрыгивая поваленные деревья и небольшие ямы на пути. Тренировка началась на заре и завершалась очередным кроссом. Когда они вернулись в дом, в нем царила суматоха. Слуги готовили поместье к церемонии.
Завтракали вновь с Ратибором. Тот не заводил разговоров, но Тим ощутил давление. Он помнил, что должен покориться, только переступить через себя оказалось гораздо сложнее. Не хотелось признавать власть над собой, но ради Авиталь смирился.
Ратибор наблюдал за ним прищуренным взглядом и молчал. Лишь когда Тим с Рамоном покинули столовую, брат пояснил:
— Слишком долго, Тим. Ты колебался, а это тоже проявление Силы. Придется тренироваться, но сейчас займемся другим. Идем, объясню, что надо будет делать.
Зал для церемонии оказался неменьше, чем зал Суда в Совете. Трибун для зрителей не было, но всю центральную стену занимало родовое древо. Сеть ветвей расползалась и на соседние стены, а корни расщелинами в мраморе пола шли к тумбе, на которой возвышался кристалл.
Его идеальные грани отражали свет, проникающий через окна. Тяжелые черные портьеры раздвинуты, не давая комнате погрузиться во мрак. Как он уже прочитал, черный — цвет земного клана, а изумрудный бархат на мебели — символика правящего рода. Обострившимся обонянием Тим чувствовал в воздухе тонкий запах хвои, исходивший от древа и кристалла.
— Обычно церемонию проводят на следующий день после рождения ириата. Когда ты поделишься кровью, на древе загорится кристалл, который покажет, к какой семье ты относишься, — пояснил Рамон.
 
— Они двух цветов. Что это значит?
— Красные — из живых, черные — кто умер или отрекся. Для древа это равнозначно.
Ну да, как же. Осмелишься пойти против системы — и ты умер для все близких и знакомых. Чудесный мир. Прекрасные порядки.
Рамон показал Тиму, куда встать во время церемонии, где будут главные лица, которых надлежит приветствовать. Предстояла очередная демонстрация покорности.
Изучив обстановку, они вернулись в комнаты, чтобы переодеться. Разглядывая отражение, Тим пожал губы. Еще недавно он в жизни бы не стал одевать костюма, а сейчас идеально вписывался в общество пижонов, которых так не любил.
Стоило подойти к залу, как их поторопил посланный слуга. Войдя, Тим ощутил на себе десятки взглядов. Любопытных, осторожных, изучающих. Оставаясь невозмутим, он прошел в центр, где его ждал Ратибор.
— Пришла пора определить роль новоприбывшего волка. Пусть кровь укажет нам правду, — Тимуру подали кинжал.
Кровь заструилась по коже. Как только первые капли коснулись камня, тот вспыхнул. По тонким лучам от кристалла пробежала дорожка света, поднявшись по стене и добравшись до древа.
Теперь все напряженно следили за ним. Когда прошла минута, Тим начал опасаться, что ошибся. Может, мало крови? Или с ним в очередной раз что-то не так?
Не успел он придумать новой причины, как вспыхнул и засиял алый кристалл. В зале раздалась пара потрясенных вздохов. Камень вспыхнул на том же уровне, где стояло имя Рамона, пусть и по другую сторону.
Лучше бы кристалл не зажегся.
— Волк правящей семьи Соурис, — озвучил Ратибор, развеяв последние сомнения.
Зал отмер. Сдержанные аплодисменты разбавляли потрясенные шепотки. Тим же, не веря, смотрел на древо. Помимо него на ветви был один-единственный кристалл напротив имени главы.
Робиас Соурис. Его отец. Черный камень.
К Тиму уже подходили главы, чтобы поприветствовать нового члена. Если водные отреагировали равнодушно и сдержано, то воздушные наградили напряженными взглядами.
— Не надейся, что это что-то изменит, волк, — произнес Кир. — Она моя.
— Посмотрим, беркут, — Тим вернул ему и презрительную усмешку, и надменный тон. Да, сейчас он слабее, но это можно изменить, а значит, нет причин сдаваться. Волей судьбы их положение в мире ириатов сравнялось.
Когда последний гость покинул дом, Тима пожелал видеть глава клана. Он ждал его в кабинете, глядя в окно и не спеша начинать разговор.
— Мой отец мертв? — спросил Тим. Черный цвет камня можно трактовать двояко, а он не хотел двусмысленности.
— Робиас отреченный. Он жив, хотя избегает появляться на публике. Вышел из рода, когда отец, твой дед, назначил наследником меня, а не его.
Нелюбовь к Тиму у Ратибора стала еще больше. Теперь хотя бы Тим понимал причины. Он не только угроза из-за силы, но и сын того, кого ириаты презирают. Того, кто отвернулся от них, решил пойти против системы.
— А моя мать?
— Когда Робиас уходил, его не связывали никакие отношения. Судя по тому, что вспыхнул лишь один камень, она не из нашего клана. Спустя год после его ухода мы увидели на древе новый кристалл. Мы полагали, что ты с отцом. С отреченными не контактируют, потому тебя не искали.
— Вы даже не пытались это проверить?
— Отец пробовал, когда увидел. Он провел ритуал, но у тебя было что-то, что блокировало Силу.
Тим сразу понял, о чем речь. Его нашли с камушком на шее. Он служил Тимуру талисманом. Пока его не украли в интернате. Кто-то забрал его ночью. Как ни пытался, Тим так и не смог найти.
— Но сейчас ничего не мешает. Я бы хотел узнать, кто моя мать.
— Не стоит. Ты принадлежишь волкам, правящей семье. Этого достаточно. Влезать в дела других кланов я не стану. К тому же, они смогут заявить на тебя права.