Сделай, что должен (СИ)

– Злой ты Ваня! И вообще…
– Вы как с командиром разговариваете? В трибунал желаете попасть, что так его выпрашиваете?
– Мы штатские и …
– Девчата. В военное время те граждане, кого призвали уже не штатские. Они уже иная категория граждан, на которую возложена обязанность учиться военному делу надлежащим образом. При этом, кто не желает выполнять обязанность гражданина по защите страны от врага, тот переходит в другую категорию граждан. Они становится предателями страны и врагами народа. Для них в статье пятьдесят восемь УК, найдётся соответствующий пункт с соответствующим наказанием. Напомню, что родственники таких граждан становятся «членами семьи предателя родины». Клеймо иуды и поражение в правах. Оно вам надо?
– Товарищ, ефрейтор! Вы нас не так поняли!
– Как я устал от дурости! Сдать бы мне вас быстрее с рук по выданному мне предписанию и вздохнуть свободно. Уже давно бы ехали по дороге на Киев, а тут курчавый и носатый нарисовался и распустил хвост павлином. После первой атаки надо было за мост драпать, так нет, приказ надо получить. Зачем он мне? У меня есть предписание!
Самокопание в мыслях ефрейтора Ковалёва, с оглашением перед аудиторией, было прервано появлением очередной двойки девчат медичек. Это был дурдом…, как минимум перебор допустимого.
– Значит, так! Идём на позицию дзотов и смотрим в дзотах оружие и патроны. Трупы оставляем, оружие и патроны забираем. Всё делаем в темпе. Быстро! Молча!
Иван пошел к своему дзоту, там в углу стояла Светка, а под стеной лежала ПТР. Прочие дзоты на медичках. Страха не было. Изменения на поле боя были несущественны. Сгоревший бронетранспортёр и новые трупы фрицев. Единичку и двойку оттянули подальше, примерно на километр. Машины на шоссе так и стоят. Ага, не зря он патроны жёг.
В дзоте ничего не изменилось, только обрушило амбразуру и с перекрытия сбросило землю. Торчали концы брёвен верхнего наката. В тупике окопа, лежал на спине один из вторых номеров. Иван забрал у него магазины к ПТР, карабин и поясной ремень с притороченным на него содержимым. Тело заволок в дзот и вынес оттуда Светку и ПТР, подобрал пустые магазины. Пошел дальше.
Везде в дзотах примерно одинаковые разрушения и похоже даже снаряды в амбразуру залетали. Собрали всё оружие и боеприпасы. Некоторые погибшие были с вещмешками, так туда закинули часть поклажи и документы с содержимым карманов. Маху дал Иван, пришлось вернуться и проверить карманы у своего второго номера. Тела не засыпали, а только прикрыли шинелью и вход в дзот перекрыли щитами для стен в окопе у дзота, подперев обрушенной землёй. Благо малые саперные лопаты были почти у всех. Кроме Ивана и его второго номера на позиции погибли все. Герои.
На душе было гадко. Ни о чём не хотелось думать. Думалось об одном, как бы скорее отсюда убраться по добру, по здорову. Немедленно.
– О! Ефрейтор, никак жив?
– Так точно, товарищ сержант! Командование ротой приняли вы?
– Ну, я, а что есть другое мнение?
– Никак нет! Разрешите поздравить!
– Хм, спасибо…
– Есть разговор с глазу на глаз, без посторонних ушей, срочный разговор.
– Что, девки, пожаловались?
– Нет, не успели. Если бы успели, то разговора могло и не быть. Впрочем, тогда отходить не будем. Вот предписание на мой отряд. Нас ждут в Киеве. Прочтите.
– Так, значит…
– Возражения против этого будут? Если нет, то мы отбываем.
– Нет, возражений нет. Только того, лошадок ваших миной порвало. Насмерть.
– Ничего, мы на пикапе, возражений не будет?
– Каком пи…, пикапе?
– Это тот, что на эмку похож, но с кузовом.
– А этот. Без вопросов, бери. А приказ?
– Чего приказ? Я тебе предписание своё показал? Вот это и есть мой приказ. Я его должен как можно быстрее выполнить. Только видишь, тут у вас я задержался. А начальство сам видел, как нервно на такое реагирует. Наган из кобуры и в грудину насмерть. Это у старлеев вторая жизнь есть, а ефрейтору её не выдали. Не командир, значит, не положено вторую жизнь иметь. У красноармейцев положено иметь как у меня голову раненую и убивать врагов. Или ты сержант против этого?
 
– Не, я ничего не против, я это даже за.
– Ну, бывай! Девчата, к машине, уезжаем в Киев, спешить надо, а то попадёт мне за вас, в жизнь не рассчитаюсь! Микола! Тимоха! Парни, к машине!
– Ванечка, парни на телеге.
– Ладно. Уговорили, сейчас сам подъеду… Я ехала домой, душа была полна…Ну и так далее… Главное, что была…
Была пока пикап не подъехал к телеге. Тимоха лежал, глядя в небо с перевязанной ногой, а Микола сидел с перевязанной на кисти рукой.
– Что так? Серьёзно? Что молчите?
– Не дюже серьёзно, но комиссуют. Пока на руке один ряд фаланг цел, но если загниёт, то и кисти могут лишить. Легко.
– Нет, этого не надо…
– Сам не хочу, да хирург нужен и операционная нужна и нужны лекарства…
– Всё будет, летим на пикапе прямо сейчас до самого Киева. Грузись в машину!
– Тимоха, а ты чего? Давай в машину. Что там у тебя?
– Лошадей убило. Жалко, Ваня, лошадок!
– Тимоха, конь педальный! Будут у тебя лошади, краше этих! Война. Что говорить героические были кони. Сможем, отомстим.
– Я нет. Пятку мне снесло Ваня, а это комиссия и домой. Хоть бы ногу не отрезали.
– Мать вашу! Что мне с вами делать? Одних оставить без своего присмотра нельзя! Девчата. Грузитесь. Что ждёте? Парней спасать надо! Эх, боевые подруги до первого серьёзного дела. Парней не уберегли…
– Ага. Вас убережёшь! Мстители… За командира!
– Кончай дебаты! Все в машину! Помогайте контейнер загрузить и ранцы в него сложите и оружие, что собрали в дотах. Я пока с топливом пошаманю.
Чего шаманить? Топлива почти полный бак. Шины накачены. А насос? Есть! И даже домкрат! Запаска тоже в кондиции. Места впритык, но терпимо. Пеоекус потом, а вот наркоты все и сразу! Так. Кого нет?
– Роза! Тебя ждём! Ты где? Киев ждёт пасть к твоим ногам! Поспеши! Долго мне тебя ждать? Может серенаду спеть?
Иван развернулся и зыркнул зло на медичек.
– Что с Розой? Убило? Что мне из вас клещами все новости вытягивать?
– Ага. Убило!
– Что???
– Стрелой амура. Наповал.
– Что??? Вы двое, шибко вумные, зад подняли и доставили сюда эту шиксу. Скажите этой дуре, что в госпитале её ждут не дождутся большие чины с очень большими… Кх… этого не надо.
– Товарищ ефрейтор, чего вам тогда надо, если этого не надо?
– Надо, девчата, чтобы Роза, как можно быстрее сидела в машине, как и вы все остальные. Если этого вскорости не произойдёт, то это будет расценено, как дезертирство и уклонение от военной службы, статья пятьдесят восемь, вплоть до расстрела и клейма «членов семьи изменников родине». Вопросы есть? Исполнять! В темпе, пока не пришлось мне трупы ваши предъявлять в госпитале, согласно предписанию. Там за поворотом дороги уже выстроились танки и пехота, чтобы осчастливить вас, задрав юбки на голову. Этого ждёте? Где мой автомат?
Посланцев сдуло, а остальные покраснели и уткнули взгляд в кузов пикапа. Ивана поразила такая реакция на сказанное. Впрочем, это не россиянки с идеей фикс стать интердевочками и кричать везде, какая у неё красивая… Мда. Да пошли они, гордые и стыдливые. Иван завёл пикап, посмотрел на температуру двигателя. Пусть на холостом ходу поурчит. Через пять минут посигналил и поехал медленно вперёд на дорогу. Посигналил повторно. Пусть хоть все слазят. Ему надо парней быстрее в госпиталь. А предписание на шесть овец с медицинским образованием, это их личная проблема. Идёт война и каждый решает за себя сам. Как говорил певец самодержавия и свободы? Вроде, хотел как лучше, а получилось, как всегда. Получилось так, как получилось.
 
– Товарищ командир, а как же мы? Вы что нас бросаете?
К пикапу подбежал раненый красноармеец.
– Боец, командир у вас теперь сержант. Он вам на все вопросы ответит, а мне надо в госпиталь людей срочно везти.
– Это как? Как воевать, так давай, а как лечить, так сержант?