Отмщение клинка ночи (ЛП)

Мысли об отце вернули ее внимание к настоящему. Аса обдумывала все, что она узнала от Такаши. Снова и снова она видела лицо Такаши. Он спокойно встретил свою смерть, и это потрясло ее. Раньше она забирала жизнь, но смерть всегда была насилием. Аса никогда не видела, чтобы человек спокойно отправился в Великий Цикл. Она слышала истории о таких самоубийствах, но достоинство Такаши в последние минуты его жизни указывало на мир с самим собой, которому Аса завидовала.
Такаши сказал ей больше, чем она ожидала. Он рассказал ей все. Проблема заключалась в том, что большая часть его рассказа только подтверждала то, о чем она уже догадывалась. Аса потратила почти пятнадцать лет на то, чтобы получить всю информацию о резне в Двух Водопадах, и, хотя настоящая история так и не была предана гласности, она решительно искала правду.
Она думала, что собрала всю историю воедино, но все было косвенно. Все, что у нее было, — это логические выводы и интуиция. Пока она не встретила Такаши, не было никаких доказательств ее подозрений.
Такаши подтвердила все, что она подозревала. Он добавил несколько деталей, о которых она не знала, и показал ей, что она ошибалась в нескольких местах, но в основном, он подтвердил, что она была права, что ее путешествие не было напрасным. Был заговор, но Такаши мало знал об этом.
Но он дал ей имя. Командир Осаму. Имя было ей незнакомо. Такаши был убежден, что Осаму умер после резни. Она волновалась, что прошла весь этот путь только для того, чтобы прошлое помешало ей.
Аса пыталась сдержать разочарование. Она надеялась, что выполнение задания с убийством Такаши приблизит ее к завершению.
Она вспомнила первоначальный прилив возбуждения, когда ее наставник показал ей письмо совета, приказывающее убить Такаши. Аса не верила в судьбу, но пройти через ту заставу всего через несколько дней после того, как пришло письмо, было невероятной удачей. После долгих уговоров Аса убедила своего наставника принять приказ и передать его ей. Она думала, что после всех этих лет ожидания ее семья сможет покоиться с миром, а человек, ответственный за смерть ее отца, станет частью Великого цикла.
Вместо завершения она нашла только еще одну улику, еще одно путешествие, которое нужно было продолжить. Командиром, о котором говорилось все те годы назад, был не Такаши, а Осаму. Осознание этого заставило ее задуматься о том, чтобы сдаться, но потом воспоминания вернулись. Она должна идти, сколько бы времени на это ни ушло.
Аса доела вторую миску лапши и откинулась на спинку стула у стены лапшичной, глядя на потолок, пока она думала. Была только одна возможность — архивы Звездопада, резиденции Совета Клинков. Аса долго избегала Звездопада, хотя всегда подозревала, что придется вернуться туда.
Аса ценила свою независимость. Она стала клинком ночи, потому что обладала даром чувства. Даже сейчас она чувствовала, как пара жителей идет по улице перед лапшичной. Но ее цель никогда не совпадала с целями совета. Аса часто отказывала в просьбах патрулировать районы, и она категорически отказывалась охранять каких-либо лордов или вельмож.
Цель Асы была понятной для нее: она жила, чтобы отомстить за семью. К счастью, ее наставник был ленивым и предпочитал проводить дни с бутылкой, а не мечом. Чаще всего ей позволяли делать все, что ей заблагорассудится, и он не поднимал шума. До тех пор, пока она не привлекала внимания к ним и делилась благодарностью за выполненные задания, он молчал.
Таким образом, она сосредоточилась на коротких миссиях и познакомилась с новыми местами и людьми. Несмотря на юный возраст, она уже объехала большую часть Королевства, совершая набеги на архивы и расспрашивая писцов и историков, когда у нее была возможность. Со временем она убрала слой за слоем ложь, наконец, докопавшись до истины о том, что произошло в Двух Водопадах.
Попасть в место совета означало рискнуть своей свободой. У нее не было полномочий или разрешения на расследование резни, но поскольку она хранила свою истинную цель в секрете, никто не мешал ей узнавать правду о Двух водопадах. Совет, если бы узнал о ее присутствии, не был бы столь дружелюбен к ее действиям, и ее договор с наставником был бы поставлен под угрозу.
 
Но Звездопад был единственным местом, где могли быть ответы. Она просмотрела все возможные документы, связанные с резней, которые ей удалось достать, и ни разу не нашла упоминания о командире Осаму. Это означало, что тот, кто занимался ликвидацией случая, стер имя из большинства записей. Если о человеке, который явно был клинком ночи, существовала запись, то единственное место, где она могла быть, — это совет. Как бы она ни ненавидела эту идею, Звездопад был единственным местом, куда ей нужно было идти.
Аса оплатила счет и хитро подмигнула юношам. Оба заметили ее впервые, и на несколько драгоценных мгновений бедная служанка освободилась от их нежелательного внимания, когда юноши повернулись к Асе и предложили ей более хорошие места, где они могли бы поесть. Аса только улыбнулась и поклонилась, выходя из лапшичной.
* * *
Аса шла по тропе, ведущей из деревни. Еще через несколько лиг, и она доберется до небольшого городка, где остановится на ночь. У нее болели ноги после дня в дороге, и она с нетерпением ждала отдыха в хорошей гостинице и чудесной ванны.
Два юноши последовали за ней из лапшичной, но когда стало ясно, что их выходки не увенчаются успехом, они вернулись мучить служанку. Временами Аса скучала по нормальной жизни. Ей не хватало парней, которые заигрывали с ней, и когда она путешествовала по деревням, подобным той, которую она только что посетила, она скучала по повседневной жизни, с которой сталкивалась: женщины занимались повседневными делами, мужчины работали в полях, шум и суета местных рынков.
Аса любила быть клинком ночи. Ей нравилась сила, и ей нравилось, что у нее есть шанс изменить ситуацию. Но цена была высока.
Клинки были частью мира, но все же были отдельно. Мирные жители поражались и боялись их. Куда бы ни пошли клинки, они всегда были в центре внимания. Аса часто пыталась путешествовать инкогнито, но одиночество на дорогах часто выдавало ее.
Были дни, как сегодня, когда она не знала, как двигаться дальше, когда она тосковала по простоте деревенской жизни. Когда она была моложе, она иногда мечтала остаться с мужем и создать семью.
Эти моменты все еще били ее с силой кулака, бьющего по животу, но теперь реже. Она была достаточно взрослой, чтобы признать, что любит свободу, и хотя идея семейной жизни в чем-то привлекала, Аса знала, что она никогда не подчинится другому.
Аса остановилась и огляделась. Ее мысли и шаги унесли ее далеко от деревни. Она была на равнинах, составляющих подавляющее большинство северо-западных земель Королевства. Земля тянулась, сколько хватало глаз. Люди, которые здесь не бывали и не жили, всегда думали, что равнины означали плоскую землю. Иногда это было правдой, но здесь трава поднималась и опускалась на холмах, как плавно перекатывающееся море.
Аса повернулась и огляделась. Тропа, по которой она шла, была пуста, и, насколько она могла видеть, она была одна. Она улыбнулась. Возможно, кого-то пугала мысль об одиночестве, но она жаждала этого ощущения. Она родилась на ферме, и пустота полей была как никогда близка к ощущению дома.
Когда она была молода и в ней проявилось чувство, города были ужасными местами. В городах уже было достаточно новых видов и звуков, чтобы напугать маленького ребенка, но добавьте к этому осознание всего, что происходит вокруг вас, ощущение, которое никто не может объяснить, и визиты были мучительным, если не ранящим, опытом. Она росла, но всегда ненавидела города и любила сельскую местность.
Здесь Аса могла дать волю своему чувству. Можно было контролировать, насколько сильно действовало чувство. Подобно тому, как вы затыкаете уши пальцами и можете замедлить передачу информации до тонкой струйки и заглушить шум внешнего мира. Или вы можете сосредоточиться на чувстве и позволить ему обострить все ощущения. Можно было уловить организованный танец муравьев под ногами или почувствовать безмолвное присутствие старого леса. При достаточной тренировке можно полностью отключить чувство. Но большую часть времени осознание находилось где-то посередине. Во многих местах приходилось расходовать хотя бы небольшую часть сознания, чтобы дар не тянулся слишком далеко.