Невеста света для стража тьмы

Он чувствовал места, где шла Эйда, словно она оставляла невидимый туманный след за собой, не запах, неразличимо материально, но нечто особенное витало в воздухе, словно он сам смотрел на мир, вывернутый наизнанку.
Где тьма побеждает свет, а не наоборот, где тени — одолевают рассвет.
Эйнор видел, как этот туманный след обволакивает и его ладони, которыми он касался своей когда-то настоящей невесты Эйды, когда нес ее на руках.
Быть на стороне тьмы было мучительно и тягуче. Словно оно вытягивает жизнь, оставляя вместо себя только клочья этого черного тумана.
Звуки, слова стали неразличимы, время потеряло смысл. Только касание прохладной — так удивительно приятно прохладной в этой зыбке руки Рокс! — удерживало внимание. Она что-то говорила, кажется. Отвечал Марк… Но все их чувства, эмоции и слова оставались за гранью понимания.
Черный след обрывался в воздухе. Просто растворялся, клубился на одном месте и рассыпался на части. Эйнор медленно обвел взглядом место, где они оказались. Края домов тоже плыли в тумане, улица будто уходила вниз.
“Портал” — неслышно шепнул разум.
К свету возвращаться не хотелось, точно всё внутри протестовало против этого. Одна мысль о яркости солнечного света причиняла боль. Здесь хорошо. Бесшумно, тихо, темно. Здесь сила течет иначе, позволяя куда больше. Куда больше, чем могут другие люди. Так легко всё разрушить — ведь мир так хрупок! С изнанки.
Стоит лишь захотеть.
Если бы он успел тогда к отцу, когда тот был еще жив. Он бы забрал его с собой, отсюда, увел бы за руку, прежде чем тьма поглотила его.
Туман, морок, иллюзия… Иллюзия. Какое хорошо знакомое слово. Эйнор почувствовал — едва-едва — как тоненькая ладонь со всех своих крохотных сил пытается сжать его руку.
И вся Рокс отсюда — лишь крохотное смутное пятнышко света.
Это пятнышко вдруг обхватило его целиком, заставило приблизиться и коснулось своим светом — обжигающе ярким, невыносимым, теплым.
Эйнор пришел в себя, чувствуя отчаянный поцелуй Рокс на губах.
— Ты просил быть решительнее, — прошептала она чуть слышно.
Он кивнул, коснулся ее волос, осторожно притянул к себе, чувствуя как ее запах заполняет все легкие и всю его сущность, как легкая дрожь пробегает по ее телу. Как можно было верить тьме.
Марк кашлянул, и Эйнор взглянул на стража, который устало прислонился к стене поодаль и смотрел на них с какой-то обреченностью.
— Не хотел бы прерывать вас, но тут тупик.
Дома сгрудились тесно, нависли громадинами в ночи, только туслый свет старого фонаря кое-как разгонял мрак. Кажется, отсюда уехали давным-давно. Но кто-то ведь зажигает свет в этом фонаре.
Роксана заметила его взгляд и с пониманием кивнула.
Марк тяжело вздохнул и тоже подошел ближе.
Эйнор снова сомкнул ладонь, стиснув пальцы Рокс, Марк в последний момент коснулся его плеча с другой стороны. Несколько долгих мгновений Роксана искала нужное место, шаря по рассохшемуся столбу, шептала что-то про себя, пока не замолчала, а потом их наконец перенесло…
Единственный фонарь, источник света в этом захолустье — портал к тому, кто хочет устроить в этом мире царство тьмы. Какая ирония!
— Она была здесь, — глухо подтвердил он, проходя вперед.
Снова подземелье и снова темнота. Но почему-то больше не страшно. Он так часто обращался к силам тьмы за эти дни, что и темные твари, и сам мрак уже стал привычной частью. Или всё же Роксана, само ее присутствие помогало развеять страх.
Эйнор первым двинулся вперед. Конечно, враг должен их почуять.
Сама Кибела, если она есть, подскажет ему сейчас. Но Эйнор знал, что должен идти вперед, именно в этот момент это единственное, что он может и должен делать. Ловить тьму, запирать Врата — как бороться с наводнением, вычерпывая чашкой воду обратно в море. Даже уничтожение заговорщиков в том подземелье — лишь ведро вместо чашки.
На удивление, здесь будто никого не было.
Тишина. Темнота. Одиночество. Такое отчаянное одиночество.
— Ни шагу больше, страж, — сухо уронил голос во мраке.
Знакомый голос, до боли знакомый, но почему-то картина не складывалась.
 
Эйнор чувствовал, как Марк подошел ближе, как рядом шумно дышала Рокс, шаря пальцами по его руке.
— Два стража и одна девица, случайно попавшая в западню, — шутливо проговорил чужой голос, растекаясь эхом по стенам подземелья. — И что вы думаете здесь сделать? Великий Первый страж… Снова уничтожишь всё вокруг? Не думаю. Жизнь этой девицы оказалась для тебя дороже, чем ты думал изначально. Даже чтобы убить меня, ты не рискнешь ее жизнью. Я хорошо узнал тебя, Эйнор.
Эйнор пытался определить место источника голоса. Кто он? Он знает его. Кто-то из Ордена. Кто-то, кого они не подозревали. Но голос был изменен, это точно. Магия тьмы могла многое. Он мог менять и внешность, глупо думать, что только Рокс умеет так талантливо создавать иллюзии.
— Зачем ты уничтожаешь нас? — не выдержал и вмешался Марк. — Ты один из Ордена. Мы клялись защищать свет и оберегать всех жителей от темных сил!
— Свет, тьма, — скучающе произнес некто. — Всё это одно и то же, так глупо делить силу на добро и зло, их не существует. Что добро для одного — тьма для другого. Мы просто исполняем свои роли. Один лишний шаг, стражи — и Кибела сотрет вас с лица земли. Она должна мне кое-что за свою… свободу.
— Эйда, — выкрикнула вдруг Рокс. — Отзовись! Мы знаем, что ты здесь!
Эйнор не понял, как она что-то сделала, но на пару мгновений вспыхнули ее браслеты, освещая глубокую пещеру. Через миг Рокс зашипела и скинула браслеты на пол. Но и он успел увидеть двоих людей, стоявших перед ними.
Эйда не была связана и не сопротивлялась мужчине. Канцлер?! Мессир Аккинс! Тот, кто был тогда рядом с Магистром во время ритуале в зале молитв. Тот, кто всё проклятое время был по правую руку от Магистра.
— Не трогайте меня! — быстро проговорила Эйда. — Прости Рокс. Но я готова отдать свою жизнь, чтобы канцлер сохранил жизни моей семьи. Он поклялся, что сделает это. Что они ни в чем не будут нуждаться. И в новом порядке их ждет благополучие и счастье. Иначе — зверская смерть. Мамы, отца и маленькой сестры.
Всё то время, что его нареченная невеста света говорила, Эйнор в деталях восстанавливал увиденное, чтобы потом снова шагнуть за грань света — в царство тьмы. Чтобы позволить темной части внутри себя одержать верх — на время! Дай боги, на время.
Канцлер будто ждал этого. Он тоже был тут, в кромешной тьме. Они видели друг друга, они были равны. А может, канцлер и сильнее, хоть не успел провести обряд и не принес Эйду в жертву, прежде, чем они пришли.
Без лишних слов Эйнор ударил той магией, что стала его частью. Темнота метнулась вперед, душа и уничтожая всё вокруг. Она может задеть и Эйду. Но та сделала свой выбор. По эту сторону нет сожалений, сочувствия и света.
Канцлер успел остановить удар и нанес ответный. Он пытался ударить и Рокс. Молча, сосредоточенно, без лишних слов. Здесь не было слов. Только яростное желание уничтожить всё лишнее.
Эйнор искал возможность подобраться ближе. Но раз за разом получал разрушительные удары темной силы. Не звуками, но он слышал молитву Кибеле, и чувствовал, как нечто темное и огромное грозится стереть его в порошок.
Удар, еще удар. Без времени, без возможности сделать вдох. Только безжалостно сокрушить. Ненависть и боль прорвались сквозь защитный барьер, и Эйнор ощутил их невыносимую природу. Здесь они словно занимали всё пространство.
Эйнор вспомнил смерть отца. Такую же боль он ощущал тогда. Такую же бессильную ненависть, невозможность изменить ход событий. Канцлер не безликое зло. Он чувствует эту же боль, он дышит этой болью, он хочет всё изменить. Не желая верить, что это невозможно.
— Ты не сможешь никого вернуть, — черный туман донес до канцлера эти слова. — Это ложь. Она не вернет тебе никого.
— Ты слаб, — раздалось в ответ. — Исчезни.
— Я был на твоем месте!