Огонь души (ЛП)

— Так много сражений. Больше, еще больше, когда у нас уже есть так много. Я не понимаю.
Астрид привлекала война, борьба и победа. В богатстве она нуждалась не больше, чем в муже. Но для других, для большинства, это был грабеж и нажива. Набив карманы золотом, люди жаждали захвата земель.
— Это наш путь, Ольга.
— Да, я знаю. Таков ход вещей, — пробормотала Ольга и, отвернувшись, направилась обратно к сыну.
— oOo~
Они принесли в жертву богам огромного кабана, прося благословения на набег, о котором будут рассказывать легенды, а затем пировали до глубокой ночи, но даже утром, когда скейды спускались с пирсов и гребли к открытой воде, большинство воинов все еще не собирались ложиться спать. Два корабля несли паруса и щиты Леифа Олавссона, ярла Гетланда, и два — Вали Грозового волка, ярла Карлсы.
Морской путь в Англию был едва ли не самым сложным из всех, по которым удавалось ходить Астрид, и каждый год приносил новые испытания. Тем не менее, они привыкли. Этот путь, в другую часть материка, к той земле, что они видели только на «карте», будет еще более сложным. Но солнце было ярким, а ветер — благоприятным, и в первый день, и во второй, казалось, что боги благоволят им.
На третий день солнце скрылось за тучами. На четвертый на них обрушился шторм, и они сгрудились под парусами, предоставленные прихоти Эгира и его дикого моря. Они потеряли двух мужчин и одну женщину из-за ветра, пока привязывали порванный парус. Первые потери за многие годы, и это они еще не ступили на землю.
Опытные воины бывали и в худших передрягах, и они скрывали свой страх и делали свое дело, и покорялись гневу богов. Когда шторм утих и они снова смогли развернуть паруса, стало легче. Но Астрид видела, что шторм уже успел поколебать уверенность некоторых новичков. Если так пойдет и дальше, они будут помехой в бою.
Когда солнце снова засияло, они внимательно изучили солнечный камень (прим. — разновидность шпата, по нему викинги ориентировались на солнце в облачную погоду) и «карту» — и сориентировали свои корабли, надеясь, что не слишком сбились с курса.
И все же суша сначала не была к ним приветливой. Они не смогли пристать — перед кораблями встала стена из скал. Но вот уже стена разошлась, давая проход, и воины обрадовались. Они были на верном пути.
Путешествие заняло на несколько дней больше времени, чем они планировали, и к тому времени, как налетчики ступили на землю, они были голодны и утомлены.
Но они нашли тот мир, который искали.
Он был зеленым и благоухающим, а недалеко от места высадки они нашли деревню с говорящим символом на крыше: перекрещенные прутья, символ дома, в котором жил христианский бог. Такой дом был в каждой деревне. Там обычно хранились ценности.
По отряду пробежал шорох, послышался сдержанный крик радости, а затем они спустились с пышного зеленого холма, чтобы захватить свои первые трофеи.
— oOo~
Налетчики всегда застигали христиан врасплох, захватывая небольшие города на окраинах — они обычно были беззащитны, — и двигаясь оттуда внутрь. Солдаты королей встречались им уже обычно в глубине страны, на пути к каменным замкам.
Астрид, как и многие из ее народа, находила этих королей и их королевства отвратительными. Они заставляли бедняков ютиться в убогих хижинах, слишком маленьких, чтобы там можно было нормально жить, а сами прятались за высокими каменными стенами в массивных каменных замках, слишком больших для них. То же самое было и в Эстландии. Они бросали своих бедняков на произвол судьбы, а солдатам отдавали приказ защищать только замки и их владельцев.
Но на этот раз все было по-другому. Эта маленькая деревушка, ничем не отличающаяся от всех других, которые они грабили годами, оказалась потрясающе хорошо охраняемой. Налетчики не успели добраться до сокровищницы христианского бога — на них набросились стражники в кольчугах, по крайней мере, дюжина, и сражались они так, словно решили отдать за эти маленькие хижины жизнь.
 
Этот король усвоил уроки предыдущих королей, тех, кто отдавал огромные сундуки сокровищ, чтобы убедить налетчиков убраться прочь. Этот король защищал даже своих бедняков. Впрочем, скорее, он защищал дом своего бога, а не жителей, но это не имело значения. Здесь были сильные солдаты, готовые сражаться.
Астрид была рада. Было мало удовольствия воевать, когда самым сильным воином оказывался кузнец, а остальные сражались вилами и косами. Здесь были солдаты, обученные бою и вооруженные, и это зажигало в ее сердце пламя.
Стражники у края деревни сражались упорно, но налетчиков было много. Отряд двинулся к центру города, убивая всех, кто поднимал оружие, и замечая, где можно будет поживиться после того, как с боем будет покончено.
Но когда они добрались до центра, то обнаружили, что сокровищница бога окружена стражниками: в полном вооружении, с мечами и щитами наготове.
— СТОП! — почти в унисон отдали команду Вали и Леиф, и Астрид приблизилась и встала рядом с ними и Бренной.
Они внимательно огляделись вокруг. За исключением звуков страха и страдания на оставленных позади улицах все было тихо.
Не говоря ни слова, все четверо — Вали, Бренна, Леиф и Астрид — они знали, что думают об одном и том же, — кивнули.
Леиф сделал жест, и остальные повторили его движение. Налетчики, не сводя глаз с воинов, окруживших дом христианского бога, и прислушиваясь к тому, что происходит позади, стали выдвигаться вперед, растягивая ряды. Это не позволило бы им выставить стену из щитов, но, похоже, этого бы не понадобилось.
Налетчики высадились на огромных скейдах и оставили на берегу минимум людей — только чтобы хватило разбить лагерь. Десятки воинов и Дев-защитниц штурмовали деревню, и в этой битве не погиб ни один из них. Воинов, охранявших дом бога, было по меньшей мере вчетверо меньше, и теперь, когда налетчики окружили их, они стояли спиной к стенам дома, и им некуда было отступить. Они загнали себя в угол.
Но они готовы были защищаться так, как если бы их бог действительно был в доме за их спинами, и они защищали его жизнь. Астрид спросила себя, а что, если это на самом деле так.
Солдаты настороженно переминались с ноги на ногу, наблюдая за чужими воинами. Астрид это показалось странным: она лучше атаковала бы воинов, которые еще не заняли позицию, чем стала бы дожидаться, пока они это сделают.
Дверь в дом бога отворилась, и оттуда вышел человек в длинном платье — их провидец, совсем молодой мужчина. Он широко раскинул руки, превратившись в идеальную мишень, и начал что-то говорить на христианском языке.
Для Астрид это был просто лепет. Она выучила язык Эстландии, ведь провела в этой стране почти год, но так и не смогла выучить христианские слова. Ее отвращение к этим диким людям, чьи женщины были беспомощны, как дети, к людям, чьи короли без сожаления отдавали своих людей врагу, к тем, кто преклонял колени перед богом, который предпочитал блестящие безделушки горячей крови, не знало границ, и вкус их языка обжигал ее язык. Леиф за эти годы усвоил несколько слов, и Вали тоже, но они, похоже, понимали этого провидца не лучше, чем она сама.
Астрид была уже готова потерять терпение, когда грудь провидца пронзило метко брошенное копье, и ей не нужно было даже оглядываться, чтобы понять, что это был Вали. Он взревел, когда от удара тело провидца влетело обратно через все еще открытые двери, и налетчики бросились вперед.
 
Астрид бросилась к ближайшему воину и взмахнула топором. Он не выказал ни малейшего удивления или колебания, как многие из этих христианских мужчин, которым впервые приходилось иметь дело с женщиной-воином, и ловко блокировал ее удар. Он был больше ее и, вероятно, сильнее, но она смогла использовать это против него. Воин взмахнул мечом, более узким и острым, чем знакомое ей оружие, и Астрид блокировала его своим щитом, одновременно ударив топором по ногам.