Она его (СИ)

  
Глава 20 Каролина
 
День, когда я пришла в себя стал без преувеличения самым страшным в моей жизни. Совсем не потому, что на меня обрушились воспоминания о том, что наговорил мне Марк, о звуках аварии, о том, какая невыносимая боль пронзила мое тело после удара.
Однажды мне уже пришлось узнать, что чувствует человек, когда на него наезжает огромная груда металлолома. В первый раз последствия для меня физически были куда серьезнее, чем в этот раз. Но эта авария убила не мое тело, она убила мою душу, унеся жизнь моего не рожденного ребенка. Такого желанного ребенка от любимого мужчины!
Последний разговор с Соколовским оставил в моей душе выжженную пустыню. Выйдя из кабинета Марка, я плохо соображала, что делала. Мое сознание будто перенесло меня туда, где не было душевной боли и разочарования. И только мой будущий малыш был ниточкой между моим собственным миром и реальностью. Если бы не он, я бы, наверное, сошла с ума сразу после того, как оставила рабочее место Соколовского.
Но теперь мое ребенка больше нет. И какая же это адская мука-прижимать руку к своему животу и понимать, что там больше нет моей маленькой жизни.
А еще эти визиты Соколовского. Я не понимала зачем он приходит ко мне после того, как ясно дал мне понять, что ненавидит меня, после того, как вместе со мной отверг своего ребенка. Когда я только пришла в себя после аварии и не совсем понимала, где я и что со мной, увидеть лицо Марка, такое родное и любимое, было огромной радостью. Но потом я вспомнила все то, что Марк наговорил мне во время нашей последней встречи. После этого память нарисовала картину аварии, визг тормозящих колес, крики людей, глухой звук удара, всепоглощающую боль и спасительную черноту. И лучше бы я из этой черноты не выходила, так как жестокая реальность обрушилась на меня и придавила своей тяжестью.
Мне не хотелось жить без своего малыша. В моей жизни больше не осталось ничего, что приносило бы мне радость.
Я видела, как страдает моя мама, когда она смотрела на меня безучастную ко всему вокруг. Ради нее я собрала оставшиеся крупицы воли и постаралась сделать вид, что жизнь мне все так же интересна, как и раньше.
Что до Марка, то его я больше не хотела ни знать, не видеть. Было невыносимо каждый день ловить на себе его полный сострадания взгляд. Мне не нужна была его жалость. Однажды я решила, что стала для Марка особенной и дорого заплатила за свою самонадеянность. Он стал болезненным напоминанием о потерянной любви. Я ненавидела Соколовского за причиненную мне боль, но больше всего ненавидела за то, что он каждый день напоминал своим присутствием о потерянном малыше. Я не хотела его видеть и попросила маму больше не пускать Марка в мою палату.
К моему удивлению, визиты Соколовского не прекратились. Когда мама в очередной раз сообщила мне, что Марк вновь хотел навестить меня, я призадумалась. Что движет этим человеком? Зачем он так настойчиво пытается меня увидеть? В голове пронеслась смелая мысль, что я все-таки что-то значу для Марка. Но я сразу же отмела ее, не желая в очередной раз обманываться, питать ложные надежды. Я напомнила себе, что Марк ненавидит меня, считая виновной в гибели сестры. Частые визиты Соколовского я объяснила себе тем, что его гложет чувство вины. Ведь это после ссоры с ним я выбежала из здания агентства и угодила под колеса внедорожника. В любом случае, что бы сейчас не заставляло его снова и снова приходить к дверям моей палаты, он продолжает оставаться тем, кто велел мне убираться из его жизни, тем, кто выставил вон после новости о моей беременности.
Я выругала себя за то, что даже на долю секунды позволила себе надеяться на то, что Соколовский приходит в больницу из-за того, что я ему дорога. Внезапно я ощутила непреодолимое желание быть как можно дальше от Марка. Если я буду знать, что больше никогда не встречу его, я наконец смогу жить спокойно. Да, я буду существовать лишь наполовину, но лучше так, чем думать о том, что, живя с ним в одном городе, я могу случайно встретиться с ним, прочитать о нем новости, увидеть его с другой.
 
Я решилась на радикальный шаг. Необходима была кардинальная смена обстановки. Нужно сменить не только город проживания, но даже страну. Причем в моей новой жизни не должно остаться и следа от прошлой, в ней не должно быть Соколовского. Необходимо уехать так, чтобы он никогда не узнал куда именно я подевалась. Однако воплотить задуманное в жизнь было не так просто. Для того, чтобы бесследно исчезнуть и начать новую жизнь на новом месте, необходимы были немалые средства и связи.
В моем окружении было не так-то много людей, способных осуществить подобное. Если быть точнее, таких всего двое. И один из них-Марк Соколовский, что, естественно, мне не подходило. Вторым был Олег Морозов. Мне не удобно было обращаться к нему со своей весьма необычной просьбой. Но выхода у меня не было. Больше мне не к кому было обратиться.
Лежа на больничной кровати, я набрала номер Олега. Попросила его о встрече. Получив утвердительный ответ, попросила его приехать ко мне в больницу. Через полчаса встревоженный Олег влетел в мою палату.
- Господи, что произошло? - воскликнул Морозов, с беспокойством всматриваясь в мое лицо. Я грустно улыбнулась и жестом пригласила его сесть на мою кровать.
- Я попала под колеса машины! - проговорила я улыбаясь, затем рассказала о том, что со мной произошло более подробно.
- Каролина, как же так? - покачал головой Олег. Его взгляд скользнул по моему животу.
- А-а-а… ребенок? - осторожно спросил он.
Я ожидала услышать этот вопрос, но все равно оказалась не готовой к тому, что мне придется вслух сказать о том, что мой малыш погиб. Я отвела взгляд в сторону и часто-часто заморгала, пытаясь прогнать набегающие слезы. Я снова переживала те страшные мгновенья, когда узнала эту страшную новость.
- Его больше нет! - всхлипнула я, зажмурила глаза и бессильно откинулась на подушку. Боль по-прежнему была невыносимой. Как в тот день, когда я поняла, что ребенка больше нет. Теперь каждое воспоминание об этом меня медленно убивало.
- Мне так жаль! - тихо сказал Олег и взял мою руку в свою большую, теплую ладонь. Он слегка сжал ее, выражая свою поддержку. Несколько минут мы провели в молчании. Я пыталась прийти в себя, а Олег терпеливо ждал, когда я заговорю.
- Я не хочу тебя задерживать, поэтому сразу скажу тебе то, зачем просила тебя приехать ко мне! - начала я, когда сумела взять под контроль свои эмоции. Я сделала глубокий вдох и посмотрела в серые глаза Олега. Он смотрел на меня без свойственного ему веселого прищура.
- Мне нужно покинуть страну, Олег! Но я хочу сделать это бесследно! - сказала я. В глазах Морозова мелькнуло удивление, сменившееся замешательством.
- Нет, я не сделала ничего противозаконного! - заверила я Олега, предвосхищая его вопрос-Ты просто скажи, возможно ли покинуть страну так, чтобы даже человек со связями и большими возможностями не смог меня найти, если ему придет в голову сделать это?
Морозов согласно кивнул:
- Да, если ты тоже человек со связями и большими возможностями!
- А ты такой человек, Олег?
- В общем-то да! - он ухмыльнулся. После этого он несколько секунд что-то обдумывал, разглядывая узор на больничном пододеяльнике.
- Да, я могу помочь тебе в этом! - наконец сказал Олег - Для меня это проще простого! Но прежде я попрошу тебя ответить на несколько моих вопросов, хорошо?
- Ладно! - согласилась я после некоторого замешательства. Я не знала, какие вопросы собирается мне задать Олег. Но подозревала, что все они будут связаны с причиной, по которой я хочу начать новую жизнь в новом месте, что в общем-то логично. Я не очень-то хотела рассказывать Морозову почему хочу сделать то, о чем прошу его. Но если Олег собирается мне помочь, он имеет право хотя бы частично знать, почему я решилась на этот шаг.
 
- Ты хочешь сбежать от человека, от которого была беременна? - задал он мне свой первый вопрос.