Она его (СИ)
Я в страхе замотала головой. Начала отходить назад, неосознанно подчиняясь своему желанию оказаться подальше от Марка. Но он не позволил отойти от себя дальше чем на метр. Внезапно Марк схватил мою руку выше локтя и до боли сжал ее.
- Сейчас ты отправишься со мной, и я покажу разницу между мной и твоим Егором! - в его голосе сквозил арктический холод, но в глазах был настоящий пожар.
- Олегом! - зачем-то поправила я Марка срывающимся голосом.
- Да мне похер! - прорычал Соколовский, вытащил из кабинета и на глазах у обалдевших от такой картины сотрудников повел меня в свой кабинет.
- Пусти меня, ненормальный! - прошипела я от злости и боли в руке. Я сгорала от стыда из-за того, что Соколовский сейчас обращался со мной как с бездушной вещью-На нас все смотрят!
Марк никак не отреагировал на мое замечание, зато начал идти еще быстрее. Я была вынуждена следовать за ним чуть ли не бегом. От этого мое положение показалось мне еще более унизительным. Я попыталась вырвать свою руку из его цепкой ладони.
- Если будешь сопротивляться, закину на плечо и понесу ! - пророкотал Соколовский и зло на меня зыркнул.
Мне пришлось покорно следовать за Марком до самого его кабинета. Я не сомневалась в том, что, возобнови я попытки вырваться, он не задумываясь осуществит угрозу.
Мы прошли мимо изумленной секретарши Марка.
- Меня не беспокоить! - успел бросить он перед тем, как открыть дверь своего кабинета и затащить меня туда.
- Что ты собираешься делать? - спросила я, едва оказалась в кабинете Соколовского. Вместо ответа он снова взял меня за руку и ввел в небольшую комнату по соседству. Судя по обстановке, эта была комната для отдыха. Здесь даже стоял тренажер. Не знала, что здесь имеется такое помещение.
Я опасливо осмотрелась, гадая, для чего Соколовский притащил меня сюда.
- Послушай, Марк! - пролепетала я-Ты ведешь себя как дикарь! Позволь мне спокойно отработать свой последний день в твоем агентстве и ты…
- Это не последний твой день здесь! - бросил мне Соколовский-Я разорвал твое заявление! - сказал Марк, снимая с себя пиджак-Если напишешь новое-его постигнет та же участь! Ты в общем-то можешь писать сколько душе угодно. Бумаги хватит!
- Ради Бога, зачем ты это делаешь? - воскликнула я в сердцах, однако после слов Марка испытала непонятные чувства. Я уже сама не знала, чего во вне больше: злости, страха или… облегчения.
Я во все глаза глядела на Марка, наблюдая за каждым его движением. После пиджака он снял рубашку, открывая моему взору свое великолепное натренированное тело. От одного лишь взгляда на совершенное сложение мужчины я почувствовала приятную дрожь во всем теле и сладкое томление внизу живота. Во мне будто заполыхал огонь, заполняя собою каждую клеточку моего тела. Видимо мое желание было написано на моем лице, потому что, взглянув на меня, Соколовский довольно ухмыльнулся.
- Мы идеально подходим друг другу, Каролина! - хрипло проговорил Марк, делая шаги мне навстречу. Через секунду он заключил меня в свои объятия. Я не сопротивлялась. Не было ни желания, ни сил. Я была зла на себя за то, что оказалась не способна устоять перед Соколовским. Но вместе с тем я была счастлива от того, что вновь познаю то блаженство, которое умел дарить мне только Марк. Соколовский прильнул к моим губам, сорвал резинку с волос, отчего волосы рассыпались по плечам. Далее настала очередь свитера и блузки…
Я встала с дивана, накинула свитер прямо на голое тело. Свитер был мягким, приятным к телу и едва прикрывающим ягодицы. Я избегала смотреть в глаза Марку, который, не стесняясь своей наготы, лежал на диване, не сводя с меня глаз.
Наша близость снова была сродни фейерверку. Каждый раз это взрыв эмоций и чувств, всепоглащающий огонь страсти, который заставляет забывать обо всем. Но теперь, когда все позади, и голос разума начинает давать о себе знать, я размышляла о том, что же дальше.
Говорят, лучше пожалеть о том, что сделано, чем жалеть о том, что не решился сделать. В моем случае то, что я сделала лишь все усложнило. Я теперь не понимала, что мне делать с Марком и Олегом. К первому я испытываю непреодолимое влечение, мои мысли всякий раз возвращаются именно к этому мужчине.
С Олегом проще, но кроме симпатии я к нему ничего не испытываю. И боюсь, что окажись я с ним в постели, буду представлять на его месте Марка. Морозов хороший человек и такого точно не заслуживает. Он достаточно красив, умен и благороден для того, чтобы быть с девушкой, которая будет его любить по-настоящему. Я же сделаю его несчастным, потому что никогда не смогу дать Олегу того, что он хочет. Я люблю другого. Нужно перестать лгать самой себе и принять тот факт, что я ни с кем кроме Марка быть не смогу.
Я подошла к панорамному окну, из которого открывался великолепный вид на город. Несколько минут наблюдала за тем, как кипит жизнь внизу, куда-то торопятся прохожие, снуют туда-сюда автомобили.
Я посмотрела на Марка. Он не сводил с меня глаз, буквально прожигал взглядом. Он красивый, сильный, умный. Великолепный во всех смыслах мужчина. Но он слишком независим для того, чтобы вручить ключи от своего сердца другому человеку. Так, как сделала это я, признавшись ему в любви сегодня во время секса. Я не хотела признаваться в своих чувствах, так как понимала, что таким образом Соколовский обретет власть надо мной. Мое признание на мгновенье заставило его замереть, затем он вновь возобновил ритмичные движения.
Я отошла от окна, приблизилась к небольшому столику, на котором стояли пара фото в нарядных рамках. Взяла одно из них. На фото был изображен Марк с женщиной лет сорока пяти. Он был совсем молодой, на вид лет двадцать-двадцать два. Судя по некоторому сходству между Марком и женщиной, это была его мать. Они оба счастливо улыбались и выглядели совершенно беззаботными. Я знала, что мать Марка достаточно давно умерла. Лет семь-восемь назад. Примерно тогда же, когда ушла из жизни и его сестра.
Сердце защемило от боли за любимого человека, которому довелось пережить двойную трагедию. Я отставила фото с матерью и взяла другое. Здесь Марк был в том же возрасте, что и на первом фото. На снимке он был изображен в обнимку с очень красивой девочкой. Черты ее лица мне показались очень знакомыми. Она поразительно напоминала мне…Викторию-мою сокомандницу по чирлидингу, ту самую девушку, спеша на помощь к которой, я со своим одноклассником попала в аварию. В памяти мгновенно всплыло лицо Вики, когда я видела ее в последний раз. Тогда ей было шестнадцать. Девочке на фото лет двенадцать. Но все равно, сходство между ними поразительное, буквально одно лицо. Неприятный холодок пробежал у меня по спине от предположения, что Виктория могла бы быть сестрой Марка.
Я дрожащими руками взяла первое фото с матерью Марка. Стала внимательно всматриваться в черты лица женщины. И вынуждена была признать, что мать Соколовского тоже невероятно похожа на мать Виктории. Я не сразу заметила сходство между ними, так как с момента последней встречи с женщиной прошло много времени. Черты ее лица успели стереться из памяти. Но сейчас лица Виктории и ее матери стояли перед моими глазами так ясно, будто я видела их только вчера.
Если окажется, что Виктория-сестра Марка, это будет катастрофа. Ведь мать Вики умерла спустя короткое время после смерти дочери. Умерла, будучи уверенной в том, что именно я-главная виновница гибели Вики. И скорее всего именно это она сказал своему сыну.
Но оставалась еще слабая надежда на то, что девочка и женщина на фото с Марком просто похожи на Викторию и ее мать. Возможно это сходство-случайность. Так бывает, что незнакомые друг другу люди иногда похожи между собой, словно близкие родственники!
- Кто эта девочка с тобой на фото! - спросила я Марка, изо всех сил пытаясь скрыть дрожь в голосе. Я замерла в ожидании ответа, моля Бога, чтобы мое предположение оказалось неверным.
- Это моя сестра Виктория! - ответил Марк и по его лицу тенью пробежала боль, его темные блестящие глаза сразу же будто потухли. У меня пульс в ушах застучал после слов Соколовского, сердце будто рухнуло вниз и там и осталось.