Экспедиционный корпус (СИ)
Очередное пробуждение. Его снова куда-то несли, перед глазами небо с редкими белесыми тучами. Кто-то что-то сказал по-турецки, похоже заметили, что он опять в сознании, шедший рядом медик снова протянул к его лицу маску. Климов, даже с задурманенным сознание поняв, что это похищение, возможно, что его собираются разобрать на органы, попытался отвертеться от нее головой, но безуспешно. Тогда постарался не дышать, только имитировав дыхание и потом симулировать отключку, но не получилось. Тот, кто шел с баллоном с усыпляющим газом оказался профессионалом и сразу заметил уловку «пациента». В солнечное сплетение прилетел сильный удар, Антон скрючился от боли, рефлекторно выдохнув, а потом естественно глубоко вдохнул и снова уплыл в небытие ибо на лице в этот момент снова оказалась маска.
Снова пробуждение. В ушах стоит гул самолетного двигателя, да и глаза через все ту же пелену подсказывают, что он в самолете, причем не один. Вот напротив еще несколько бедолаг связанных в креслах сидят. Еще удивился, что на голове нет мешка, чтобы похищенный ничего не заметил.
Впрочем, наоборот, все логично. Ибо глаза первыми выдают состояние человека. Да и какой смысл похитителям особо шифроваться если это «черные трансплантологи»? Их пациенты после потрошения не выживают. Сложно жить без почек, печени, сердца и легких, а так же без капли крови, особенно если она у тебя редкой группы.
Снова куда-то тащат. Нет, на этот раз везут на каталке по коридору, что подтверждало мысли о том, что его сейчас будут потрошить.
«Вот и имей после этого крепкое здоровье, — с трудом проскользнула мысль. — Был бы я сейчас больным, никто бы мной не заинтересовался…»
Снова беспамятство.
Но вдруг все резко изменилось. Климов пришел в себя и мысли обрели кристальную четкость, казалось он никогда раньше не мыслил столь ясно. Глаза тоже все хорошо видели и слух не подводил.
Он обнаружил себя сидящим в одних трусах в каком-то кресле с надежно зафиксированными руками и ногами, а так же грудью. Голова тоже в тисках, не пошевелить. Только глазами и можно двигать.
Слева, на столике стоял мощный ноутбук, провода от которого тянулись как к датчикам, что были прикреплены к его телу, так и к аппаратуре над головой. Чем-то эта хреновина напоминало то, куда по доброй воле сунул свою голову Шварц-ниггер в фильме «Вспомнить все», чтобы получить ложные воспоминания о том как он прекрасно провел отпуск на Марсе.
— Клиент в норме, — прозвучало на английском.
Ну да, Антон Климов знал не только английский, но и французский и даже немного немецкий, его уже в школе учил. Мать у него была из дворянского рода, о чем он узнал только в девяностые, когда это не только можно было обнародовать, но даже и модно искать дворянские корни. Все это время знание этих двух иностранных языков было обязательным в роду. Так же его научили хорошо играть на всяких пианино с роялями, а главное — на гитаре. Этакий последний рубеж показывавший, что они не как все остальные, а на ступеньку выше — аристо.
Семья жены, кстати, тоже оказалась с дворянским корнями. Только там больше налегали на немецкий и итальянский, кои Антон тоже немного подтянул. По крайней мере допросить пленных из этих НАТОвских стран при случае мог.
«А не потому ли они сговорили наш брак, что дело не только и не столько в рабочих не совсем легальных отношениях, сколько вот в этой дворянской родословной, не желая роднится с пошлыми крестьянами и рабочими?» — неожиданно подумал Климов, словно в такой ситуации больше не о чем было думать.
— Что происходит? — спросил он все-таки, но по-русски.
Ему никто не ответил, подошедший человек в белом комбинезоне, только ввел ему в вену какой-то препарат, отчего Климов словил если не приход, то что-то похожее, в глазах замерцали разноцветные пятна, сознание одновременно поплыло и в то же время оставалось четким.
— Начинаем…
На голову опустили этот колпак со сложной электронной начинкой, а перед глазами поместили экран, на котором так же замерцали какие-то картинки. Это на некоторое время снова спровоцировало у него провал в восприятии реальности, а когда вновь пришел в себя услышал вполне русскую речь…
— …Ты раскаялся Антон и решил вернуться на Родину, чтобы защитить ее от врагов… засевших в Московском Кремле… ты хочешь…
Снова замерцал видеоряд, на экране быстро сменяя друг друга появлялись фотографии различных политических и военных деятелей.
Неожиданно сильно тряхнуло. Раз, другой. Столик с ноутбуком упал, с криком салился вкрадчиво нашептывающий ему текст гипнотизер. Что-то заскрежетало, что-то звонко лопнуло. Свет ярко вспыхнув погас, в голове Климова в этот момент словно граната взорвалась и он отключился… но как-то странно ибо как-то странно ибо ощутил себя парящим и даже летящим со сверхсветовой скоростью.
Бам!
Снова вспышка и Антон открыл глаза.
— Что за нах?.. — пробормотал он непослушными губами обнаружив себя в… где-то.
Деревянные досочки на стенах с обшарпанной краской. Тусклый свет лампы и какой-то неровный, то ярче светит, то тусклее. Над головой нары с деревянным набором или что-то вроде этого. С трудом поверну голову, увидел иллюминатор и сумрак за ним.
— Где я?.. — прохрипел он.
— Ну ты даешь Михаил Антонович! — послышался веселый голос, и в следующий момент с верху показалась голова молодого мужчины с усиками. — На корабле, где же еще?! Но так пить ты заканчивай, а то еще немного и имени своего не вспомнишь!
«Какой еще Михаил Антонович если я Антон Михайлович?» — все еще плохо соображая, подумал Антон и провел правой рукой по лицу, чтобы хоть немного разогнать кровь и избавиться от поганого ощущения, что у него вместо лица маска.
Но рука так и застыла в районе рта.
— Что за черт? Откуда у меня усы? Терпеть не могу эту волосню на губе…
Провел языком по зубам и попытался резко принять сидячее положение, ибо зубы были не его.
Попытка сесть почти удалась, вот только в глазах от резкого движения потемнело и наверное все это вместе что-то сдвинуло в голове. Внутри черепа словно очередная свето-шумовая граната рванула.
— М-м-м… — схватившись за голову обеими раками, застонал Антон, падая обратно на подушку, едва удержавшись, чтобы не заорать в полный голос.
Сверху спрыгнул сосед по каюте.
— Что с тобой, Михаил?! — спросил он обеспокоенным тоном.
— Все… в… порядке… — раздельно ответил Антон, только что осознавший, что он теперь действительно Михаил Антонович Климов и плывет на пароходе во Францию в составе Экспедиционного корпуса русской императорской армии.
«Ну хоть звание идентично — капитан, — подумал он, параллельно вспоминая, что так звали брата прадеда, что погиб как раз во Франции в одной из случившихся там мясорубок. — Хотя нет, он штабс-капитан, а это… на ступеньку ниже, старлей на наши деньги. Или нет… это штабс-капитан — капитан, а капитан — это по-нашему майор. Вот блин нагородили херни с званиями!»
— Точно? — не отставал сосед, оказавшийся штабс-капитаном Гуманюком Иваном Петровичем, с совсем уж здоровенными усами, как у Буденного. — А то ты побледнел весь… белее простыни стал…
— Нормально. Все прошло…
Наверное, сосед и дальше бы докапывался, но тут дверь в каюту открылась и внутрь о чем-то весело болтая валилось еще два офицерских тела.
Глава 2
4
— Пойду, свежим воздухом подышу… — сказал своим соседям Антон и накинув китель, на котором на банте болтался одинокий крест с мечами, покрытый красной эмалью, и поспешил покинуть каюту.
Ему требовалось пережить и осмыслить все с ним произошедшее в одиночестве, чтобы никто не доставал пустыми разговорами во время которых мог сорваться и наговорить того, чего говорить не следует тем самым испортив отношения.
На палубе оказалось не протолкнуться от солдат, реально яблоку негде упасть. Многие курили, другие занимались починкой формы, играли или еще какими-то своими делами занимались. Климов поспешил пройти к носовой части и подняться на бак, где кучковались офицеры. Офицеры тоже курили, о чем-то переговаривались, слышался тихий перебор гитарных струн.