Дитя любви

Доусон заверил ее, что дело будет нетрудное.
— Абсолютно без проблем, — сказал он ей. — Этим кормимся, мадам!
Джорджиана объяснила, что ее интересуют даты, время и место, показала фотографии Тэры и Ольшака и напомнила о необходимости соблюдать осторожность.
— Это известные личности, а не простой народ с улицы, — строго сказала она. — Знаменитые люди. Артисты. Музыканты.
Тут Доусон ухмыльнулся и пробормотал:
— Тем лучше.
Честно говоря, ей было даже жаль, что это предупреждение не встретило должного понимания.
Джорджиана передала ему деньги. Пачку старых банкнот в конверте из оберточной бумаги. Так поступали в фильмах, которые она видела.
— Вот аванс. Бабки вперед, — сказала она, радуясь, что знает жаргон.
Он снова ухмыльнулся, и Джорджиана на мгновение заподозрила, что делает что-то не так. Нарушает принятые здесь правила. Но он с готовностью взял деньги, положил их в ящик стола и написал расписку.
А уже через несколько дней предъявил ей интригующие сведения, подкрепленные неопровержимыми доказательствами. Фотографии. Операция прошла исключительно успешно.
Она подняла глаза и увидела входящего в зал Сола. При виде его худой атлетической фигуры и сурового лица у Джорджианы дрогнуло сердце. Она почувствовала возбуждение, предвкушение и смутную тревогу, делавшие это мероприятие особенно волнующим.
Когда Ксавьер подошел, она всем телом подалась навстречу. Но он не поцеловал ее, а лишь легко коснулся плеча и сел напротив.
— Прекрасно выглядишь.
— Я в порядке, — с улыбкой согласилась она, наклонилась и налила ему чаю, демонстрируя тонкие запястья и красивые белые руки.
— Да. Ты умеешь заботиться о себе, — спокойно сказал Сол.
Джорджиана, привыкшая к лести, сначала была обрадована его словами и лишь потом заподозрила, что в них скрывалось осуждение. Но Сол слабо улыбнулся, и она приободрилась.
— Как поживает Дейнман? — вежливо спросил он.
— О, он тоже в порядке. — Она передала Солу чашку, которую тот учтиво принял, но поставил на стол как нежеланный подарок.
Джорджиана сделала маленький глоток и взяла с тарелки сандвич. Взглянув на Сола, она решила не повторять неудачную попытку и не стала угощать его. У Ксавьера был очень мрачный вид. К тому же он всегда ненавидел, когда его обхаживали.
— Я рад, что у вас все в порядке, — заметил Сол. — Но счастлива ли ты?
Джорджиана, забывшая о том, каким прямолинейным может быть Ксавьер, слегка вздрогнула.
— Счастлива? Да, конечно…
— Тогда зачем я тебе понадобился? — Его серые глаза сверкали как сталь.
— Просто стыдно, что мы так редко видимся. Людям, которые разделяли прошлое, иногда не грех разделить и настоящее, — непринужденно сказала она.
— Разве? Откуда ты позаимствовала этот перл, дорогая? Из иллюстрированного журнала или услышала от Дейнмана?
Джорджиана широко распахнула свои голубые глаза; этот жест всегда придавал ей таинственность. Она поняла, что Ксавьер настроен по-боевому, и на секунду утратила отвагу. Однако быстро собралась, взяла еще один сандвич и напомнила себе о своей миссии.
— Разве ты не собираешься спросить меня о Тэре? — пришел ей на выручку Сол. — Кроме того, тебя наверняка интересует Алессандра. Она замужем за испанским виноделом. Исключительный человек. — Его устрашающая улыбка могла бы подействовать на многих, кто не обладал защитной оболочкой Джорджианы.
— Я собиралась спросить о Тэре, — подтвердила она.
— Так я и думал. Она беременна. — Его глаза впились в лицо Джорджианы, как пиявка в вену, и увидели все, что было нужно. — Но мне кажется, что для тебя это не новость.
Джорджиана приложила палец к уголку губ, размышляя, как ей парировать этот хитрый крученый мяч.
— Вообще-то догадывалась. Кабинет ее гинеколога находится на той же улице, что кабинет одного из моих врачей.
— Ага…
— Ей следует быть очень осторожной, — сказала Джорджиана, предостерегающе подняв палец. — В ее возрасте.
— Не волнуйся, я позабочусь о ней.
Внезапно Джорджиану обуяла ревность, похожая на отрыжку после слишком жирной пищи. Воскресла давно похороненная ярость на мерзавку, укравшую у нее мужа, присвоившую всю его любовь и заботу. А вместе с этим чувством пришло и желание отомстить. Обоим.
 
— Лучше позаботься о себе, Сол, — сказала она тоном, намекающим на что-то зловещее.
— О да.
Джорджиана взяла лежавший на столе журнал и передала его Ксавьеру.
Тот бегло взглянул на фотографию Тэры и Ольшака, выходивших из «Дорчестера», и издал низкий смешок.
— Я говорил Тэре, что если она собирается фотографироваться с Ольшаком, то либо ей нужно встать на табуретку, либо ему опуститься на колени, иначе получается смешно!
— Так ты уже видел? — Она не смогла скрыть разочарования.
— Полагаю, что это видели все. Чудесная палка для битья моей маленькой жены, если она перейдет черту. — Он язвительно поднял брови, намекая на их с Тэрой любовные игры. Это еще сильнее распалило Джорджиану.
— Тебе не следует шутить с этим, Сол, — упрекнула она.
Еще сильнее Джорджиана рассердилась, когда он откинулся на спинку стула и улыбнулся, словно не принимая бывшую жену всерьез и не разделяя ее беспокойства. Джорджиана засомневалась, удастся ли ей довести дело до конца, но уже в следующее мгновение решила отбросить всякую осторожность. Сейчас или никогда! Настало время нырнуть в опасные волны.
— А ты знал, что Майкл Ольшак в начале этого лета был в Манчестере и посещал семинар Тэры? — изогнув брови, осведомилась она. — Пока ты был в Японии?
Взгляд Сола едва заметно помрачнел, но Джорджиана уловила эту перемену и возликовала: значит, не знал.
— Джорджиана, — холодно и спокойно сказал ей Ксавьер, — однажды чрезмерное воображение доведет тебя до беды. — В его улыбке не было ни капли тепла. — Я пришел сюда, потому что тебе нужно было поговорить о каком-то серьезном деле и получить мой совет. Я пришел против воли, но был настроен доброжелательно. Так что не зли меня. Я не желаю выслушивать сплетни о своей жене, — твердо закончил Сол.
Его уход казался неминуемым.
— Нет! — Джорджиана вскочила, схватила его за руку и остановила. Затем порылась в сумке, вынула пачку фотографий и сунула ему в руку. — Это не просто сплетни!
Сол механически взглянул на снимки и уронил их на стол, как будто спасаясь от чумы. На столе лежали глянцевые фотографии Тэры и Ольшака, гуляющих по Лондону в обнимку; Ольшака, целующего темные волосы Тэры; Тэры, сияющими глазами смотрящей на Майкла снизу вверх…
— Нет, надо положить этому конец, — бешено процедил он сквозь зубы.
— Да! — жадно согласилась она. — Ты должен покончить с этим, Сол!
— Ради Бога, Джорджиана, я говорю о тебе и твоем беспардонном вмешательстве в чужие дела! — Его глаза извергали пламя. — Не смей больше делать ничего подобного! Никогда! И сейчас же отзови своих ищеек!
Джорджиана отшатнулась и вздрогнула, как будто он мог ее ударить.
— Однажды ты уже пыталась сделать нечто подобное. Помнишь, чем это кончилось? Я думал, тебя вылечили! — яростно бросил он.
Потрясенная Джорджиана задохнулась. Никогда с ней не разговаривали так грубо. Даже Сол.
— И не смей больше звонить в мой дом! — Его глаза опасно заблестели. — С кем ты рассчитывала поговорить сегодня? С Тэрой? С ней ты тоже хотела встретиться? Слава Богу, что ты попала на миссис Локтон! Она сразу же перезвонила мне. Думаешь, мы все дураки и не в состоянии раскусить жалкие игры женщины, у которой больше времени и денег, чем рассудка?
Джорджиана проглотила комок в горле. Все шло хуже некуда, но в ее колчане осталась еще одна стрела. Она тяжело вздохнула и пустила в ход последний козырь.
— Спроси у Тэры, когда должен родиться ребенок. Сопоставь сроки. Последние месяцы ты большей частью был в отъезде, — дрожащим голосом закончила она, наслаждаясь моментом триумфа. Теперь он все поймет и примет нужные меры. Но укрепления Ксавьера были неприступны.