Семь с половиной женихов Евангелины (СИ)
- Да ты просто боишься, - подзудел язвительный Акмаль. - Слышишь, как чудовища воют во мраке? Что, перехотел жениться? Рано тебе, рано! Маленький ты еще! Иголкой тыкать да комплименты модницам отвешивать - это тебе не с оборотнями драться!
Но оборотни выли где-то очень далеко, а какие-то неведомые чудовища поглядывали горящими глазками на проплывающую яхту из-за ближайших деревьев.
Небольшими перебежками, от дерева к дереву, они преследовали яхту, скрываясь от взглядов пассажиров, и гаденько хихикали, чуя настороженность и даже испуг женихов.
- Спасите меня, - вдруг вздохнул тихо лес грустным голосом Евангелины.
Эван встрепенулся.
- Вы слышали это?! - воскликнул он.
- Спаси меня, Эван... - донес до него ветер жалобный всхлип.
На проплывающем мимо берегу, в темном подлеске, промелькнула светлая фигурка, раздался жалобный плач.
- Да вон же Евангелина! - завопил Акмаль, подскочив. - Она, наверное, заблудилась! Как же ей страшно! Давайте причалим скорее! Евангелина, ничего не бойтесь, мы здесь! Мы вас не оставим! Слышите!?
Но Евангелина словно не слышала.
- Спасите меня! - твердила она сквозь рыдания, и Акмаль чуть из штанов не выпрыгнул, но Михаль вовремя ухватил его за пояс и удержал на борту.
- Погоди, пока причалим! - проворчал он. - С ума сошел - купаться в сонном ручье?!
А вот Эван, до того ожидающий знака от Евангелины, отчего-то плачущему призраку не поверил.
- Это не она, - ответил он, качнув головой. - Это какой-то недобрый лесной дух нам головы морочит.
- Да как же не она! - не уступал Акмаль. - Посмотри - вон же ее платье, вон розовые оборки! Я даже могу сосчитать вишенки на ее юбке!
И он снова предпринял попытку выброситься за борт. Но брат снова удержал его.
К вампиру внезапно присоединился Берни.
- От этого существа, - сказал он, - пахнет мокрой землей и травой, а духами Евангелины пахнет вон оттуда.
- Пока Дракон нес ее, потеряли и разбили духи! - вопил Акмаль, с которым Михаль уже не справлялся. - А потом и ее потерял! Чем, по-твоему, должно пахнуть от девушки, которая плутает по лесу?! Пусти меня, пусти! Она же на помощь зовет!
Эван, глянув на охотника исподлобья, недобро усмехнулся, показав вампирские клыки.
- Если не можешь Евангелину от чучела отличить, - зло рявкнул он, и его глаза заалели кровожадно, - так может, и женишься на чучелке?!
Меж тем стоны и плач девушки приближались со всех сторон. Евангелина словно металась по берегу, ломая сухой валежник, пробивалась к берегу, к спасению, и не могла выбраться.
- Сердца у вас нет! - проорал вырывающийся Акмаль, которого братья уже вдвоем удерживали.
- А у тебя мозгов! - огрызнулся Эван.
Однако, плачущий призрак терзал и его душу. И, хоть и обругал Акмаля, Эван прекрасно его понимал. Это была невыносимая мука - слушать, как плачет любимая девушка. И, хоть Эван ее и не чуял, его разум все больше и больше поддавался наваждению и тоже нашептывал: «А вдруг?»
- Да гореть вам в самом жарком котле самой старой ведьмы! - выкрикнул Эван, уже не в силах терпеть. Его верный ритуальный нож сам прыгнул к нему в руку, и вампир легко преодолел небольшое расстояние между бортом яхты и берегом.
Заплаканная и растрепанная Евангелина в светлом платье стояла перед ним, и Эван весь дрожал - так хотелось подойти к ней, обнять и успокоить. Но он умел терпеть и держать себя в руках. Поэтому он не кинулся сломя голову к рыдающему призраку.
- Руку мне дай, - произнес он, протянув свою руку девушке.
Маленькая ладонь легла в его ладонь, и он, опустив глаза, увидел на пальце кольцо.
Свое кольцо, что подарил Евангелине на обручение.
С черным-черным камнем вместо живого, алого и рдеющего.
Вмиг нежная рука Евангелины превратилась в его руке в зеленоватую трехпалую грязную лапу. По лесу пробежал издевательский смех, повторенный сотней голосов.
- Сейчас мы тобою поужинаем... поужинаем... поуж-жинаем...
Ритуальный нож, взлетев, распорол светлое платье, коснулся еще живого сердца. Наблюдающие с борта яхты женихи завопили от ужаса, думая, что Эван сошел с ума и убил Евангелину, и ломанулись к берегу.
Но к ногам Эвана, корчась, упало какое-то уродливое черно-зеленое существо, завернутое в обрывки светлой грязноватой ткани, такое зубастое и страшное, что женихи, снова завопив, толпой бросились обратно, прочь от берега и от чудищ.
Яхту качало из стороны в сторону.
Гнома Ромео в ее трюме нестерпимо тошнило. Он обнимал якорь и страдал.
Хоть один уродец и пал от рук Эвана, других монстров, наступающих на него, это как будто не смутило. Они все еще хохотали, скрежетали зубами и бормотали что-то страшное про ужин.
Эван отер потное лицо ладонью, улыбаясь, попробовал на вкус окровавленное лезвие.
- Не-ет, - пророкотал он внезапно жутким инфернальным голосом, распугивая окружающих его тварей. - Поужинаю сейчас я...
***
- Как-то быстро монстры кончились, - сказал Акмаль, затаскивая очередного дохлого страшного гоблина на борт. - Смотри, Эмиль, какая шкура крепкая, а? Ей сносу не будет. И красивая какая. Отмыть этих уродцев - и сапоги из них пошьем.
- Быстро! - фыркнул Эван, отирая белоснежные, но окровавленные когти об одежду. Он сердился. Всего ему пришлось перекусать и растерзать около двух десятков черных гоблинов, невкусных, тощих и жилистых, как крокодилы-заморыши. - Почему ты не слушаешь, что тебе говорят?
- Ты сам-то себя послушал? - спросил Акмаль, внимательно глянув на Эвана. - Когда сердце ведет, устоять невозможно. О. А этот почему живой?
Он деловито запустил руку в кучу гоблинов и раздобыл одного - мелкого, скрюченного, как сушеная лягушка. Гоблин огрызался, норовя тяпнуть охотника, и тот отвел его от себя подальше, удерживая за шкирку, как блохастого.
- Осторожнее с ним, - предупредил Эван. - Я укусил его.
Акмаль скривился.
- Вот ужас-то! Тащишь в рот всякую грязную дрянь! Зачем он тебе понадобился?
- Служить мне будет, - ответил Эван.
- Ни за что! - проскрежетал покусанный мерзким голосом. Эван выразительно посмотрел на него.
- Куда ж ты денешься, - снисходительно произнес он. Гоблин скрежетнул зубами и внезапно затих. Видимо, ощутил себя на грани голодного обморока. Крови он с утра не пил.
- Ну, поговорим? - предложил деловито Эван, раскачивая перед носом у зубастой твари куском сочащегося кровью мяса, вырезанного из тушки своей добычи.
- Ку-у-ушать, - жалобно заскулил гоблин, крутясь в руке у Акмаля и протягивая когтистые лапы к лакомству.
- Где девушка, которую вы тут изображали передо мной? - деловито поинтересовался Эван. - Не пробуй мне врать. Вы ее видели во всех подробностях, иначе б не смогли обмануть даже этого ротозея, - он указал на Акмаля.
- Черный Дракон понес ее в Далекий замок, - облизываясь, ответил гоблин. - Туда.
И он махнул лапищей в сторону, откуда ветер нес запах духов.
- Жива она? - нетерпеливо спросил Роланд, вклинившись в процесс допроса с пристрастием. Гоблин злобно оскалился:
- А мне почем знать? Ты думаешь, Черный Дракон мне рассказывает все свои рецепты и делится, кого он съест на завтрак, а кого на обед?
Гоблин мерзко захохотал, увидев вытянувшееся лицо Роланда и, изловчившись, выхватил кусок мяса их рук Эвана.
- Вот черт! - ругнулся Эван.
- Драконы, - сердито просопел Роланд, - не едят людей!
- А гоблины не едят гоблинов, - ответил мерзкий твареныш, с аппетитом чавкая ляжкой погибшего товарища.
- По ручью туда добраться? - спросил Акмаль.
- Ручей мелкий, - ответил гоблин, облизывая пальчики, - а яхта большая. Не пройдет. Но если пешком, то можно.
И он мерзко захихикал.
- Сожрут нас, - подытожил Акмаль.
- Не сожрут, - парировал Роланд самоуверенно.
- Это еще кто кого сожрет, - подхватил Эван.
- Если сожрут, то я соберу остатки и оживлю, - встрял некромант Алекс.
Михаль неприлично зафыркал.