Твоё слово (СИ)

Я сошла с небольшой трибуны, которую сама себе и соорудила из мусорного ящика, стибзенного с улицы, тепло попрощалась со всеми и наконец немного выдохнула.
Последнее время работала я на износ. Но и план я придумала масштабней некуда. Такой мистификации, которую я решила устроить, этот город вряд ли видел! Если раньше я писала за разные идеи и настроения без разбору, то теперь у меня аж три личности, каждая из которых отвечает за свои общественные течения. Для каждого я собираюсь стать Голосом, выражающим их настроения, а значит через меня будет протекать все, что можно использовать в пропагандистских целях — что бы ни пропагандировали.
Итак, вашему вниманию!
Шура Солнцева — с недавних пор ярая патриотка, создательница ЗППП в этом мире, колумнистка «Дни Империи», сознательная гражданка — опять же, с недавних пор. Верит в Императора, молится Отцу-Дракону, ненавидит оппозиционеров и циников! Вылезла из бедноты, развелась с безвольным спившимся свинопасом и поехала покорять столицу.
Саша Янусова — циничная оппозиционерка, обсерет вас и вашу Родину ни за что и за все хорошее — недорого и качественно! Не пойдет замуж, пока в Империи женщинам не дадут разводиться в одностороннем порядке; считает, что драконы многовато на себя берут, и их с их Отцом давно пора послать по Темной Матушке! Дочь довольно состоятельного купца. Пишет для газеты «Хорошие Новости».
Алекс Брит — аристократ в десятом колене, интеллигент по праву рождения, консерватор до мозга костей! Считает, что место описанных выше дам на кухне, и обязательно выскажет это в максимально вежливо-снисходительном ключе. Рассуждает на тему внешней политики, реже — на тему внутренней; не очень понимает, зачем еще больше расширять права младшей расы, если у них и так уже все есть; курит дорогие сигары. Выпускается в ежедневной газете «Времена Империи»
Все они уже потихоньку начинают вставлять друг другу шпильки, высказывать несогласие с позициями друг друга и, при необходимости, готовы начать конфликт! 
На самом деле, последние недели все мы бегали в мыле. Дорик мотался от одного конца отнюдь не маленького города в другой, пытаясь основательно разобраться со всеми ниточками, которые получилось вычленить из тех статей; Раш недавно поговорил с Императором и смог-таки как-то договориться не пороть горячку и дать нам сначала самим немного прощупать почву, не привлекая внимание — и теперь в качестве благодарности отрабатывает во дворце, заскакивая в гости еще реже, чем раньше; Ева как стрекозка скачет по всяким званным ужинам, а потом скрупулезно протоколирует все настроения, которые царят в рядах интеллигенции — как оказалась, она вхожа в огромное количество домов, и не то что бы это удивляло. Ее глаза всегда смотрели очень внимательно, будто насквозь, но взгляд при этом оставался ласковым: создавалось ощущение, что она видит все твои грязные секретики, но ты все равно ей нравишься — это подкупало.
Я тоже не сидела на месте, это если мягко выразиться. Точнее сидела-то я как раз почти все время дома (особенно последнюю неделю), но работала почти без перерывов. Моя идея со временем сосредоточить все настроения народа в одних руках — точнее в руках одной группы лиц — была встречена положительно, но я сильно недооценила сложность осуществления этой задумки.
Когда приходил Раш, я старалась проводить с ним побольше времени, но даже так у меня не было сил не то что поприставать к нему — у меня не было сил даже на то, чтобы из-за этого расстроиться. Я и не расстраивалась. Просто ходила за ним по дому, рассказывала, как прошел день, сидела с ним рядом, привалившись к его плечу и, как ни странно, мне этого было пока достаточно.
Тем более, что Раш, по-моему, все больше привыкал к моему присутствию. Стоило мне присесть рядом, он привычным движением закидывал руку мне на плечи, даже сам особо не замечая; забываясь, частенько поглаживал плечо или утыкался лбом в макушку. Никто не акцентировал на этом внимания. Возможно надеялись, что если сделать вид, что этого нет, то его и не будет. Я выжидала, потому что больше ни на что сил не было.
 
Статьи для трех ежедневных изданий писать было очень, очень сложно, а анализировать и систематизировать все заявки — еще сложнее. Меня откровенно не хватало, и я подключала к процессу и Дорика с Бориком, и Еву, и главреда, и даже Дирка порой. Особенно много мне помогал Борик, потому что был со мной практически круглые сутки, и его тоже надо было чем-то занять, а то он уже начинал скандалить от скуки. А Дорика рядом не было, и скандалил он со мной! Раньше-то я веселилась, глядя на все это со стороны, а оказалось, Борик отлично умеет выедать мозг чайной ложечной окружающим, когда рядом нет его лохматого муженька.
— Мы в «Дно» сейчас? — он присел рядом со мной на ящик.
— Да, — я кивнула и, прищурив глаза от солнца, подняла лицо к небу, — а потом надо заскочить в магазин за сладостями!
— Лучше б сразу домой, — скривился он в ответ.
Я потеребила связку защитных артефактов на запястье. Этих украшений с недавних пор понавешано на меня было, как на цыганку. Были они все дорогущие до ужаса, но клуб «Самодельная Бижутерия» по улице Лавок дом девять переделал их в дешевую дребедень, чтобы не привлекали внимания.
Началось все еще три недели назад. Сначала на меня чуть не наехала карета. Точнее, меня в толпе кто-то толкнул, и я буквально вылетела на дорогу прямо под лошадь. Спасло меня то, что я наступила на выкинутую кем-то кожуру проко, продолговатого фрукта, похожего по вкусу на персик. На этой кожуре я по инерции пролетела через всю дорогу и врезалась в лавку продавца этого самого проко. За разгромленную лавку пришлось заплатить, зато отделалась я подвернутой ногой, парой синяков и легким испугом.
Потом меня чуть не пришибло обвалившимися балками реставрируемого храма Отца-Дракона. Отца-Дракона я и до этого любило не слишком пылко, а с того дня перед сном воздаю благодарность за прожитый день Матери-Земле, ну просто назло! Не пришибло меня, опять же, по чистой случайности: я испугалась грохота, запуталась в ногах и грохнулась ровнехонько в вырытую перед храмом канавку. Балки упали сверху, перекрыв собой небо, и я оказалась аж на двадцать минут погребена в сырой земле, пока меня оттуда не вытащили. Отделалась испорченным халатом и соплями на следующий день. Из-за халата — любимого! — рыдала потом полдня, пока Борик не отвел меня на рынок и не купил мне новый.
Было еще пару неприятных инцидентов, которые нас уже немного насторожили, но по-настоящему паниковать мои друзья начали, когда в меня чуть не попала отравленная стрела. Не попала она, потому что я увидела огроменный одуванчик и наклонилась его сорвать. Стрелка не нашли, но в тот же день на Горьком переулке за мою голову объявили награду.
Не слишком большую, и Раш этот вопрос решил. Правда периодически объявления с моим портретом все равно появлялись там от разных заказчиков, которые не могли сказать ничего путного, кроме того, что я им просто не нравлюсь. Заявки были на небольшие деньги. Хотелось бы мне пошутить о том, что такая жалкая цена оскорбительна, но мне было немного жутко от мысли, что если дадут награду побольше, то кто знает, кто возьмется за это дело — и чем это для меня обернется.
Из дома я теперь почти не выходила, работая, так сказать, удаленно. А когда выходила, обвешана было всякими амулетами, артефактами, следилками и еще какими-то Рашевскими плетениями до такой степени, что ко мне в принципе приблизиться ничто не могло. Я не шучу, меня пыталась цапануть пчела, подумав, верно, что я цветочек, но билась в пустое пространство перед моим лицом, как будто бы в стекло. Упорно билась, но приблизиться так и не смогла!
 
Собственно, поэтому Борик от меня практически не отходил теперь. И только после этого Раш пошел поговорить с Императором.
Точнее, это было так. После первых нескольких случаев, которые закончились скорее шутками про мое невероятное везение, Раш ласково предложил мне посидеть пока дома, на что я, конечно, ответила, что это лишнее. Как ни странно, остальные меня поддержали. Улыбка Раша стала чуть более натянутой, а его поведение очень забавным!