Сферы влияния (СИ)

Гермиона так сильно сжала левую руку в кулак, что короткие ногти болезненно впились в кожу. Решение нужно было принять как можно быстрее — она не имела ни малейшего понятия, ждут ли этого парня дома, когда начнут искать и где. Он должен вернуться в свой мир, к своей жизни как можно быстрее.
В голову не приходило ни одной стоящей мысли, и тогда она тихо шепнула: — Экспекто Патронум, — сопроводив слова воспоминанием о первом поцелуе с Роном. Из кончика палочки выскочила сияющая серебристая выдра и ткнулась носом ей в ладонь. — Рону Уизли. Аппарируй по следу Патронуса, это срочно.
Выдра понятливо кивнула головой и скрылась из виду, а спустя минуту, во время которой Гермиона успела навернуть несколько кругов по небольшому огороженному чарами пятачку земли, возле границы защитного контура появился Рон.
Гермиона тут же пустила его под купол и восстановила защиту, а потом в нескольких словах рассказала, что произошло.
Рон задумчиво поскрёб в затылке и опустился на корточки перед парнем. — Эм… Здорово, приятель, — сказал Рон, судя по всему, просто чтобы что-нибудь сказать.
Парень презрительно прищурился. — Ты уверена, что не можешь стереть ему память? — спросил Рон.
Гермиона кивнула. Она не была уверена в том, зачем вызвала Рона. Скорее всего, просто чтобы чувствовать поддержку. Какое бы решение она сейчас ни приняла, оно будет непростым, и справиться с ним при помощи Рона будет легче. — Я попробую ещё раз, — сказала она и действительно ещё раз попробовала, в этот раз коснувшись разума парня не заклятием забвения, а тонкой ниточкой легиллименции — но всё так же безрезультатно. Более того, почувствовав касание, парень ответил ментальным ударом — не оформленным, интуитивным и страшным, как удар молота. Гермиона едва успела прервать контакт, прежде чем её собственный блок задрожал.
Вынырнув в реальный мир, она пошатнулась, и Рон едва успел вскочить и придержать её за плечи. Гермиона посмотрела на его руки на своих плечах, на маггла, по вискам которого градом катился пот, и приняла решение: — Мы идём к Кингсли.
Несмотря на то, что был выходной, Министр и не думал отдыхать. Гермиона застала его в кабинете, в компании двух секретарей, которым он по очереди надиктовывал письма. — Привет, Гермиона, — улыбнулся он как всегда и сделал секретарям знак прерваться и выйти. Когда они остались одни, он спросил: — Проблемы?
Гермиона сглотнула, прогоняя волнение, и призналась: — Да.
Кингсли нахмурился и быстро велел: — Рассказывай.
Гермиона сглотнула ещё раз — ложь застревала в горле. Она никогда не умела как следует врать. Но сейчас на кону было благополучие и карьера её лучшего друга. Поэтому она рассказала — но только то, что не могло навредить Гарри. Ни слова о зависимости — только о разовой ошибке, вызванной любопытством и тягой к приключениям. — Я не могу доверить эту информацию обливиаторам, — закончила она. — И не могу стереть ему память сама.
Министр цокнул языком и сказал: — Паршиво. Где вы только откопали этого маггла?
Вопрос был риторическим, поэтому вместо ответа Гермиона спросила: — Что делать? — Думать, — резко сказал Кингсли и добавил спокойней: — Надо поговорить с этим магглом и понять, насколько большую угрозу он представляет и нельзя ли его убедить молчать. Плохо, что ты его заколдовывала — он наверняка зол.
Гермиона нервно поднесла руку к губам, но удержалась от того, чтобы прикусить ноготь. Кингсли в это время о чём-то раздумывал и принимал какое-то решение, постукивая костяшками пальцев по полированной поверхности стола. — Я поговорю с ним сам, — наконец произнёс Министр. — Вспомню аврорское прошлое. И попробую стереть память. Если не выйдет — будем думать, что делать.
Он взглянул на Гермиону, и она безошибочно прочла в его глазах причину этого решения — Орден Феникса не оставлял своих.
Кингсли отдал несколько распоряжений и вслед за Гермионой по камину перешёл к ней в квартиру, куда Рон уже оттащил обездвиженного парня. — Финита, — первым делом сказал Кингсли, и парень тут же обрёл подвижность и встал с дивана. Вид у него был напряжённый, но отнюдь не испуганный, скорее, настороженный и очень сосредоточенный. — Добрый день, сэр, — проговорил Кингсли и протянул парню руку, — меня зовут Кингсли Шеклболт, я действующий Министр магии Британии.
 
Парень некоторое время критически смотрел на протянутую руку, потом резко шагнул вперед и сдавил ладонь Министра, практически выплюнув: — Шерлок Холмс. Очевидно, вы действительно крупный чиновник, пять совещаний с утра, два секретаря. Было бы проще, владей вы французским. Вам проще. Тогда переговоры прошли бы успешней. Но меня интересует не это…
Кингсли разжал руку и потёр переносицу, а потом перебил Шерлока Холмса, спросив: — Где я слышал вашу фамилию?
Холмс пожал плечами и, кажется, хотел продолжить задавать свои вопросы, но Кингсли поднял руку, требуя тишины, а потом пробормотал: — Холмс… — и спросил вслух: — Кем вам приходится Рудольф Холмс?
По тому, как исказилось лицо Холмса, можно было предположить, что этот Рудольф — как минимум его лютый враг. — Дядя, — выдохнул он.
На лице Кингсли на короткое мгновение промелькнула целая гамма эмоций, и он быстро, без предупреждения сделал рубящий взмах волшебной палочкой: — Усни.
Шерлок Холмс рухнул обратно на диван. Не обращая больше на него внимания, Кингсли развернулся к камину и велел: — Рон, проследи за гостем. Гермиона, со мной.
Когда они снова оказались в его кабинете, он прошептал: — Ты только что поймала золотую рыбку, Гермиона. — О чём ты?
Кингсли в несколько шагов пересёк кабинет, вытащил из деревянного шкафа папку с бумагами, искоркой магии подтвердил свою личность и протянул Гермионе.
Она взяла папку, положила на стол и вытащила из неё один-единственный лист бумаги, к углу которого была прикреплена чёрно-белая мутная колдография, на которой мужчина с узким худым лицом кривил губы.
«Рудольф Холмс, дата рождения — приблизительно 1948 год», — было подписано возле фотографии, а следом шёл короткий список из дат и аббревиатур. — Кто это? — спросила Гермиона, пробежав список глазами несколько раз. — Наша самая большая головная боль в том, что касается выстраивания отношений с маггловским миром. Формально он — глава Секретной разведывательной службы, но на деле у него гораздо больше полномочий, — Кингсли дёрнул щекой и сел за стол, некоторое время молчал, потом продолжил: — Садись и слушай. Раз так сложилось, будем играть по новым правилам.
Гермиона аккуратно опустилась в кресло. — Дамблдор хотел не только популяризации магии, он хотел осторожных контактов с маггловским правительством в тех сферах, которые могут быть засекречены. Соединение магии и науки, как он считал, может дать невероятный эффект. Я попробовал продвинуть эту идею и почти заручился согласием премьер-министра магглов, но неожиданно переговоры были прекращены.
Гермиона пододвинула к себе лист и снова взглянула в лицо Рудольфу Холмсу, но так и не нашла в нём ничего необычного — разве что очень волевой подбородок и излишне чувственные подвижные губы. Он чуть повернул голову, и Гермиона ощутила неприятный холодок — глаза у него оказались совершенно рыбьи, холодные и пустые. — Рудольф Холмс в курсе всех секретов Британии, в том числе и существования волшебников. Но он настроен решительно против нас. — Но премьер-министр… — начала было Гермиона и прикусила язык — нельзя быть такой наивной, в конце концов.
Кингсли считал так же, потому что хмыкнул:
— Не принимает решений единолично. Тогда как мистер Холмс обладает весьма обширными возможностями. — И ты хочешь…
 
Это было очевидно и просто. И очень… не по-гриффиндорски. Впрочем, Гермиона уже успела понять, что честность и благородство в политике не приветствуются. И даже гриффиндорец Шеклболт готов был идти на низость. — Это единственный выход. Мне давно нужно было прижать Холмса, и если его племянник подставился — тем лучше для меня и хуже для него. Я займусь этим сам. Мистера Холмса-младшего заберут мои люди. За Гарри можешь не переживать. Возвращайся к своим делам. И… — он забрал у неё бумагу — единственную в досье на Рудольфа Холмcа, — постарайся не забыть о том, что сегодня узнала.