Легенды полуночных драконов (СИ)

– Что-то незаметно, – скептически отозвалась я, оглядывая свою мать.
– Все верно. Я снежная альвара, а ты лунная, – с улыбкой произнесла Невадора, только понятней от этого не стало. Она сразу увидела это по нашим лицам, так что начала пояснять: – Лунные альвары рождаются очень редко. И все они являются держателями ключа от подлунного мира. Когда я говорю редко, я имею в виду, что новый лунный альвар или альвара появляется на свет только тогда, когда предыдущий решает уйти на перерождение. Тот кулон, что ты носишь на шее, – это ключ, благодаря которому ты можешь в любое время уйти в подлунный мир. Или впустить в него нас и драконов. Правда, мы можем находиться там недолго, и только раз в десятилетие. В отличие от тебя и твоего стража. В этот раз именно мне выпала честь родить лунную альвару.
– Орайон? –спросила я то, что меня интересовало в моем кулоне. Там ведь было выгравировано два имени.
– Название подлунного мира.
– А почему тогда я, если такая вся ценная, оказалась в богом забытой деревне в центре Пояса Хаоса? – с удивлением поняла, что в голос у меня пробралась обида. Честно говоря, к женщине, сидящей напротив, я не испытывала теплых чувств. Я понимала, что она действовала, скорее всего, имея какую-то причину, но все равно. Да и что говорить, своими родителями я на самом деле считала совершенно иных людей из другого мира.
– Так сказал наш оракул. Прости меня, но мне не оставили выбора. Предыдущая лунная альвара умерла давным-давно, и мы потеряли возможность посещать подлунный мир. Еще тогда оракул предрек твое рождение. Мы сразу поняли, что происходит что-то очень важное. И оракул нам поведал правду о рождении нового мира и о том, что антанты больше не нужны. Это была великая потеря для всех нас. Не имея возможности искать своих вечных партнеров, альвары впали в долгий зимний сон, скрывшись в глубоких снегах севера. А недавно мы очнулись. И я родила тебя, как и было предсказано. Но я не могла оставаться с тобой. У тебя была своя судьба. Мне больно оттого, что я даже не смогла подержать тебя в руках после рождения. Тебя унесли сразу же, сказав мне, что у тебя уникальная душа и ты не должна до поры до времени видеть никого из нас. Я не знала, что эта разлука продлится так долго. Я даже не знала, куда тебя дели. Сколько бы я ни просила, мне ничего не говорили. А однажды оракул позвал меня и рассказал о том, что тебя ждет на самом деле.
– Неужели теперь альвары и драконы не могут создавать, как вы сказали, вечные пары? – растерянно спросила я, ощутив обиду еще и за все те пары, что могли ощутить громадное счастья единения, но теперь будут этого лишены.
– Мы изменились, – с грустью сказала Невадора. – Среди альваров теперь нет источников. Драконы, наверно, еще не поняли, но и они больше не стражи. Твой дракон последний, как и ты.
– Как это понять? – тут же спросил Лонгвар, который, как мне кажется, больше всех мечтал о паре.
– Ты ведь ощущаешь, – посмотрев на встревоженного дракона, не спросила, а произнесла утвердительно Невадора. – У тебя нет источника, но ты ощущаешь. Скажи мне, страж, как жилось тебе без моей дочери? – взгляд сияющих глаз тут же был направлен на Иллиадара.
– Плохо, – ответил муж. – Будто во мне нет души. Я ничего не ощущал. Ни вкуса, ни запаха. Я не умел смеяться от души, я не знал, что такое радость, печаль, горе, разочарование. Я словно и не жил.
– Теперь ты понимаешь, дракон? – Невадора вновь взглянула на Лонгвара. – Нет больше стражей и источников, но подлунный мир все еще с нами. И у нас есть та, кто может открыть нам его. А это значит, что мы все еще можем выбирать своих вечных партнеров, связанных самой луной.
– То есть возможность выбрать предназначенного магией партнера все-таки будет? – уточнил Велидар. – Только, как я понял, нам не нужно будет удерживать Ильгранде.
– Верно, мы сможем просто любить, – с улыбкой ответила Невадора. – Но прежде моей дочери судьбой назначено последнее, что может сделать только источник из пары антантов, – вернуть этот мир к потоку Ильгранде.
 
– Всего-то – мелочь, да и только, – вздохнула я, откидываясь на спинку стула и потирая занывшие виски. Я так и знала, что просто ничего не бывает. Ни в этом, ни в каком-либо другом мире. За все нужно платить. Посмотрев на Иллиадара, я улыбнулась. Что ж, если так, то я готова. – И что я должна сделать? Вернее, как мне это сделать? Вы ведь знаете, Невадора?
****
– Все не так страшно, как может показаться, – улыбнулась Невадора, не отрывая от меня глаз. Всё-таки как бы меня ни убеждали, но мне с трудом верится, что я родная дочь подобного создания. Я даже не могу подобрать точного слова, чтобы описать ее. Сказочная? Фантастичная? Неземная точно. Она даже двигается не так, как люди. Есть в ее движениях что-то такое плавное, будто все ее тело извнутри устроено иначе. – Тебе просто нужно будет приложить небольшое усилие, и сердца сделают все сами.
М-да, понятней совсем не стало. Боюсь, что точного ответа мне никто не сможет дать. Не думаю, что тут каждый встречный-поперечный занимался чем-то подобным и алгоритм давно записан и успешно применяется. Тут как всегда – пойди туда, не знаю куда, и сделай то, не знаю что. Остается надеяться, что мне стоит только начать, как все пойдет на интуитивном уровне. А еще не умереть бы.
Все эти улыбки, заверения, что ничего страшного в этом нет, –  я совсем не привыкла верить в такое. К тому же у меня как-то не укладывается в голове, что такая работа может пройти просто и без последствий.
– Я вижу, тебя что-то волнует. Что именно? – участливо спросила Невадора, чуть наклоняясь в мою сторону, отчего ее волосы тут же скользнули вперед. Мне кажется или это движение даже меня завораживает?
– А все альвары такие? – спросила я не то, что хотела. – Хотя нет, я не о том. Как вообще возможно сдвинуть мир в физическом плане? Я просто не понимаю этого.
Невадора улыбнулась такой, знаете, понимающей  и ласковой улыбкой, словно перед ней дитя сказало или сделало нечто глупое, но, несомненно, ужасно милое. Мол, что поделать, ребенок же.
– Я не совсем понимаю, когда ты спрашиваешь, все ли альвары такие. Мы с тобой хоть и отличаемся немного во внешности, но не так уж и сильно. Ты похожа на своего отца. Уверяю тебя, что бы ты ни видела, от остальных альваров ты отличаешься только цветом волос. У всех прочих он белоснежный, и только у тебя такой темный. Мы, альвары, называем его лунным.
Невадора замолчала, словно подбирая слова для ответа на второй вопрос, я же в этот момент оглядела всех присутствующих, вопросительно приподнимая брови.
– Я не знаю, что не так, но она права, – шепнул мне страж. – Если не брать в расчет черты лица, то вы отличаетесь только цветом волос и ростом.
– То есть я так же… сияю? – прошептала, все еще считая, что это какая-то шутка. И всё-таки слово «сияю» не очень подходило, но на ум приходило только оно.
– Поначалу да, – Иллиадар улыбнулся. – Только со временем все вроде стало не так очевидно.
Я вздохнула, мельком глянув на свои руки. Как по мне, так обычные человеческие руки. Красивые, конечно, руки, но не до такой уж степени. Наверное, это и есть проявление чар, вон как все остальные напряжены. А ведь я могу контролировать их. Неужели Невадора не может? Или она просто нервничает?
Я задумалась. А что? Вполне может быть. Ведь она пришла сюда, где целая толпа людей. Может, она боится? А чары – одна из защитных реакций. И пусть я тоже тут, но так легко из головы опасения не выкинешь. Тем более она ведь меня совсем не знает.
– Я не могу объяснить, – заговорила Невадора, а я вся обратилась в слух, – как именно все происходит. Одно могу сказать: в физическом плане мир никуда двигаться не будет. Да и зачем? В этом плане все миры находятся так далеко друг от друга, что даже между самыми близкими из них пролегает громадное расстояние. Нет, все будет происходить на совершенно ином уровне. Ты ведь знаешь о духовном плане? Он полностью отличается от физического. Там иные законы, там время и пространство ведут себя иначе.