Наугад (СИ)

  
Другой сценарий. Наугад
   
Глава 1
 
19 мая 1985 г. Туркменская ССР.
Я сижу на песке, прислонившись к заднему бамперу Волги. Сейчас меня будут убивать.
Горячий ветер швырнул в лицо песком. Вдали синеют предгорья Копетдага, до которых я так и не добрался. Жара, исподволь, наваливается все сильнее. Вокруг гребаные Кара Кумы. Так глупо умереть! Как же обидно!
Я — Николай Андреев. Русский, бизнесмен, почти шестьдесят лет. Ровно год назад, непонятно как, из России, две тысячи двадцать второго, оказался в восемьдесят четвёртом году, в СССР. В себе же, двадцатидвухлетнем. Осознав это, сначала окуел. А немного очухавшись, решил, что могло быть и хуже.
Задумался, как быть. Вспомнил, что читал, или слышал, о тайниках советского времени. В них, пролежав до двадцать первого века, бессмысленно пропали советские деньги. На пару с лучшим другом, некоторые из них бомбанул. Заодно разжился бриллиантовой подвеской, что должна была запустить в нулевых цепочку убийств и афер. Потом так же, на пару, мы ограбили криминальную инкассацию, перевозившую в Питер крупную сумму в долларах. А потом мы собрались валить из Советского Союза.
По большому счету, осталось только уехать. Во времена Черненко, это не простое дело. Но, с помощью нашего знакомого, мы смогли это устроить. И я даже выехал в Финляндию.
Да только, похоже, мироздание не хотело моего отъезда из Союза. И решило пошутить.
Эволюция создала женщин еще и для того, что бы они были для мужчин чем-то типа замедлителя ядерной реакции у реактора. Без замедлителя, реактор идёт вразнос, взрывается, и, сначала плавит себя, а потом и планету, чуть ли не до центра. А с замедлителем — реактор пыхтит, греется, и больше всего напоминает самовар, хоть и непростой в эксплуатации, но очень полезный в хозяйстве.
Нормальная девушка, сильно снижает у своего парня здоровое мужское желание разфигачить свою жизнь в бессмысленных подвигах. И стимулирует, сама часто о том не догадываясь, созидательные потуги. При условии, конечно, что и парень нормальный.
Что бы не раздражать бдительные советские органы бездельем, я восстановился на учебу в Ленинградском Финансово-Экономическом Институте. Там я и познакомился с Викой.
Только уехав за границу без, как я думал, возврата, я понял простую вещь. Мне без неё плохо. Как выяснилось, и ей без меня тоже.
И я вернулся в Союз. Не жалею. Нам хорошо и интересно вместе.
После моего возвращения ничего особо не изменилось. Вика, к моему удивлению не переехала ко мне. Уклонилась. Я не стал настаивать. Чем, конечно же, порядком вывел ее из себя. Да и вообще, кроме взаимного и постоянного желания уединиться, мы с не меньшим постоянством спорим из-за всякой ерунды.
В пустыню меня занесло в результате обсуждения невинного вопроса. Кто лучше, кошка или собака? В смысле, ты, Коля, теперь один живешь, хоть кошка встречать будет, заявила мне Вичка. Это она так ехидничает. А я говорил ей, что кошка — это воплощение пренебрежения окружающими, особенно теми, кто о них заботится. То ли дело собака! Просто любит. Такого, какой есть.
Я провожал Вику после института домой. Май месяц. Ослепительно светило солнце. Промытый дождями, и продутый ветрами Питер был прекрасен. Я держал за руку удивительно красивую девушку, и мне было решительно все равно, о чем говорить. Тем более что когда она сердится, у неё темнеют глаза и она становится вообще…
Достаточно сухо простились у ее дома. Я совершенно не расстроился. Вечером семья Лишовых была приглашена на юбилей к администратору ЛенФилармонии. Ну и я, как бойфренд и приближённый. Оттуда я был намерен утащить Викуню к себе домой, где уже и разобраться в вопросе домашних питомцев.
Дома меня настиг звонок моего приятеля Фреда. Он сообщил мне, что будет вечером на юбилее, который я намерен посетить. И ему нужно со мной переговорить. Не уезжай, пока мы не пресечемся.
 
Виновник торжества — семидесятилетний Иван Ефимович Костромин. Как я понял, большой друг Викиной мамани.
Простой администратор филармонии, не та фигура, что бы глупо размениваться на праздники в ресторанах. Он принимал гостей дома. Человек пятьдесят. В своей трехсотметровой (а скорее даже больше) квартире. Расположенной в двухэтажном особнячке, в центре Питера. Общество собралось в стометровой гостиной. Слух гостей ублажал играющий на рояле пианист, несколько официантов сновали меж публики, обеспечивая выпивкой и закусками.
Кроме хозяина, звездами вечера были певец Эдуард Хиль, и певица Мария Пахоменко. Не пели, нет. Тусовались. В качестве приглашенной экзотики, обязательной на светской тусовке, выступал партийный деятель из Туркмении, посетивший Ленинград с деловым визитом. Несмотря на совершенно русские имя и фамилию — Петр Сергеевич Пьянков, одного взгляда на него было достаточно, чтоб понять — азиат. Хоть и рослый, но широкое лицо, узкие глаза, и смуглость от рождения. При этом видно, что он неслабый начальник. Совершенно лишенный этой слащавой среднеазиатской улыбчивости. За сорок. Обаятельный такой дядя.
Он, как равный, поручкался с Викиным отцом, вообще- то начальником отдела в обкоме. Расцеловался с Викиной мамой. Меня и Вику ему представили. Облобызал Лишовой руку, и вежливо мне улыбнулся. И мы с Викуней отошли в сторону. Где зацепились языками с каким то перцем. Оказавшимся, дрессировщиком цирка.
Я не откладывая, сразу спросил, мол, мы с Викой подумываем завести леопарда. Не думает ли уважаемый специалист, что этот кот Вику может съесть? Сможет ли изящная Виктория его выгуливать? Нет ли карликовой породы?
Вика дослушала консультацию до того места, что кошки опасны. Если нужен питомец, лучше заведите собаку. После этого злобно фыркнула, и отошла обратно к родителям. Оставив меня досушивать обзор хищных кошачьих, и их перспектив в жилой квартире. Дрессировщик оказался веселым, и понятливым. И мы некоторое время травили анекдоты, посмеиваясь. Видя такое вопиющее поведение, Виктория уехала домой с родителями. А мне пришлось еще потусоваться, в ожидании Фреда.
Появившись, Фред показал, что он здесь свой и не впервые. Расцеловался с юбиляром. Хлопнул по плечу Хиля, обнял Пахоменко. Еще с кем-то перекинулся парой фраз. А потом начались странности. Поздоровавшись, он потащил меня на жилую половину. Остановившись в каком то коридоре, он внимательно взглянул мне в глаза и сказал:
— Коля. Я прошу тебя об услуге. Я познакомлю тебя с человеком. Выслушай его. И помоги. Я обещаю, что тебе ничего не угрожает. Хотя дело скользкое. Ты можешь отказаться. Я не обижусь. Но, если можешь помочь — помоги мне.
И, не дав ответить, потащил дальше. Возле одной из дверей стоял охранник. Нет, не девятка. Скорее, спортсмен при цеховике.
Это оказалось курительной комнатой. А человеком, с которым Фред меня просил побеседовать, оказался товарищ Пьянков, из Туркмении. Увидев меня, он засмеялся.
— Нас уже не нужно знакомить.
Тем не менее, Фред коротко сказал ему, что я — тот самый человек, которого он хотел видеть.
Дальше стало еще страньше. Товарищ Пьянков — первый секретарь горкома КПСС одного из туркменских городов. И ему нужно проработать логистику вывоза ценного груза из его города в Москву. На мой вопросительный взгляд Фред кивнул. Да, Коль, деньги. Я хмыкнул. Мы, с другом, зимой организовали вывоз крупной суммы в Москву. Видимо, Фреда раздражает что мощности в моем лице простаивают. А в Узбекистане набирает обороты знаменитое «Узбекское Дело». И чиновники соседних республик, похоже, не дожидаясь, перепрятывают нажитое.
— Я не очень хочу этим заниматься. — сказал я — Честно говоря, боюсь влететь к ментам.
— Не о чем переживать, Коля. — улыбнулся Пьянков. — ты вообще никак, нигде не будешь замешан. От тебя нужно придумать транспортный маршрут, и варианты доставки. Всю информацию я тебе предоставлю. Приедешь ты официально. Поработаешь с документами и уедешь.