Крутой опер

— Как ты? — спросил Кострецов.
— Нормально. Оглушило, но соображаю.
Еще один взрыв ударил со стороны шоссе.
— Это нашу машину Тундра подорвал! — ожесточился капитан. — Вот диверсантище! А больше в отделе тачек на ходу, считай, нет. Ни хрена, у нас еще «мерс» Осы имеется, чтоб суперагента достать.
— Осиповский жив? — спросил Петя.
— Сразу наповал.
— Скатертью дорожка.
— Петро, — сказал Кострецов, вставая, — вызывай бригаду на осмотр, воспользуйся сотовиком Осиповского, валяется на веранде. Как приедут, ищите в саду зарытые деньги. А я за Яшей.
— Куда?
— Сначала к Ашоту на квартиру. Между ним и Яшей что-то могло случиться по нашей наколке. Там не застану — погоню во «Фламинго». После такого убийства Тундра должен деньги Ашота хватать и мотать без оглядки.
— А может, он их уже притырил и почесал отсюда подальше, — предположил Петя, приподнимаясь и разминая тело.
— Обидно будет. Тогда хоть Ашота возьму. Этот наркоодуванчик тоже нам нужен.
Кострецов подошел к «мерседесу». Увидел на переднем сиденье серебряную зажигалку, забытую майором. Вот и весь блеск, что остался от Осы. Он завел мотор, выехал с участка. Проехал к трассе мимо взорванного Тундрой «жигуленка», с сожалением поглядев в его сторону.
Было трое оперов- «мушкетеров»: Бунчук, Хромин, Кострецов. Место павшего Бунчука достойно занял Петя Ситников. Против них не на жизнь, а на смерть дрались трое знатоков своего дела: суперагент Яша Тундра, держатель воровского «общака» Ашот и высококвалифицированный оборотень майор Оса.
Опер Кость погнался за последними двумя участниками грязной драмы, разыгравшейся на его Чистых прудах.
Тундра несся к Москве в твердой уверенности, что сегодня его денек.
Уже темнело, когда он подкатил к дому Ашота. Увидел его «ауди» около подъезда. Посмотрел на окна Ашотовой квартиры. В одном из них сквозь шторы пробивался тусклый свет.
«Не упорхнула птичка», — радостно подумал Яша.
Темное кухонное окно Ашота выходило на балкон. Жил он на последнем этаже, и на этот балкон запросто можно было угодить с плоской крыши блочного дома-башни.
Яша открыл «спецбаул» и достал со дна моток капроновой веревки. Он вошел в подъезд, поднялся на лифте на последний этаж. Там прислушался, что делается за дверью Ашотовой квартиры. Было тихо.
По железной лесенке Тундра забрался к чердачному люку. Замка на люке не оказалось. Яша бесшумно открыл его и очутился на чердаке.
Выбрался на крышу. Прошел к месту над балконом Ашота. Привязал веревку за вентиляционную решетку Надел кожаные перчатки, чтобы при спуске не поранить ладони.
Над». ундрой на черной простыне неба зажигались звезды.
Он начал спускаться. Приземлился на балкон. Попробовал открыть балконную дверь. Она была заперта изнутри.
Яша отошел к перилам, чтобы с разбега высадить хлипкую дверь.
В эти минуты Ашот лежал на кровати в комнате, слабо освещенной ночником. Ему так и не удалось уехать сегодня, как решительно намечал он накануне.
Ашот летел вчера домой, словно на крыльях. Припарковался около подъезда, бережно выгрузил из машины и перетащил в квартиру драгоценный багаж.
Закрыв на все засовы входную дверь, Ашот в кухне высыпал из рюкзаков на пол пачки долларов.
От счастья у него кружилась голова. Ашоту захотелось усилить восторг. Он достал «геру» и неторопливо «вмазался».
Подступил «приход». Ашот закурил, поставил в россыпи долларов табуретку. Уселся на нее, снял ботинки и носки. Погрузил в шелестящую зеленоватую кучу босые ноги, как опускает усталый путник в теплую воду мозолистые ступни, разбитые изнурительным горным переходом.
Так и сидел, ловя кайф. Когда он слабел, Ашот снова укалывался. Наркоман попал в сплошную «таску».
Очнулся Ашот утром. Опустил вниз мут ные глаза, опять сладострастно пошевелил ногами в долларовом зеленом прибое. Пошел в комнату поспать.
Под вечер Ашот снова пришел в себя. Зажег ночник, поглядел на часы, яснее вспомнил вчерашние события и спохватился: «Да мне же надо линять отсюда, честное слово! Что я, ишак, делаю? Выберусь из России, тогда и буду ловить кайф до упаду».
 
В этот момент Тундра выбил на кухне балконную дверь.
Он ринулся дальше, но вдруг споткнулся. Глянул вниз — и в полосе неяркого света из комнаты увидел пачки, пачки, пачки долларов… Тундра на миг оцепенел.
Этой его заминки хватило, чтобы Ашот цапнул с пола помповик. Он вылетел к кухне и наугад выстрелил в темноту.
Если бы на кухне было светло, Ашот увидел бы свой оживший кошмар — Яшу Тундру. А увидев, не сумел бы от ужаса в него попасть. Но в темноте пуля Ашота безошибочно нашла Яшино сердце.
Ашот зажег на кухне свет. Не веря своим глазам, он бросил ружье и склонился над Яшей, валявшимся навзничь с кровавой дырой в груди.
Ашот пнул Тундру в пятнистую харю. Голова трупа мотнулась набок. Мертвый Яша смотрел с таким же удивлением, какое было на лице у Четвертого, когда того неожиданно вырубил в камере Хромин.
Сел Ашот на табуретку и восхитился панорамой внизу: в густых долларовых волнах плавал захлебнувшимся его заклятый враг.
— Сам пришел, шакал! — проговорил Ашот. — На свою гибель вынюхал и это место. — Он поднял лицо вверх и произнес: — Спасибо, Господи, что помог несчастному человеку!
В его голове уже шли по зеленым, в цвет долларам, травам розовые фламинго, склоняя в низких поклонах головы на длинных шеях. Ашот гладил дрожащими пальцами усы и блаженно уплывал за учтивыми птицами.
В это время капитан Кострецов подъехал к дому Ашота. Заметив «форд» Яши и «ауди» Ашота, подумал: «Слава Богу, все в сборе». Он прошел к лифту и проехал на последний этаж.
Там встал перед глазком Ашотовой двери, чтобы тог увидел «кореша» Серегу Ворона. А если тут за хозяина уже Яша, прикинул опер, пусть смекалистый Тундра решит, что Кострецов нагло светится, потому как прибыл сюда с группой захвата. Капитан длинно позвонил в дверь.
Ашот, увидев через глазок старого знакомого, сначала обрадовался: в такую минуту, когда ему как раз пригодился бы помощник, словно по волшебству возник этот надежный «крутняк» Ворон. Потом испугался, что перед кучей баксов на кухне и этот может не устоять. Он подобрал помповик и только тогда открыл гостю.
Кострецов вошел и захлопнул за собой дверь. Он глянул в кухню и все понял. Ашот с оружием в руках топтался между прихожей и кухней.
Капитан повернулся спиной к нему, сделав обманный шаг в сторону. Не оборачиваясь, рассчитанно ударил ребром ладони Ашота по горлу! Армянин, плохо стоявший на ногах после героиновых полетов, загремел на пол. Кострецов наступил на выпавший из Ашотовых рук помповик.
Поднимаясь с пола, Ашот, переводя дыхание, воскликнул:
— Ворон, кореш, что ты, честное слово! Посмотри лучше на Яшу. Я тебе за него бабки платил, а Бог дал мне самому его завалить.
Опер. Кость, темнея голубыми глазами, ответил:
— Поминай лучше черта. А я тебе не кореш и не вороньего роду-племени. Я опер угро Сергей Кострецов. И тебя, падаль уголовную и стукача ГУОПа, арестовываю. — Он скользнул взглядом в сторону кухни, тряхнул кудрявой шевелюрой и добавил: — Эхма, и не нужна нам денег тьма!