Эффект Ноцебо (СИ)
— Тиф, — после нашего четвертого захода, который произошел в душе, лежим на огромной постели. Барлоу обнимает меня, закинув руку на торс, а стройную ножку на бедро, сама же мерно откинула голову на мое плечо, нацеловывя кожу у основания шеи. Все мои нервные окончания снова воспаляются до предела от таких ласковых и абсолютно незатейливых движений. — Ты рискуешь снова оказаться подо мной.
— А может ты подо мной? — лукаво улыбается и неожиданно сладко зевает.
— Давай-ка спать, Красивая. Подарок терпит до завтра.
— Подарок? Ты приготовил мне подарок? — девушка встрепенулась и поднялась на локте, заглядывая мне в глаза, но я снова опустил ее на кровать.
— Воу, малышка, все завтра. Как бы я не хотел тебя двадцать четыре на семь, но тебе надо отдохнуть.
— И тебе, Кил, — снова зевок, — не отходи от меня, хорошо?
— Не уйду, — чмокаю родные губы и провожу пальцами по шелковистым волосам. Вижу, как глаза Тиф мгновенно закрываются, и Барлоу проваливается в сон. Я же, настолько расслабленный от того, что происходило за последние сутки, вырубаюсь практически следом, не подозревая, что это, пожалуй, наш один из последних безмятежных дней.
*** Просыпаюсь среди ночи от того, что что-то не так. Сонно шарю рукой по кровати, но уже ощущаю, что лежу в ней один. Волна какой-то невиданной ранее паники накрывает лавиной, в которой сердце заходится, как безумное.
Резко подскакиваю и моргаю, привыкая к темноте. Осматриваю комнату, пока не натыкаюсь на тонкую полоску света, проникающую из-под двери в ванную. Буквально взлетаю и несусь к ней, ощущая внутри нарастающее в геометрии волнение. Когда кладу ладонь на ручку, по ту сторону полотна раздаётся характерный звук рвоты.
Резко распахиваю дверь и моментально стопорюсь, когда вижу Тиффани на полу.
— Тиф… — бледная и осунувшаяся, она обнимает унитаз, положив голову на руки. — Солнце…
Выныриваю из ступора и подбегаю к ней, убирая волосы с лица.
— Почему ты не разбудила меня? Как давно ты тут? Тиф? — веду руками по впалым щекам, а потом стираю испарину с горячего лба. — Тиф… Ты вся горишь! Господи…
Поднимаю девушку на руки, ощущая жар ее тела на своем. Женская кожа превратилась в бурлящий кипяток, провоцируя мое нутро выворачиваться в агонии и страхе. Барлоу повисла на мне, словно кукла. И только глаза — воспаленные и уставшие — выдают то, что на самом деле твориться там, за телесной оболочкой. Она устала и обессилена. Ей плохо, ей больно.
— Потерпи, малышка, — шепчу куда-то в светлые волосы, пока сам пытаюсь найти в шкафу вещи Тиф. В какие-то минуты кутаю ее в костюм, постоянно проверяя губами лоб. — Сейчас, ещё чуть-чуть, и мы с тобой прокатимся, — накидываю на себя рубашку и застегиваю штаны, пока девушка свернулась клубочком на кровати, подтянув к себе ноги, и это полностью выбило из меня дух. Падаю рядом и прижимаюсь лбом к ее. — Почему ты не разбудила меня, родная?
— Ты впервые так крепко спал, — шёпот, разгоняющий по телу гигантские мурашки. Пробивает насквозь все внутренности, заливая их кровью. — Я хотела, чтобы ты отдохнул.
Дикий кашель вырывается из ее горла, а меня разматывает на ещё большую панику. Подрываюсь с пола и аккуратно беру ее на руки. Шумно выбегаю из крыла, наверняка разбудив, как минимум, соседей в лице Чарли и Лиз. Но мне плевать. Сейчас единственное, что меня беспокоит — доставить Тиффани в больницу.
Хватаю первые попавшиеся куртки в гардеробной и лечу в гараж. Завожу мотор, а сам бережно опускаю девушку на заднее сиденье.
— Тиф, — встревоженно зову, когда вижу, что ее глаза закрыты. — Тиф!
— Я… Я так устала, Кил… Так устала…
Снова этот кашель, после которого, кажется, она лёгкие выплюнет. А я просто вскроюсь нахрен.
— Малышка, пока не надо спать, — глажу ее по щекам, не давая потерять сознание. — Сейчас приедем, тебя посмотрит врач, а потом будешь спать. Потерпи немножко, пожалуйста, Солнце.
— Не могу… — тяжёлый вздох и всхлип. — Мне так больно… Все внутри горит… Огнем горит…
И если до этого мне когда-то было страшно, то сейчас все перекрыло. Дичайшими всполохами в сознании ее слова отпечатываются, оставляя кровоточащие и вздувающиеся ожоги. Я никогда не был так беспомощен. И меня никогда в жизни не одолевал такой ужас.
— Тиф… Пожалуйста, родная, не закрывай глаза! — быстрые шаги заставляют меня обернуться и встретиться глазами с братом. — Чарли! Помоги мне!
— В чем дело? — брат взволнованно переводит взгляд с меня на Тиф, а затем за его плечом показывается сонная Элизабет. — Киллиан, что случилось?!
— Сам не знаю! Нам срочно нужно в больницу. Садись назад и не давай ей уснуть!
Чарли без лишних слов перехватывает у меня Тиф, с тревогой проводя по бледному лицу пальцами, а я сажусь за руль.
— Я с вами, — Лиз проворно прыгает на пассажирское сидение, пока я пытаюсь выехать с гаража и дозвониться до врача нашей семьи. — Вам обоим нужна трезвая голова. Тем более она нужна Тиффани, — маленькая ручка ложится мне на плечо, и я встречаюсь с каре-зелеными проницательными глазами, видя в них такое колоссальное понимание, что медленно киваю. — Все будет хорошо, Кил. Поехали.
Оборачиваюсь, чтобы убедиться, что Тиф в сознании. Чарли что-то шёпотом рассказывает ей, постоянно приглаживая волосы и рассеянно прикладывая ладонь к ее лбу. Жёлтые зрачки на мгновение фокусируются на мне, и только тогда я снова цепляюсь за свою привычную маску. Отрезвляю рассудок и выжимаю педаль газа до упора.
Глава 40
Cry — Mostus
Киллиан
Дальше все в какой-то одуряющей несознанке: дорога, больница, медицинский персонал, бесконечные вопросы и тонны непроглядного страха на плечах. Тиф не стало лучше — она из последних сил держала глаза открытыми, но практически ничего не говорила. Сколько времени прошло с того момента, как ее забрали врачи, не знаю. Возможно несколько минут, а может и часов. Оно как будто остановилось. Замерло в моменте жестокой паники.
— Все будет нормально, — чувствую тяжёлую руку брата на своем плече и только неосознанно киваю, пока мыслями абсолютно не здесь.
Чарли отходит к Элизабет, растянувшейся в больничном кресле. На них обоих только спортивные штаны и футболки. В декабре месяце. Как выбежали из крыла, услышав шум, так и поехали. И, надо признаться, мне хоть немного, но легче от присутствия родных людей рядом. Потому что эта жуткая неизвестность меня убивает.
Обхаживаю светлый коридор по кругу, пока мистер Грант, врач нашей семьи, не показался в дверях.
— Ну? — буквально сбиваю его с ног, подлетая вплотную. — Что с ней?
— Тише, Киллиан, полегче, — мужчина поправляет съехавшие на нос очки и серьезно смотрит на меня. — У Тиффани пневмания в достаточно острой форме. Затянули бы дольше, то все могло закончиться не так радужно, — чувствую, как весь воздух из лёгких в момент вылетает, заставляя замереть. — Она будет здесь под моим наблюдением.
— Может, ее лучше забрать домой?
— Не стоит, Киллиан, здесь ей будет лучше, — доктор Грант бросает на дверь палаты какой-то рассеянный взгляд, а затем возвращает его ко мне. — Ты знаешь, где она умудрилась подхватить эту заразу? Да ещё и в такой тяжелой форме?
Оборачиваюсь на Чарли, который по-прежнему сидит рядом с Лиз, прикорнувшей у него на плече, но внимательно наблюдает за нашим разговором. А меня внутри бомбит. От понимания собственной вины в состоянии моей женщины и от абсолютной беспомощности.
— Киллиан? — подсознательно сжимаю кулаки и челюсти до зубного скрипа. — Если ты что-то знаешь — расскажи.
И я говорю. Опуская детали, но вываливаю на него все, что произошло пару дней назад.
— Я понял тебя, — мистер Грант хмурит брови, переваривая услышанное, — постараюсь сделать все, что от меня зависит.
— Мне можно к ней?
— Лучше не стоит. Тиффани сейчас спит, ее организм сильно измотался. Я вколол ей лекарство, она очнётся не раньше, чем через двенадцать часов, — мужчина по-отечески хлопает меня по плечу, — поезжай домой, отдохни сам. А завтра утром приедешь к ней. И не спорь. Мне лучше знать.