Второй шанс (СИ)
— Теоретик, ты что, охренел?! Я бы тебя только за Сашку Клюва тупым топором на части порубал! Вдумчиво так, частями. А он лежит и лыбится!
Было больно, особенно в связи с тем, что угодил он не куда-нибудь, а в место, где оставался немалый шрам от пули одного из его собратьев. Давно уже дохлого, причем от моей руки, что, впрочем, боли нисколько не уменьшало. Но почему-то на душе стало легче. Далеко не все потеряно, главное, сразу не пристрелили, а там уже возможны варианты.
Почему-то я думал, что запасное убежище перквизиторов будет представлять собой хоть что-то. Но нет — обычная горная долина. Разве что в ней было полно растительности. И озеро посередине формы почти идеального круга. Когда мы спускались с перевала, вид на долину открылся замечательный. Два десятков шалашей, крытых длинными и узкими листьями. Что-то подобное я видел у живущих в сельве Амазонки индейцев. Разве что стены гор были не таким отвесными, как здесь везде. Не сказать, чтобы совсем уж пологими, но не стояли вертикальной стеной, а зачастую и с отрицательным уклоном. Смело можно было утверждать, что солнце гостит в долине от рассвета до самого заката. За все время странствований по горам, которые успел неоднократно проклясть, ничего подобного наблюдать еще не приходилось.
— Впечатляет? — Гардиан за все время пути сюда подошёл ко мне впервые.
Видел я его постоянно, мало того, то и дело наблюдал устремлённые на меня взгляды, но не общались мы с ним ни разу.
— Да не так, чтобы очень. Мало я на них нагляделся?
— Ну и зря! Устал? — и я готов был поклясться, это был искренний интерес.
— Нет.
Шли сюда мы довольно неспешно, никакого груза нести не пришлось, и с чего бы мне уставать?
— Это ты еще главного не видел!
— Чего именно?
— Эта долина, так сказать, прихожая к той, куда мы и направляемся. Но вход туда до последнего времени был разрешен только избранным.
— И кто их избрал? — не удержался я.
Гардиан создавал впечатление обычного парня. Улыбается, шутит, не мечет глазами молнии, не пытается навести на кого-нибудь страх. Странно даже, что главный у перквизиторов именно он. А если судить по слухам, так и вовсе своему появлению они обязаны только ему.
— Я, кто же еще?
Ответил он совершенно серьезно. Да и взгляд у него был точно таким же.
— Ладно, пошли, сейчас я тебе главное покажу. Вы, — ткнул он пальцем в моих конвоиров, — все, можете быть свободны.
Они изрядно успели мне надоесть и своим неусыпным вниманием, и еще тем, что старались сделать больно при малейшей возможности. Особенно усердствовал напарник Крота.
И в конечном итоге довел меня до того, что пришлось сделать больно ему самому. Ничего сложного, если придать себе вид, что внезапно споткнулся, нечаянно наступил ему на свод стопы, а затем налег на него всем весом тела. Получилось удачно, и всю оставшуюся дорогу он сильно прихрамывал, пусть даже, благодаря жадру, не чувствовал боли. Моя маленькая месть обошлась мне ценой всего-то одного тычка, после которого я оправился куда быстрее его. Жадр был не из моих рук, а значит, должен быстро закончится, судя по тому, что он с ним не расставался. Что давало удовлетворения еще больше.
Идти пришлось недолго. Обогнув озеро, мы с Гардианом пересекли долину, чтобы оказаться перед щелью в скальном массиве. Наверняка сквозной, поскольку впереди был виден просвет. Наконец, щель, местами довольно узкая, раздалась далеко в стороны. Тогда-то Гардиан и остановился.
— Смотри! — едва ли не торжественно объявил он.
Посмотреть действительно было на что. И на саму долину, с еще одним озером, лентой реки, которая брала начало от водопада в северной ее части, и скрывалась под землей в противоположном конце. А главное — на берегу озера возвышался замок. Древний, из дикого камня, с высоченными, увенчанными парапетами, стенами. Донжоном, надвратными башнями, и башнями по углам.
— Впечатляет?!
Не так давно куда больше меня впечатлил морской маяк из родного Владивостока в глубине гор. И все-таки я ответил — да
— Знаешь, что в нем самое интересное?
Ну и откуда бы мне?
— Он перенесся сюда полностью целым, в том числе, и со всем внутренним убранством. На кухне — плиты с котлами. Припасы в чуланах, в главном зале — мебель и гобелены на стенах, и всякие там секиры с копьями и доспехами в оружейной.
— Повезло, — сказал я, лишь бы только что-то сказать.
Хотя куда удачнее было бы наткнуться на что-нибудь современное — торговый центр, например. И чтобы товары в нем были на полочках, вешалках, витринах и так далее. Одежда, посуда, продукты, электроника и все остальное прочее, чему и положено в них быть. Или здание какой-нибудь военной части с арсеналом. Вот это было бы настоящей удачей! А тут всего-то средневековый замок, пусть даже он замечательно вписывается в окружающий его ландшафт.
— А теперь главное, — Гардиан немного помолчал, интригуя. — Полное впечатление, что замок перенесся сюда из какого-нибудь там одиннадцатого века. Представь себе — ткань явно не фабричного производства, все, что ни есть металлического — определенно ручной работы. И остальное точно такое же, чего только не коснись. Куда не взгляни — полнейшая аутентификация. Не уверен, что применил термин правильно, но ты меня понял. Подлинники все, Теоретик, подлинники! Как будто он сюда из земного прошлого прибыл. Из прошлого! Слышал хотя бы раз о подобном?
— Нет, не приходилось. Хотя говорят, что в Звездном целый дворцовый комплекс оказался. Может, и с ним такая же история.
— Нет, — категорично заявил он. — Был у меня человек, который там прожил некоторое время. Так вот, комплекс в нем действительно есть. Но по стенам — проводка, датчики пожарной и охранной сигнализации, и многие другие современные вещи. А здесь — факела, масляные светильники, и прочая старина. И даже камни в украшениях еще не ограненные, что, согласись, тоже показатель.
Согласен. Огранка камней — то, к чему человечество пришло спустя много времени после того, как научилось ценить их красоту.
— Возможно, какой-нибудь олигарх захотел полной аутентичности. Когда ему надоели виллы, яхты, самолеты, и подвалы, полные золотых слитков.
— Причем захотелось настолько, что даже куча рукописных манускриптов на пергаменте.
В сафьяновых обложках, со всякими там серебряными застежками. Нанял тот самый олигарх кучу писцов, они ему и накарябали их полсотни штук буковка к буковке гусиными перьями разноцветными чернилами со всяческими орнаментами.
— А язык какой?
— Русский, естественно, — пожал плечами Гардиан. И тут же. — Понятия, не имею. Вязь не вязь, иероглифы не иероглифы, буквы не буквы. Был у меня в гостях один филолог, специально по всем селениям его разыскивали. Не с мировым именем, но со степенью.
— И что?
— Только руками развел. «Не имею ни малейшего представления, — сказал. — Ни на что не похоже!». Пришлось привить, не зря же его сюда притащили?
Гардиан сообщил о его судьбе так равнодушно, как будто не убил человека отсроченной смертью, подсадив в него симбионта, а приказал лишить премии.
— В замке точно люди жили?
— Если судить по одежде — именно они. Разве что малорослики, — Гардиан поднял руку примерно на уровень груди. — И питались тем же, что и с в старину на земле — рожь, солонина, репки всякие, рыба еще сушеная была. Кстати, все не испорченное, кто-то из моих рискнул попробовать.
— И что, выжил?
— Сдох через несколько дней. От пули. Возможно, что и от твоей.
Мы шли по направлению к замку и разговаривали как старые приятели. Но я точно знал, что убью его при первой возможности, и рука не дрогнет. Наверняка, как и он меня, едва перестану быть нужен.
Глава 13
Мы почти дошли до входных ворот, когда Гардин остановился. Те лежали на земле, и можно было нисколько не сомневаться — когда-то они служили еще и мостом через ров.
— Ладно, потом, — непонятно сказал Гардиан, и повернул резко вправо, продолжив путь вдоль стены.