Явь (СИ)

— А как же… может сказать им, чтобы в лесу сразу искать пошли? Может мы сами соберемся, пойдем? Нельзя же все так оставлять! — возмущается Варя.
— Эти бездари без бюрократии не могут, пока все не проверят, в лес не сунутся! Да и из наших, хто не боится заходить в чащу? Ничего, сейчас соберемся стайкой, и двинемся в поиски. Только ты не думай даже близко подходить! Лучше домой беги, Татьяне расскажи, может с нами соберется.
— Хорошо, я скажу ей! Но пойду с вами!
— Вот дура! Нечего тебе там делать! Увижу, голову выдеру, поняла? Бабусю свою пожалей! Мало что ли она с тобой помучалась!
— Ладно, я поняла. Пойду тогда поскорее…
— Все иди, не смотри на все это.
Варя в ответ лишь кивает и разворачивается обратно. Люди вокруг и правда не заметили, все волнуются, кто-то ушел в себя, кто-то не сдерживает слез. Может быть Варя поняла не все, но многое, а этого достаточно, чтобы не сидеть на месте. Паша улавливает ее взглядом и продолжает беседовать с худым полицейским, тот не прекращает что-то рассказывать, активно жестикулируя. Судя по унылому выражению лица Чернова, говорят они о чем-то семейном, а совсем не по делу.
Варя, заплетая ноги, бредет вдоль улицы по направлению к дому. Сердце сжимается. Варя вдруг вспоминает бесчисленное множество стволов и зеленых веток, поляну, свет и холодные бледные руки, большие затягивающие в тьму глаза.
«Может быть я и выдумала ту девочку, но я могу убедиться в этом. Мне нужно только поговорить об этом с детьми, так же, как и я, побывавшими там. Интересно, что они придумали на этот счет?»
Варя знала, что не единственная, кто терялся в лесу, но не знала, насколько часто это происходит. Раньше до нее доходили слухи, но были они совсем далекими и не столь важными. Татьяна Родионовна предпочитает о таких вещах не говорить. Сейчас Старинский словно открывается для Вари с другой стороны. В Вареной голове тысячи мыслей по этому поводу. Она проходит мимо выученных наизусть домов и дворов, задевает ногами мелкие камни с асфальта. Идет по инерции, все быстрее и быстрее.
«Может и правда скорее прийти домой, и рассказать все бабушке? Она не согласится туда идти, и тем более не выпустит меня из дома…Да и велика ли ее помощь? Только я помню дорогу, по которой шла».
Варя идет уже довольно долго и быстро, длинная улица заканчивается, и теперь она поворачивает вглубь деревни. Позади раздается громкий звонкий гудок. Варя вздрагивает от неожиданности, испуганно поворачивается. Черная машина просигналила еще пару раз. Чернов через лобовое стекло приветственно машет рукой. Медленно машина останавливается, приглашая войти. Варя осматривается по сторонам, нет ли свидетелей. Вокруг все так же пусто и тихо, слышны только мычащие телята в чьем-то коровнике. Варя садится на свое место.
— Ушла не попрощавшись?
— Надо было уносить ноги, и я унесла.
— Твой кофе остыл.
— Рассказывай, что узнал.
— Пропал ребенок. Семья неблагополучная, живут без отца, дед пьет, мама с бабкой проморгали ребенка. Будут проверять ближайших родственников и отца в том числе, друзей, знакомых, возможно, он у них. За последнее время это уже третий пропавший ребенок. До этого обоих в лесу нашли, одна девочка на смерть замерла. Я слышал про это, — голос Паши как-то совсем холодеет, становится понурым и почти глухим.
— Еще-что-нибудь узнал?
— По делу — больше ничего. А ты?
— Почти тоже самое. Бабуля сказала, что всю жизнь здесь живет, и дети в лесу не раз пропадали, но чтобы так часто, как в этом году — никогда такого не было. И Шиляева жива осталась только благодаря их собаке, которая за ней увязалась. Я правильно понимаю, что до завтра полиция не пойдет за ребенком в лес? Будет как с Соколовой, которая не дожила до того, как ее нашли. Да и кто гарантирует, как быстро они найдут мальчика. Тетя Тая сказала, что они до зори соседями соберутся в лес на поиски, попросила даже бабушке моей передать. Она говорит, что мало кто соглашается туда идти, даже если кого-то спасать. Деревня у нас суеверная.
— Хорошо, что хоть кто-то пойдет. Они найдут его.
 
— Они не знают, куда идти, а я…
— Чего? — удивленные широкие глаза и ползущие наверх строгие брови устремляются на Варю.
— Да, только я помню дорогу, по которой шла. Если я не сумасшедшая, то найду ее и, может быть, пропавшего мальчика или хотя бы его следы. Я сейчас говорю довольно идиотские, да?
— Абсолютно. Деточка, лес большой, даже если он там, вероятность того, что вы пересечетесь, крайне мала.
— Ну и неважно. Поехали, прогуляемся. Ты же хотел развеять свою скуку?
— Хочешь потеряться снова? Или давно комаров не кормила?
— Боишься? Кто из нас трус?
— Дело не в страхе. Ты открыто и бесстыже манипулируешь мной, где твои манеры?
— Ну, так поддайся мне. Ты не дашь мне заблудиться.
— В детстве ты была скромнее.
— Кто старое помянет…
Паша прижимает указательный и средний палец к переносице, зажимает крепко глаза, молчит.
— Ни шагу от меня, поняла?
— Беспокоишься за меня или за то, что сделает с тобой моя бабушка?
— Ни то и ни другое. Просто ввязываюсь в неприятности.
— Больше одного раза в одном месте потеряться нельзя, мне уже не пять лет.
— Уверена?
— Абсолютно.
Паша глубоко и тяжело вздыхает, держит руки на руле. Он не спеша заводит машину, и они покидают это место.
***
На горизонте раскидывает свои ветви большой зеленый дуб. Медленно, но верно приближаясь к нему, Варя нервно ерзает в своем уютном кресле. Чернов останавливает машину и кажется собирается сказать что-то важное, но Варя без промедлений выскакивает из машины на улицу. Паша закрывает уже открытый рот, закатывает раздраженные глаза и выходит тоже. Варя прохаживается вдоль границы темного густого леса. Граница неровная, рваная и бестактно врывается на территорию обиженного поля. Ноги Вари заплетаются в полевых цветах и высокой желтой траве. Раньше Варя останавливалась в таких местах, чтобы любоваться красотой диких мест, но сейчас она ничего не замечает. Она не сбивается с темпа, и Чернову на мгновение приходится догонять ее, бросая раздосадованные упреки.
— Стой, подожди! Ты обещала не убегать!
— Что? Двигайся быстрее, я не обещала, что буду ползти впереди тебя! — отвечает Варя, оборачиваясь в его сторону на ходу.
— Ты действительно думаешь, что знаешь куда идти?
— Мне нужно только найти нужную тропинку… — отдышка слегка закрывает и без того тихий голос Вари.
Она останавливается, всматривается в гущи темного леса. Чернов остается в десяти шагах от нее. Замирает, ожидая, куда она поведет дальше. Забывается.
Ветер раздувает колосья печальной травы, колышутся васильки и шалфей. На небе собираются тревожные низкие тучи, закрывают редкие лучи тусклого солнца. Погода быстро меняется, и она так сосредоточена и решительна. Это лицо, и эти пряди разлетающихся вьющихся темных волос всегда были такими, с самого детства. Он запомнил ее именно такой, как сейчас. Она сливается с этим местом, здесь и сейчас, словно предназначена для него, была рождена вместе с ним, под этим небом.
— Хорошо, давай разделимся, ты будешь искать там, где считаешь нужным, а я найду тропу, по которой уже ходила.
— Здесь сотни троп, которые протоптали грибники, как ты поймешь, что это та самая? — очнувшись, жестко проговаривает Паша.
— Потому что ее никто не протаптывал. На нее нельзя попасть просто так.
— Откуда ты знаешь?
— Откуда-то. Я не знаю, откуда. Если ты мне не веришь, можешь бросить меня здесь. Я не пойду обратно.
Он продолжает на нее смотреть. Его серьезное лицо на секунду пугает ее, словно бы он вот вот сделает что-то непоправимое.
— Думаешь, что даешь мне выбор?
— Нет. Я просто не прошу тебя о помощи.
— Почему? Просто сделай это.
— Нет.
Паша подходит ближе. Склоняется к ее лицу так, чтобы она видела его серьезные тяжелые синие глаза.