Явь (СИ)
Босые ступни вдруг улавливают вибрацию земли. Варя высвобождает одно ухо от наушника. Звуки трясущегося металла. От этого звука пробивает волнующая где-то внизу живота паника. Из курятника слышатся недовольные кудахтанья и прекращаются. Татьяна Родионовна быстрым шагом направляется за двор. Возвращается из-за калитки уже с пустой банкой и контейнером.
Варя надевает наушник обратно.
«Бабушка не позволит ему зайти дальше порога, и сам он не посмеет войти». Варя доливает последние капли из лейки и поворачивается к бочке. Несколько шагов, и вдруг появляется острое ощущение преследователя за спиной.
Сосредотачиваясь на собственном дыхании, она не подает вида, шаг за шагом движется дальше, пока он не оказывается совсем близко. Она оборачивается резким движением и сталкивается с синими глазами почти вплотную. Слишком близко, лицо краснеет так, как никогда раньше не краснело. Он затмевает яркое солнце, тень от его лица падает на ее растерянное лицо, но он не сдвигается с места. Музыка проносится куда-то мимо, как и остановившееся время. Один случайно упавший взгляд на изогнутую в ухмылке, мальчишескую улыбку, и кровь, как и сердце, уходит в пятки. Она пошатывается, делает шаг назад, но он следует за ней, бесстыдно сокращая расстояние.
— Можно тебя отвлечь? — раздается холодный мужской голос.
Варя слышит, и могла бы даже прочесть по губам. Делает еще шаг назад, снимает один наушник, делает непринужденное выражение лица, собрав всю волю в кулак.
— Что?
— Я говорю, что слушаешь?
— Какими судьбами?
— Да так, купить кое-что пришел.
— Слушай, не хочу тебя пугать или угрожать, но лучше бы тебе сменить поставщика. Уверена, ты не хочешь проблем.
— Я не боюсь старых женщин.
— Советую тебе прислушаться, — жестко отрезает Варя.
— А ты значит боишься? — ехидно спрашивает Чернов, еще на сантиметр сокращая дистанцию. Варя отворачивается и направляется к бочке с водой.
— Я не боюсь, я стараюсь быть аккуратнее.
— Я согласен с тобой, но ты же не можешь все время сидеть взаперти.
— Что ты от меня хочешь?
— Мне тут как-то скучно, не хочешь прогуляться? — уверенно и четко, без тени смущения выговаривает Чернов.
Варя молча опускает лейку в бочку и с усилием поднимает наполненную водой. Внутри что-то срывается с места и летит к чертям. Он ловко выхватывает полную лейку из ее рук. На секунду они касаются друг друга. Варя от неожиданности выдает испуганный сдавленный стон. Пытается забрать лейку, но Паша словно ее не замечает, твердо идет к цветам. Она догоняет.
— Ну так что?
Лукаво улыбается, заглядывая в темные глаза, Чернов.
— Что?
— Ты слышала. Мне нужно повторить?
Воздух туго входит в Варены легкие. Каждая натяжная секунда ее молчания становится невыносимой.
— Ты что себе там надумала?
— Ничего. С чего бы мне развеивать твою скуку?
— С того, что ты мне должна. Я отвозил тебя в поселок, давал свою куртку и нес на руках. Знаешь, спина до сих пор болит, ты не маленькая.
— А ты жадный.
Чернов ехидно улыбается в ответ, прищуривая взгляд, отворачивается к калитке. Варя выдыхает, но вдруг, на пол пути раздается его строгий голос.
— Я заеду за тобой через час.
— Я не сказала «да»! — кричит вдогонку Варя.
— Ты не сказала «нет».
— Вот именно, я ничего не сказала! Найди себе друзей!
— Этим я и занимаюсь. У тебя есть веский повод отказаться? Я приму, — уже раскрывая калитку, поворачивается к ней Паша.
Варя пытается придумать что-то… секунда… две… три…
— Время вышло. Выходи через час, я буду ждать.
Варя громко вздыхает.
— Я не…
— Мне пора, — бросает напоследок.
В следующую секунду Татьяна Родионовна выходит из дома с полной банкой молока и контейнером меда. Уходит за двор.
«Не боится. Ну да, как же».
Как только бабушка скрывается из виду, Варя нервно бросает лейку в сторону, подальше. Руки сами тянуться, чтобы потереть лицо.
«ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ? Какие прогулки? Как мне объяснить это бабушке? Я же не могу пойти ТАК. Да уж, если он видел меня такой, то позвал точно не на свидание, не о чем беспокоиться».
Последняя клумба. Варя спешит. После ванной пытается найти, что не стыдно надеть. Миссия невыполнима. Джинсы, футболка, большая старая рубашка — все, на что хватает гардероба и фантазии. В впопыхах сушит волосы, но до конца не удается, концы остаются влажными. Черт с ними.
— Ты куда намылилась? — бабушка касается ее строгим косым взглядом, не отрываясь от грядок, вырывая сорняки в известной позе. Варя присаживается перед ней на корточки, стараясь не испачкать землей и без того грядные кроссовки. На огороде гуляет горячий ветер, раскидывая вьющиеся пряди, закрывая ее лицо.
— В библиотеку. У меня список на лето большой, пора бы уже начать читать.
— Неужели? Пора бы уже готовиться к учебе. Тебе экзамены скоро сдавать, а ты ни сном ни духом, бока отлеживаешь целыми днями! Поторопись, она скоро закроется, — по мытой голове Вари прилетает садовой перчаткой. Варя небрежно стряхивает с головы кусочки земли.
— Я не хочу возвращаться в школу, съезжу в Сосновку. Там тихо, больше места, и учебников больше.
— На жопе не сидится! Ладно, дуй давай, а то и на автобус не поспеешь.
— Да, пора!
— Иди-иди! — Татьяна Родионовна бурчит что-то себе под нос, и не разгибаясь, машет на внучку рукой. Опускает голову и продолжает свое дело. Давление не позволит ей подняться, и заглянуть внучке в завравшиеся глаза.
Варе пора уносить ноги.
— До вечера!
— Давай-давай, не задерживайся! — строгим голосом кидает Татьяна Родионовна.
***
Около дома ожидает блестящий черный припаркованный автомобиль. Изящный раритет, под стать обстановке. Внимательно наблюдающий взгляд из лобового стекла. Варя спешит в нем спрятаться.
— Ты опоздала.
— С ума сошел здесь парковаться?! Если она заметит? Быстрее гони отсюда!
— Я же говорил, что не боюсь. Что она сделает?
— У нее извращенная фантазия, ты в ней не жилец, а я тем более.
— Трусишка.
Чернов надменно усмехается и заводит машину.
— А почему не на велике?
— А тебе нравится кататься на багажнике? Сегодня по прогнозу дождь.
— На небе ни тучи, — холодно констатирует Варя.
— Не веришь в прогноз погоды?
— Не верю.
— Ты же хочешь быть незаметнее. Здесь спрятаться проще. Куда хочешь отправиться?
— Не знаю. Я думала, раз ты меня позвал, значит у тебя должен быть какой‑то план, — Варя пристально смотрит на водителя, он оправдательно пожимает плечами и поднимает брови вверх.
— Да, ты права. Тогда, поехали на пляж. Я уверен, что ты там давно не была, — предлагает он.
— Во-первых, я не умею плавать, во-вторых, там слишком много людей.
— На улице вчера прошел ливень, и вода холодная. Народ купаться не пойдет. Так что, сейчас, это самое тихое место.
— Ладно, поехали уже куда-нибудь подальше от дома.
На улице по асфальту неспешно бредет пожилой человек с седой бородой в козырьке и камуфляжных штанах. Паша в знак приветствия поднимает ладонь, старик в ответ кивает и скромно беззубо улыбается.
— Черт, надо было на заднее сиденье садиться, — тихо цедит Варя, сползая вниз, пряча лицо за руками.
— Сядь прямо и пристегнись. Ничего с тобой не случится. Стыдишься меня?
Варя вдруг краснеет и выпрямляется.
— Нет, просто… Неважно.
— А как ты вышла из дома? Сбежала?
— Нет, я сказала, что еду в библиотеку, за книжками. Кстати, их нужно будет взять где-нибудь.
— Она в это поверила? — пускает тихий смешок Чернов.
— Учеба — это святое.
— Не поспоришь.
Они движутся по узким улочкам медленно, и все же, за каких-то десять минут пол пути уже позади. Из окна движущейся машины Старинский кажется еще мельче. Варе нравится эта машина, нравится медленно ехать и молчать. Паша включает музыку, и на удивление Вари, она приятная. У нее почти получается расслабиться, и все же, смотреть в его сторону она не смеет.