Всадники Темного (СИ)

Анвар даже не сдвинулся с места, лишь слегка повернул корпус и взмахнул рукой. Первый воин, завывая, спешился, с глухим стуком соприкоснувшись с землей, и замолк, лежа неаккуратной кучкой и не пытаясь убраться из-под копыт своих лошадей.
Переглянувшись оставшиеся больше не стали тратить время на запугивания, а прямиком пошли на невозмутимого и страшного противника.
Свист, вскрик и еще один удар, лязг соприкоснувшихся мечей и удивленные воины круглыми глазами смотрят на уверенно сидящего в седле мужчину, глумливо подначивающего их, удерживая твердой рукой лошадь на месте.
— Ну что же вы, ребятки, всю поляну вытоптали. Отдохнуть не желаете?
— Ах ты, тварь, — взревел один из чужаков, разобрав, что под непонятным мужиком лошадь его брата, и в следующее мгновение едва проталкивая воздух в ушибленное тело, глядел на хвост уже своего коня уносящийся вдаль, через толпу чернявых обитателей табора.
— Три, — улыбнулся Анвар, слегка пошевелив плечами разминая.
— Вместе нападайте, идиоты! — взревел раздосадованный полуорк.
Послушные воле командира оставшиеся вновь попытались напасть разом.
— Бездари, — прокомментировал получившуюся кучу-малу Анвар, собираясь раз и навсегда научить идиотов уважению, и вытянул нож.
— Анвар! — возмущенный вопль застал его уже нависшим над первой жертвой темного чувства юмора.
— Демоны, ну зачем так орать, — со вздохом спросил он у воина, проводившего взглядом, полным ужаса, каждое его движение.
— Анвар, не смей! — между тем продолжала разоряться Сауле, разобрав, что слушать ее не желают.
На мгновение прикрыв глаза, борясь с самим собой, Всадник все же выпрямился, укоризненно глядя на бегущую к нему Сауле.
— Ты, кто? — голос забытого всеми серокожего оторвал Анвара от созерцания возмущенной мордашки, грозящей ему кулачком наложницы.
— Не твое дело, — ехидно заметил Анвар, с тем же чувством превосходства наблюдая, как опомнившаяся девушка прячется за его спиной. — А твое дело убраться отсюда поскорее, пока я добрый, и мясо свое забери.
— Господин, но мне приказано освободить это место для каравана, — заикаясь, пробормотал полуорк, больше не поднимая глаза на Анвара.
Это, господин, очень потешило самолюбие Всадника.
— Расскажешь, что здесь было, если не поверят, пусть приходят — я повторю. — Анвар довольно наблюдал, как суетливо пытается привести в чувство своих воинов серокожий.
— Сюда иди, — оторвал его от такого приятного занятия недовольный старческий голос, — говорить будем, и ты иди, — ткнула старуха-кочевница в Сауле пальцем и, больше не обращая внимания, побрела к своему фургончику.
— Ну, что ты хотела, — непочтительно начал Анвар, когда старуха, наконец, уселась у высокого колеса, предварительно разогнав увязавшихся следом детей. К удивлению Всадника, возвращаться те и не думали, образовав пустой обширный круг у кибитки и не заходя за невидимые границы.
— Сядь, — непочтительно бросила старуха и, дождавшись когда Всадник, изначально пытавшийся взглядом донести до нее, что думает о таком обращении, уселся напротив, прямо на землю, продолжила, — ты дурак.
От такого заявления Сауле закашлялась, подавившись смешком. Анвар же зло зыркнул сперва на несдержанную наложницу, а после, на непочтительную старуху. На лице его ходили желваки.
— Не пучь буркала, не страшно, — фыркнула старуха, доставая из обширных юбок трубку, неспешно ее набила и подкурила, растягивая с нескрываемым удовольствием, — а ты, дурак.
— Хотелось бы услышать более конкретные пояснения, — процедил Анвар сквозь зубы, едва сдерживаясь.
— Конкретные? Ты что устроил, Всадник? — посмотрела старуха ему прямо в глаза. Взгляд ее колючий, цепкий как будто обдал ледяной водой.
— Почему Всадник? — тихо переспросил Анвар, осторожно оглядевшись — не наблюдает ли кто.
Сауле сидела сама не своя, а если Анвар решит, что старуха слишком много знает.
— А то ты не знаешь? — ехидно хмыкнула старуха, — хуже, что из-за таких вот выходок это будут знать еще многие.
— Он вел себя как дерьмо, за что и получил, — зло процедил Анвар, не желая признавать правоту старухи.
 
— Как тебя только Темный терпит, — покачала головой старуха, делая очередную затяжку и выпуская дым Всаднику в лицо, — мальчишка и есть.
— Да что ты знаешь, — зло зашипел Анвар, собираясь вскочить и объяснить этой невесть что о себе возомнившей бабе кто он есть.
— Сядь, — жестко припечатала старуха, ни капли не смутившись блеснувшего взгляда, — и запоминай. Это светлые земли, тебе по ним еще долго ходить. Сам ты, может, и справишься, но вот если девчонку сберечь хочешь, ты свое эго усмири. Научись терпеть и улыбаться, даже когда в рожу плюют.
Анвар постепенно успокаивался, осознавая вдруг, что старуха не так уж и проста и от ее слов жутью веет.
— Я не собираюсь здесь задерживаться, — тяжело вздохнув и взглянув на испуганную Сауле, признался он. — Что касается произошедшего, что ж, больше я вступаться ни за кого не буду, уговорила.
— Не ерничай, Всадник, — уже более мирно улыбнулась старуха. — Неужто ты думаешь с нами такое первый раз? Вступайся, защищай, отмой свою душу, только делай это осторожно, обдуманно. А насчет первого, ты уж извини, но судьбе своей ты приказывать неволен и единственное, о чем прошу, избегай одаренных. Для них ты никогда простым человеком не покажешься, а теперь иди, мне с Сауле поговорить нужно.
Фыркнув, Анвар поднялся и, отряхнув штаны, пошел к ручью, ему хотелось побыть одному, подумать о словах старухи.
  
Глава 14
 
В середине дня, достигнув Коарнака, с табором они расстались. Кочевники, не задерживаясь, чтобы не нервировать подозрительно посматривающих в их сторону стражей у ворот, двинулись дальше, помахав отделившимся от них путникам на прощание. Но даже это незамысловатое действие доставило хлопот. Стражи очень неохотно пустили в город тех, кто якшается с бродягами, предварительно замучив их вопросами, как то: как надолго они приехали, сколько имеют при себе денег, являются ли парой и прочими очень необходимыми. В результате в город они вошли примерно через два часа, да и то лишь благодаря Всаднику, наконец сообразившему, предложить ребятам по монете, золотой.
— Ненавижу, — шипел Анвар, продвигаясь по улицам города.
Слезать с лошади он и не подумал, слишком грязными были мостовые. Явно верхом здесь ездили не только он и Сауле. Да и забившаяся, переполненная сточная канава, начинавшая уже выходить из берегов, не добавляла свежести. Горожане бродили по улице, пиная кучи мусора и трупы крыс.
— Если здесь даже эти твари дохнут… — брезгливо поморщился Анвар, когда очередной, однозначно нездоровый грызун решил отдать концы прямо под копытами попятившегося коня.
— Анвар, ты сейчас слишком похож на себя, — Сауле легко улыбнулась, глядя на надменное лицо Всадника. Но тот лишь кинул на нее мрачный взгляд, даже не пытаясь пересилить себя, и сделать брезгливое выражение более доброжелательным.
— Объясни, как можно жить в таком? — буркнул он.
— Как будто темные города лучше, — справедливо заметила Сауле, — то, что Цемра чистый не считается, там Император рядом.
Что возразить Анвар не нашел, только скривился сильнее.
— Нам лучше свернуть куда-нибудь на второстепенную улицу. Здесь будут слишком дорогие дома, — задумчиво протянула Сауле, вглядываясь в закоулки и вывески в поисках хоть какого-нибудь указателя.
— Нет уж. Если здесь даже главная улица выглядит так, то я боюсь представить, что будет в стороне. И особенно, в каком состоянии будет гостевой дом. Я не собираюсь кормить клопов и остальную живность, что развелась в этом отстойнике.
— Анвар! Ты слишком заметный, не нужно привлекать лишнее внимание, — Сауле смотрела на Всадника укоризненно, но не смогла сломать его решимость.
— Я не буду привлекать внимание, если остановлюсь в доме сообразно своему виду! А вот если я начну возмущаться грязи, зайдя в свинарник, тут уж точно на меня посмотрят, — на лице Всадника заиграла кривая ухмылка, ясно давая понять: если Сауле его все-таки потянет в дешевый дом, возмущаться он будет, причем так, что даже мертвые придут посмотреть.