Опричник (СИ)

— Георгий, ты же понимаешь, что гранд — это не бог, — со вздохом произнёс я, взвесив оба предложения Рогова. — Фура — это пятьдесят-шестьдесят тонн, которые я, в лучшем случае, смогу протащить «окном» на пару километров, не больше. И то, это предположение нуждается в проверке.
— Но можно же подобрать подходящее место, — чуть скиснув, протянул тот. — Здесь же всё близко, буквально рукой подать! Неужели не найдём пару дорог поблизости от границы? Там и тут, а?
— М-м, попробовать стоит, конечно, — пожал я плечами. — Но что мы будем делать, если такое место не сыщется?
— Тогда найдём самые ближние из возможных и разобьём доставку на несколько этапов. Притащим аэродином часть груза, перебросим его на фуру, доставим ту на базу, разгрузим, потом повторим… несколько раз. Конечно, это тоже время, но уж лучше потерять сутки, доставляя тактики через «окна» с перегрузкой у границы, чем потратить трое-четверо суток на прямую доставку груза шлюпом. Сроки-то у нас не резиновые, а их исчисление, к тому же, начинается с момента погрузки тактиков на базе заказчика, — развёл в ответ руками Рогов. Логично… Эх. А я так хотел отдохнуть хоть пару дней!
— Но срок-то — четыре месяца, так? — напомнил я майору.
— Думаешь, это много? — с грустинкой спросил тот. — Как бы ни так. Мы дня три убьём на одну только диагностику и составление карты ремонта. Что менять, что переделывать, что в разбор, что на перетяжку… А сам ремонт? С нашим составом, работая двумя бригадами, да при упоре на максимальную замену узлов… всё равно, пять-шесть дней на одну машину — вынь да положь. И то, в лучшем случае. А заказ у нас на два десятка тактиков, напомню! Вот и считай, атаман: прямая доставка шлюпом, диагностика и составление плана — минус неделя. Остаётся шестнадцать с половиной. По шесть дней без четверти на каждый тактик, получается. Впритык! А люди-то у нас, между прочим, не железные, им отдых требуется.
— Ладно, уговорил, чертяка, — хлопнув ладонью по столу, произнёс я, хорошенько обдумав слова ватажника. — Ищи место перехода, а как управишься… Боевая платформа, конечно, не континентальник с полной загрузкой, но для эксперимента сойдёт. Подготовишь к выходу один из трофейных «Аргусов» — и будем тренироваться… на кошках.
— Будет сделано, атаман! — просиял Георгий, и, даже не поинтересовавшись, причём здесь домашние мурлыки, рванул прочь из кабинета. Шустрый у нас майор.
Но, честно говоря, расклад, озвученный Роговым, меня несколько встревожил. И ведь не доверять его выкладкам я не могу — в конце концов, именно Георгий командует технарями и кому как ни ему знать, сколько времени займёт работа над заказом? Сроки-сроки-сроки… Если вспомнить доклад моего ватажника после окончания его переговоров с клиентом, то уже тогда он был недоволен назначенными временными рамками, но заказчик упёрся, и сдвинуть его с заявленной позиции оказалось невозможно. По крайней мере, Рогову это так и не удалось. Эх, может быть, и зря я столь резко выпустил его в свободное плаванье, и мне стоило бы поучаствовать в тех переговорах, а?
С другой стороны, разве это что-то изменило бы? Технические-то вопросы всё равно находятся в компетенции нашего майора, а он мог и не сообщить о своих сомнениях касательно сроков исполнения заказа… М-да уж. Ладно! Все эти рассуждения из разряда «если бы да кабы» — не более чем разговоры в пользу бедных. Решение принято, и менять его не стоит. Имеем, что имеем, с тем и будем работать. Заодно и посмотрим, как Георгий справится с задачей. Или не справится… но это уже совсем другой вопрос.
От неприятных размышлений меня отвлёк стук в дверь. Секунда, и в кабинет просочились Анна с Ингой, на плечах которых диковинными мохнатыми эполетами устроились мои лисята. Или уже не мои?
Тряхнув головой, я посмотрел на настенные часы и нахмурился.
— Милые дамы, вам известно который час? — протянул я, одарив мнущихся у двери девчонок самым суровым взглядом. Те переглянулись, и Инга, печально вздохнув, сделала шаг вперёд. Понятно, делегат определён. — Итак, я внимательно вас слушаю.
 
— Ки-ир, помоги, а? — состроив просительную мордочку, пискнула эта егоза.
— Хм… у меня, наверное, что-то со слухом, — я демонстративно поковырял пальцем в ухе. — Старею, должно быть, да?
— Полвторого, — тут же послышался тихий голос Анны.
— А, нет, ошибся, — растянув губы в улыбке, с деланным облегчением вздохнул я. — Всё в порядке с моим слухом, значит, и до старости ещё далеко. Что ж, раз этот вопрос мы прояснили, перейдём к следующему. Что делают две столь юные девы в половину второго ночи вдали от своих уютных кроваток? Кто-то забыл о графике? Или решил его игнорировать в надежде на дополнительную тренировку?
— Ну, Кирилл! — Инга только что ножкой не топнула. — Мы же по делу, а не просто так!
— О! Интересно, — я поднялся из-за стола и, мысленным посылом отворив дверь, указал на неё этим пигалицам. — Дело — это хорошо, дело — это здорово. Предлагаю обсудить его по дороге к вашей спальне. Ну, чтобы не терять время. Вставать-то вам завтра рано, как выяснилось.
— По-почему это? — удивилась Анна под печальный вздох подруги. Вот до кого сразу дошло. Ну да ничего, скоро и Анюта начнёт понимать мои намёки с полуслова.
— Потому что за нарушение графика, с утра вас ждёт двойная тренировка… в награду, так сказать, — с готовностью пояснил я сестрице Вячеслава и подтолкнул девчонок к выходу. — Ну, что застыли? Идёмте, провожу вас, заодно послушаю, что за дело такое не даёт вам спать по ночам.
Анюта было открыла рот, чтобы что-то возразить, но тут же схлопотала тычок локтем в бок от подруги.
— Я же говорила, надо его утром ловить, а ты… «давай сейчас сходим, зачем ждать до завтра…» Сходила? Дождалась? Вот и радуйся… молча, — прошипела Инга, но услышав моё деликатное покашливание, перешла на нормальный тон.
Я слушал рассказ Инги и приходил всё в большее изумление. Анна же, по сути являющаяся основным персонажем рассказа Роговой, за всё время нашего пути к жилым модулям не проронила и слова. Словно воды в рот набрала.
— Итак, подвожу итог, — дослушав Ингу, произнёс я, уже стоя на пороге спальни девчонок. — Вячеслав случайно создал парные связные артефакты, благодаря которым они с Анной могут мысленно общаться друг с другом, невзирая на разделяющее их расстояние. Так?
— Да, по крайней мере, когда Анюта была в Москве, а Вячик здесь, расстояние совершенно не мешало им общаться без всяких коммуникаторов, — отозвалась Инга.
— И теперь вы хотите, чтобы Вячеслав создал для вас подобные артефакты для связи с лисятами… — обречённо вздохнул я. Девчонки слаженно кивнули. — З-замечательно. У меня только один вопрос… Почему вы говорите это мне, а не самому Вячеславу?
— Он нас послал… к тебе, — ткнула меня пальцем в грудь Инга. — Сказал, что без помощи хорошего эфирника создать подобное устройство ему не под силу. Нас с лисами, дескать, не связывают кровные узы, а значит, и принцип подобия, чтобы это не значило, не сработает. Без него же, Вячик не знает, как можно связать артефакты между собой. Ну и… тот факт, что я не одарённая, тоже вроде как-то мешает.
Последние слова Инга произнесла совсем тихо, как-то разом растеряв весь свой боевой задор. М-да уж… Я почесал нос и вздохнул.
— Знаете, что в этой истории удивляет меня больше всего? — облокотившись на дверной косяк, произнёс я и, не дожидаясь реакции просочившихся в комнату мелких учениц, договорил: — то, как легко Стрелков сдал этот секрет. Насколько я успел изучить Вячеслава, он очень не любит раскрывать свои козыри. А подобный артефакт, девочки, уж вы мне поверьте, это очень ценный ресурс. И он тем ценнее, чем меньше народу о нём знает.
 
— Я была неосторожна, и Инга заметила некоторые странности, — призналась Анна.
— После чего раскрутила тебя, как она умеет, не так ли? С нытьём, шантажом, настырными уговорами, — понимающе протянул я. Девочка развела руками.
— Ясно всё с вами, — глянув на Рогову, расценившую наши слова как похвалу и уже успевшую задрать вверх свой маленький носик, я покачал головой. Как мало некоторым нужно для счастья, а? — Ладно, девицы-красавицы. Вопрос я понял, завтра встречусь с Вячеславом, и мы попробуем что-то придумать. Вам же скажу следующее… особенно тебе, Инга! Молчите об этих артефактах. Никому ни слова. Вообще никому, мелкие! Усекли? То, что знаем мы четверо, должно остаться только между нами.