Раса значения не имеет (СИ)

— Нет, в Зеленый Лес он тебя с собой не позовет. После проблем с орками, которые он устроит Зеленому Посольству, его и самого примут назад с большими оговорками.
Не позовет. Представителей других рас вообще не пускают в умирающий истощенный мир высших эльфов. По официальной версии — потому что малейшее нарушение равновесия может привести к гибели древнейшего из миров. По неофициальной — из-за снобизма и самомнения эльфийской расы.
— Да, пожалуй, ты прав.
Я поплелась на кухню, Гвоздик, не предупредив меня, куда-то вышел. Заварила свой чай, взяла со стола деревянного оленя, чтобы хоть чем-то занять руки. Занять мысли так просто не получалось. Беспокойство о Тики и Иване заполнило меня всю. Гвоздик тоже беспокоил, но иначе. С ним мы еще успеем во всем разобраться.
Фейк появился на кухне через пару минут. Он сходил за коробкой с платьями, которую мы оставили во дворе. Поставил ее на стол и открыл крышку. Несмотря на напряжение, я не смогла удержаться от восторженного вздоха.
Платьев было два — бирюзовое и бледно-розовое. Оба длинные и невероятно роскошные. Розовое — плотное, вышитое бисером, бирюзовое — невесомое и легкое.
Гвоздик достал бирюзовое платье и приложил ко мне. То, что он угадал с размером, было очевидно.
— Ты очаровательна. Можешь надеть это сегодня вечером для меня?
Я снова почувствовала благодарность, но Гвоздик явно торопил события. Хотя его можно понять.
Что же делать? Я вспомнила совет Урфина и попыталась слушать свое сердце, но там по-прежнему царил какой-то кавардак. А разум подсказывал, что Гвоздик меня любит, что Иван уедет, что Тики хорошо ладит с фейком. Что мне с Гвоздиком легко и просто.
— Давай я надену его, когда мы отпразднуем спасение Тики, — предложила я, наливая фейку чай.
— Эльф вернет его уже к полуночи, — не стал спорить Гвоздик.
— Тогда сразу после, — попыталась улыбнуться я.
Что-то настораживало. Может, то, что Гвоздик опять сменил масть. Передо мной сидел черноволосый мужчина с серебряными глазами и хищным насмешливым лицом. И следы драки с орками начисто пропали.
— Такие красивые, — я провела рукой по ткани платьев, — даже жаль будет надевать их в «Полевую Ромашку».
— Тебе больше не нужно работать. Мне очень хорошо заплатят за ликвидацию «Огуречной Фермы» и убийство Клыка, — Гвоздик сказал это так просто, что я даже не сразу поняла, что услышала. — А когда я завершу тот крупный заказ, ради которого Черный круг прислал меня сюда, ты будешь одной из самых богатых женщин города.
Заплатят за ликвидацию фермы и убийство Клыка? Черный круг?
— Но ведь это не ты убил того шамана и не ты убьешь Клыка! — пролепетала я, опускаясь на стул.
Ноги не держали, мне показалось, что я начала понимать происходящий фарс. Все вообще было не так, как виделось!
— Технически не я. Мне такие вещи не под силу, я же не высший эльф и не суперагент людей. Но организовал все я. Все-таки мы, зимний народ, тоже кое-что можем. Так что и гонорар положен мне. Ну, за вычетом тех денег, которые пошли Вандерштутелю за печать-приманку.
Я хлопала глазами, растеряв все слова.
— А кто этот гонорар заплатит? — все-таки сформулировала я.
— Летний народ. Они пару месяцев назад обратились к Черному кругу с просьбой спасти их незадачливых родственников от «Огуречного Рая». Притащили кучу пожертвований, всей общиной собирали. Ну а поскольку у Черного круга в Портграде и так были дела, Черная королева милостиво разрешила мне и этим заняться.
Я не знала, что ответить. Откровенность Гвоздика сбивала с толку и пугала.
— Но ведь получается, что ты подставил Марию, Урфина и Ивана.
— Да. Все это, конечно, довольно подло и жутко грустно, но и таким, как мы, надо как-то выживать и решать свои проблемы. Я бы не отказался быть похожим на Ивана или даже Урфина, но чего нет, того нет. Способности у меня средненькие, происхождение и вовсе подкачало, — фейк отодвинул пустую чашку, — но это не значит, что меня нельзя полюбить. И ты полюбишь. А я сделаю тебя своей принцессой.
Фейк встал и, подняв меня со стула, поцеловал в губы. Я не сопротивлялась. Была настолько поражена, что ни на какие действия сил не хватило. Это правда происходит со мной?
 
— Мне нужно еще кое-что уладить. Не скучай без меня.
Я стояла посреди кухни, совершенно потерянная. За Гвоздиком захлопнулась входная дверь. Он ушел абсолютно уверенный, что я действительно буду ждать его! С чего он взял? Да, фейк не знает, что Урфин уже решил все мои финансовые проблемы, но неужели он считает, что после всего того, что он натворил, я буду с ним ради денег?
Нет, тут другое. По-моему, Гвоздик думает, что я и вправду полюблю его. Я, конечно, в чем-то могу его понять, и таким, как он, действительно нужно выживать. Получается, что никто, кроме Черного круга, не заступился за местных фейков. Но все-таки их методы — это жуть.
Я налила себе чашку чая, пытаясь хоть как-то объяснить себе тот факт, что Гвоздик так откровенно выложил мне все это, ни на секунду не усомнившись, что я его безоговорочно поддержу. Такое самоубийственное доверие не вписывалось ни в какие логические рамки.
Я опустила ладонь в карман за оберегом. Мне нравилось крутить его пальцами, это успокаивало.
Олень горел, как раскаленный утюг.
Блин! А ведь ответ лежал на поверхности. Гвоздик был уверен, что зачаровал меня!
****
Завтра заканчиваем))
  
Глава 37
 
ГЛАВА 37
Мои мозги наконец включились и усиленно заработали. Что делать? Что мне теперь делать? Я несколько часов металась по квартире, как раненый зверь, не зная, на что решиться. Тики — самое важное. Но то, что за его безопасность придется заплатить жизнями десятка орков — неправильно. Да, орки совсем не милые ребята, но жизнь — это жизнь. Я должна, я просто обязана попытаться найти другой выход. Не изображая беспомощную девицу в беде и не превращая Ивана в убийцу. Если никаких других вариантов не останется, я закрою глаза и выберу Тики. Но сейчас у меня еще есть время и надежда.
Идей, правда, нет.
Надо идти к Клыку. При всех его недостатках он показался мне здравомыслящим и даже не чуждым гуманизма.
Ага, вот чисто из гуманистических соображений он и велел похитить Тики — напомнила я себе. И все равно надо попробовать поговорить с Бибра орком. Убивать они меня вряд ли станут, я все-таки человек, так что хуже не будет.
Я решительно вышла в коридор и, чертыхаясь, почти полчаса провозилась с проклятым замком на сапоге. Он окончательно разошелся. Прыгая на одной ноге, я заметила у вешалки еще одну коробку. В ней оказалась новая пара моего размера. Ну надо же — Гвоздик купил мне обувь. На секунду меня охватила благодарность. Сапоги выглядели удобными и красивыми — изящные, но на невысоком каблуке, под цвет моего пуховика. Каким бы ни был фейк, обо мне он искренне заботился.
Я отогнала нахлынувшую сентиментальность. В конце концов, я сильная самостоятельная женщина. Уж такую мелкую проблему я могу решить сама! Без помощи мужчин. В общем, я зашила разошедшийся замок нитками прямо на себе.
Не очень изящно, зато быстро и эффективно.
На улице уже было не просто темно, зимой темнеет рано, стояла ночь. Как же я прокопалась. Предновогодняя иллюминация совершенно не радовала. Я даже и забыла, что до Нового Года осталось каких-то две недели.
Не до праздников как-то.
Я шла к Черному рынку. Главное, чтобы эти тупоголовые вышибалы меня пустили. Не хватало еще, чтобы мой героический поход закончился прямо на ступеньках базара.
 
Но мои опасения оказались напрасными. Один из орков меня узнал.
— Она поет в «Ромашке», — объяснил он коллеге.
— Говорят, очень горячая штучка, — донеслось мне в спину, стоило отойти от ворот шага три.
Все, теперь от этого имиджа мне не избавиться.
Рынок украсили к Новому Году, и он выглядел еще своеобразнее, чем в прошлый раз. Не знаю, то ли мигранты тоже празднуют первое января, то ли просто отдали дань царящему в городе настроению. Но елки торчали отовсюду, а каждый третий ларек теперь торговал игрушками, фонариками или дурацкими сувенирами.