Раса значения не имеет (СИ)

Но это все равно был Одуванчиков!
— Гвоздик! — я не сдержалась и обняла фейка. — Как хорошо, что ты здесь!
— Ничего в этом хорошего нет, — рассмеялся фейк, неожиданно с готовностью ответив на мои объятия.
Блин, а чего я ждала? Это же Гвоздик! Он всегда готов повиснуть на любой подходящей дурехе.
— Ну, кроме обнимашек, — добавил он, даже не думая разжимать кольцо своих рук.
Тот факт, что его лицо находится в нескольких сантиметрах от моего, фейка нисколько не смущал.
— Что, Клык послал вас с Вандерштутелем подальше? — спросил он, обдав меня запахом какой-то ментоловой жвачки.
— Да. Клык сказал, что не лечит эльфов.
— А про хершт он что сказал?
Я замялась.
— А про хершт ты даже и не спрашивала? — догадался Гвоздик.
— Урфин сказал, что не стоит спрашивать Клыка прямо, — промямлила я.
— Урфин, как и все гномы, перестраховщик и зануда. С Альдровандой такой подход не сработает. Я отведу тебя к ведьме, но ты прямо скажешь ей, что тебе нужен хершт.
— А почему к ведьме? Я думала, она знахарка!
— Ну и это тоже, — не стал отрицать Гвоздик, наконец отцепившись от меня.
— Я рада, что ты пришел, — сказала я, шагая рядом с фейком.
— Если бы ты тут окончательно заблудилась, мне пришлось бы искать новую квартиру, — усмехнулся Одуванчиков, — но я все еще считаю, что мы зря в это впутались. Привет, Альдрованда.
Эту последнюю фразу Гвоздик произнес так неожиданно, что я даже не сразу поняла, что он это не мне. Оказывается, я не дошла до фейской знахарки каких-то полсотни метров!
В открытом контейнере стоял небольшой плетеный столик, на столике — лампа, рядом со столиком располагалось плетеное кресло, в кресле с трубкой во рту сидела пожилая дородная фейка. В многослойной цветастой юбке с рюшечками она напоминала куклу на самовар. Это точно была фейка, но только с какими-то расплывшимися фейскими признаками: ее волосы были, как и положено, кудрявыми, но не рыжими, а иссиня-черными, глаза отливали не золотом, а серебром, но главное даже не это, а само выражение ее с виду мягкого лица.
«Что-то не то».
Вандерштутель оказался прав на все сто процентов. Именно эта мысль и появилась у меня в голове, когда я увидела Альдрованду.
— Чего надо? — спросила знахарка, не выпуская трубку изо рта.
Голос у нее был тонкий и мелодичный, совершенно не вязавшийся ни с ее внешностью, ни с манерами.
Вот что, так прямо и сказать? Я обернулась за поддержкой к Гвоздику, но того и след простыл! Вот куда он делся?
— Ну? — нетерпеливо произнесла Альдрованда.
В конце концов, а чего я боюсь? Это ведь просто лекарство.
— Хершт, — твердо сказала я.
— Давай деньги, — знахарка подтянула подол своих многочисленных юбок и извлекла оттуда какой-то небольшой пакетик.
Что — и все? Так просто? А сколько было разговоров об этом таинственном лекарстве.
— Сколько денег нужно? — я шагнула к столу.
— От семидесяти тысяч. Сколько дашь, на столько тебе и отсыплю, — фейка помахала перед моим носом прозрачным пакетиком не больше спичечного коробка, в котором виднелся какой-то зеленоватый порошок.
Семьдесят тысяч? Да это практически все, что у меня есть! Могли бы предупредить, что хершт стоит целое состояние! Хотя, если подумать, меня предупреждали.
Я заколебалась. Отдать все деньги за лекарство для практически незнакомого эльфа? И что я потом буду делать? Продавать квартиру за бесценок?
Мои пальцы вцепились в сумку с деньгами. Может, действительно не стоит в это лезть? Пусть… Пусть что? Пусть умирает?
— У меня семьдесят, — сказала я, раскрывая сумку.
Руки замерзли, и отсчитать нужную сумму разными купюрами оказалось непросто. Сколько у меня останется? Тысячи две-три? На глаза навернулись слезы.
— Держи, — фейка забрала деньги, не пересчитывая, и протянула мне бумажный квадратик с порошком.
— Там хватит, чтобы вылечить одного эльфа? — запоздало спросила я.
— Конечно, — равнодушно кивнула фейка, — интересные у тебя знакомые, лавфи.
А вот это слово я уже слышала.
— Если вдруг понадобится еще что-нибудь, приходи. Сторгуемся.
 
Я не стала отвечать, что если Ивану хватит этого лекарства, я сюда больше ни ногой.
— Спасибо, — я попятилась, наблюдая, как фейка прячет в юбке мои деньги.
Стоило мне выйти за пределы контейнера, в котором сидела Альдрованда, как он с лязгом захлопнулся, словно ракушка.
Семьдесят тысяч! Я отдала семьдесят тысяч за какое-то лекарство, у которого даже этикетки нет! А что, если меня просто надули? Что, если Ивану это не поможет?
— Поможет, поможет, — услышала я голос Гвоздика.
Он снова стоял рядом.
— Сколько она с тебя содрала?
— Семьдесят тысяч! — пожаловалась я. — Это практически все, что у меня было!
Одуванчиков закатил глаза.
— Вот почему я не эльф? Почему на меня женщины не тратят столько денег?
— Потому что ты не умираешь! — отрезала я. — Пойдем скорее, мы и так уже полночи провозились.
Я уверенно зашагала вдоль стены из пустых ящиков, потому что других вариантов, слава богу, пока не наблюдалось.
— Ты это серьезно? — догнал меня Гвоздик.
— Что? — не поняла я.
— Ты пошла бы сюда за лекарством и отдала бы за него столько денег, если бы умирал я? — фейк говорил в своей обычной насмешливо-шутливой манере, но что-то в его тоне меня царапнуло.
Еще и Урфин наговорил всякого про фейские комплексы. Я на секунду задумалась. А действительно, помчалась бы я выручать Гвоздика? Конечно. Он ничем не хуже Ивана. Наверное.
Последняя мысль мне не понравилась, и я ее отогнала.
— Само собой, — заверила я Одуванчикова, — потащилась бы сюда и ради тебя, и ради Урфина.
Гвоздик на какое-то время непривычно затих, а потом снова понес свою обычную галиматью.
— Ну ладно ради меня, я красавчик. Но Вандерштутель? Фи!
— Он обещал одеть меня с ног до головы в бриллианты, — тут я немного приврала, но самую малость.
Вот теперь Гвоздик заткнулся минуты на две. Я даже стала за него переживать.
— Офигеть можно, — выдавил он, наконец, — ты ведь в курсе, да, что у гномов бриллиантовый гарнитур — это наряд невесты для первой брачной ночи?
Ох ты ж блин! Теперь понятно, почему Вандерштутель так разволновался из-за моей шутки. К счастью, мы с Гвоздиком подошли к тоннелю с музыкой, и отвечать мне не пришлось.
  
Глава 17
 
ГЛАВА 17
Вместе с Гвоздиком даже миновать танцующий двор оказалось несложно. Музыка как будто потеряла свое магическое действие. Ну танцуют фейки, да, красиво, но не более того.
Вандерштутель то ли правда не удивился появлению фейка, то ли сделал вид, что не удивился.
— Где копаетесь? — проворчал он.
— Теперь очень быстро валим, — не стал спорить с гномом Гвоздик.
Фейк в дополнение к поднятому воротнику и натянутой почти на глаза шапочке набросил капюшон. Удивительно, но он действительно как-то стал незаметным. Я то и дело теряла фейка из виду, идя в шаге от него. Вандерштутель сосредоточенно топал рядом, крепко держа невидимый топор. Мы практически добежали до крытого павильона, ведущего на улицу, когда я услышала знакомый бархатистый голос:
— Лавфи!
К нам неторопливо шел огромный орк. Клык собственной персоной. Я заколебалась: попробовать сбежать или все-таки дождаться шамана?
— С Клыком придется побеседовать, — шепнул Гвоздик.
— Вот ведь принесло его, — пробурчал Урфин.
— Улыбайся, — посоветовал мне Гвоздик.
Я с трудом растянула губы в приветливой улыбке.
— Я решил все-таки взглянуть на твоего умирающего от простуды эльфа. Такое ведь не каждый день увидишь. Даже и не каждое столетие, — сказал Клык, приблизившись.
 
— Правда? — не нашлась, что ответить я.
Клык хочет осмотреть Ивана? Это ведь хорошо? Уверенности у меня почему-то не было. А орк тем временем окинул удивленным взглядом Гвоздика и Урфина, шумно втянул носом воздух, словно принюхиваясь, и медленно произнес: